Владимир Побочный - Предвоенные годы и первые дни войны
Штаб 17-й дивизии располагается в здании Московского института народного хозяйства им. Плеханова (Стремянный переулок, дом 28). Новые добровольные дружины формируются из добровольцев Москворецкого района: рабочих и служащих завода имени Владимира Ильича, Кожевенной фабрики, фабрики имени Фрунзе, фабрики «Госзнак», завода детских велосипедов, завода «Газоаппарат», завода «Пресс», ВАРЗ, фабрики «Мосшвей» № 8, вагоноремонтного завода, завода имени Карпова, завода «Красный дубитель», камвольно-прядильной фабрики имени Калинина, фабрики имени Красина, автобазы Рыбокомбината, а также студентов и преподавателей Института народного хозяйства имени Плеханова (всего около 7000 добровольцев) (к. 3). Продолжаются оборонительные работы: на подступах к столице население роет противотанковые рвы.
Приступил к боевой подготовке взвод Краснопресненского района (8-я дивизия) в составе писателей Юрия Либединского, Ивана Жиги, Павла Бляхина, Василия Бобрышева и других, которые, воистину «к штыку приравняв перо», встали на защиту Родины и мировой культуры. В 21-й дивизии Киевского района сформировывается рота киностудии «Мосфильм» в составе таких известных людей, как Дмитрий Васильев, сорежиссер кинофильма «Александр Невский», писатель и сценарист Г. С. Березко, режиссер знаменитого фильма «Мы из Кронштадта» Е. Л. Дзиган, минометный взвод этой роты возглавил Николаев – оператор, снявший кинофильм «Дело Артамоновых». При этом часть дивизий вышла в полевые лагеря, расположенные в 20–30 км от Москвы, а другие начали боевую учебу в столице.
14 часов 7 июля. Личный состав 17-й дивизии народного ополчения размещается в переоборудованных под казармы помещениях московских школ №№ 516, 525, 527, 649 и Технологического института. Штаб дивизии расположился в конторе фабрики «Рот Фронт». Началось военное обучение ополченцев: на улицах и площадях проходит строевая подготовка, в скверах – тактические занятия.
Вечер 7 июля. Из Московского горвоенкомата отправляются 9289 человек в Тулу для формирующейся 254-й стрелковой дивизии (ее командный состав набирается из пограничных и внутренних войск НКВД, рядовой состав состоит сначала из одних москвичей, дивизия именуется 254-й Московской), в Софрино формируется 256-я стрелковая дивизия численностью 3236 человек и т. д. (к. 3).
8 июля. Учитывая особую важность борьбы с десантами и диверсиями противника, в столице ГКО своим постановлением приказывает усилить истребительные батальоны Москвы и десяти пригородных районов (Балашихинского, Красногорского, Краснополянского, Кунцевского, Ленинского, Люблинского, Мытищинского, Перовского, Ухтомского и Химкинского), доведя численность каждого из них до 500 человек; бойцов этих батальонов освободить от мобилизации в Красную Армию и призыва в народное ополчение; освободить от работы на предприятиях и в учреждениях, постоянно содержать на казарменном положении с оплатой за счет производства и снабдить форменной одеждой. В каждый из батальонов направить для работы по 15 чекистов.
В это же время. На совещании в ставке ОКВ «Волчье логово» (Восточная Пруссия) Гитлер заявляет о своем непоколебимом решении сровнять Москву с землей, чтобы полностью избавиться от ее населения. Реализовать этот замысел фюрер предусматривает в первую очередь ударами бомбардировочной авиации.
Из архивных документов и материалов текущего периода
Йозеф Геббельс в дневнике отмечает:
«7 июля 1941 г. (Понедельник)
Вчера: положение на Восточном фронте хорошее. Снова развертываются крупные операции. Русские подтягивают на этот фронт огромные подкрепления. Это хорошо и желательно для нас. Тогда нам не придется преследовать их далеко вглубь страны. Под Минском к нам перебежали 53 000 большевиков, трофеи пока почти необозримы. Однако местами красные оказывают упорное сопротивление. В Москве все же постепенно уясняют себе всю серьезность военной ситуации. Русская военная сводка показывает это. Она пока может сообщить только об отступлениях.
Мы вещаем по всем передатчикам, ведем мощную кампанию против Москвы. Тайные передатчики работают образцово и доставляют большевикам много хлопот, наша большая кампания против большевизма началась превосходно. Все информационные и пропагандистские средства задействованы самым лучшим образом. Я распорядился продолжать и усиливать эту акцию. Она должна просветить не только наш собственный народ, но и охватить всю Европу, усилить трещину в общественном мнении США и самой Англии. Это в своей большей части уже удалось.
Русские снова наврали с целый короб. Всего даже и не опровергнешь. Особенно дикий вздор они несут насчет германских потерь, они уже называют 700 000 человек. Но так бывало при каждом наступлении. В конце концов мы все-таки имеем 300 тысяч пленных. В Москве царит очень мрачное настроение. Мы будем делать все для его усиления. В Лондоне предаются фантазиям насчет высадки на континенте. Пусть только придут».
«8 июля 1941 г. (Вторник)
Вчера: на фронтах все хорошо. На юге – упорные бои. Дороги почти непроходимы. Взяты Черновцы. Операции продолжаются. У противника больше нет никакого оперативного командования. Пленные показывают, что они не капитулируют только из страха перед расстрелом. Настроение у нас на фронте очень хорошее. Войска видят теперь, что этот поход был необходим. На центральном участке все по-прежнему отлично. В Финляндии – очень трудно. Финны для наступления непригодны. Петсамо с его никелем – в безопасности. На Востоке никаких воздушных налетов. Доказательство того, что красная авиация уже не имеет никакой ударной силы.
Большевики отвечают на нашу пропагандистскую работу дикой кампанией распространения лживых утверждений о якобы чинимых нами зверствах, которая, естественно, усердно поддерживается Лондоном. В ответ мы действуем наступательно, разоблачаем большевизм, и заграница по большей части принимает наши лозунги. Большевики делают пугалом наших парашютистов. Мы содействуем этому, сами пускаем в оборот такие сообщения, добиваясь этим возникновения значительной паники. В Москве, по ее вызывающим сомнения данным, настроение весьма мрачное. Мы не успокоимся до тех пор, пока красные бонзы не полетят. Это удалось нам в 1933 году (в Германии), удастся и на сей раз. Наша листовочная пропаганда против Советов усиливается. Капитулировать – вот лозунг наших листовок. В США настроение все еще двоякое. Но в нашей победе над Россией больше не сомневается уже никто» (к. 89).
18-й день войны
9 июля 1941 г. Начальник штаба Южного фронта отправляет Сталину план-доклад «О ближайших задачах и действиях войск Южного фронта». В нем отмечается: «части Южного фронта в результате боев под давлением превосходящих сил противника вынуждены были отходить в невыгодных условиях и группировке, чем создалась на всех операционных направлениях весьма сложная и тяжелая обстановка».
Немецкие солдаты с интересом рассматривают подбитый советский танк
Утро 9 июля. По приказу 113-я сд выступила из Москвы и походным маршем пришла к указанному месту – район станции Катуар, что 30 км от Москвы (к. 11).
В этот же день. 17-я дивизия народного ополчения г. Москвы выводится из Москвы в район станции Бутово и в ее состав включается батальон ополченцев Свердловского района Москвы в количестве 867 человек, рабочие и служащие Тормозного завода, сотрудники Большого театра, типографии «Известия», батальон ополченцев Пушкинского (свыше 1000 человек) и батальон ополченцев Каширского районов Московской области в количестве 450 человек (к. 3).
Тогда же. Оборонительная операция в Белоруссии заканчивается сокрушительным поражением Западного фронта. Из 44 дивизий, входивших в состав фронта к началу войны, 24 погибает полностью, остальные 20 теряют от 30 до 90 % своего личного состава. Общие потери составляют около 418 тыс. человек.
В те дни приходят горькие новости. Жители Ленинграда у витрины ЛенТАСС «Последние известия»
Войска группы армий «Центр» без всякой оперативной паузы возобновляют наступление на Смоленск.
Соединения 2-й и 3-й танковых групп противника выходят к Западной Двине и Днепру.
Германское верховное командование видит перед собой так много заманчивых возможностей и блестящих перспектив, что сразу даже не может выбрать наиболее приемлемое для себя. Наступать ли за Днепром на север, на юг или на Москву – все казалось одинаково достижимым и, в общем-то, легким теперь, план «Барбаросса» в главной своей части выполнен.
