Петер Гостони - Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945
В «Истории части» 7-й гвардейской армии говорится: «Продвижение наших частей происходило в критической ситуации. В результате тяжелых боев их боеспособность в определенной степени упала. В составе трех танковых корпусов 6-й гвардейской танковой армии на 11 января оставалось только 72 боеспособных танка. Пополнение боекомплекта и снабжение продовольствием в значительной степени осложнялись обильными снегопадами и оледенением дорог. В результате всего этого был затруднен переход через реку Грон; саперы вплоть до 14 января не могли навести сколько-нибудь пригодной переправы через реку».
С тяжелым сердцем Малиновский принял решение прекратить дальнейшее наступление, обязав свои войска, однако, удерживать позиции, занятые ими на реке Нитре. В последующие дни это привело к отдельным локальным сражениям, в части которых немцам удавалось потеснить русские войска. Комарно (Комаром) продолжал оставаться в руках группы армий «Юг», сколько-нибудь достойного упоминания перегруппировки германских частей из Придунайской области не произошло, а потому и давление на 4-ю гвардейскую армию, окружившую Будапешт, не уменьшилось. Единственным результатом шестидневного наступления русских войск стало их продвижение на 50 километров. (Однако 20-я танковая дивизия немцев завязла в боях к северу от Дуная и не была брошена в бой под Будапештом. – Ред.)
Хотя армейская группа «Бальк», командование группы армий «Юг» и главное командование сухопутных сил еще 7 января обсудили и приняли план, предусматривающий передачу I кавалерийского корпуса, переброшенного из Придунайской области, LVTI танковому корпусу для проведения запланированного на 9 января контрудара, в последующие дни они изменили свое мнение, в особенности после первых успехов 20-й танковой дивизии.
Перегруппирование IV танкового корпуса СС было завершено 9 января. 5-я танковая дивизия СС была снята с ранее занимаемого ею участка фронта и переброшена на северо-восток. Противник навряд ли обратил внимание на это перемещение: на месте дивизии из состава войск СС теперь под Бичке сражались войска III танкового корпуса. Против них Захаров бросил в бой только что прибывший 18-й танковый корпус. Этот танковый корпус состоял, как впоследствии вспоминал генерал-майор С.П. Тарасов, тогдашний начальник оперативного отдела штаба 4-й гвардейской армии, в одном из своих военно-исторических исследований, из трех истребительно-противотанковых полков, имевших каждый от 40 до 50 противотанковых самоходных орудий, сконцентрированных в городе Бичке и вокруг него. Кроме этого, в районе Бичке находилась большая часть артиллерийских резервов 4-й гвардейской армии; на километр линии фронта там приходилось 33 орудия.
Одновременно с перегруппировкой 5-й танковой дивизии СС командование группы армий «Юг» приказало – исключительно из тактических соображений – создать второе направление главного удара против 4-й гвардейской армии южнее Мора. Чтобы оживить заглохшее было наступление Гилле, группа Брайта (III танковый корпус и I кавалерийский корпус) 7 января предприняла атаку на 20-й гвардейский корпус, который своими тремя стрелковыми дивизиями занимал 28-километровый участок фронта. При этом I кавалерийский корпус должен был пробиваться на Замой и Чаквар и обойти Бичке по возможности с юга.
Этот удар не застал русских врасплох. Командовавший 20-м гвардейским стрелковым корпусом генерал-майор Н.И. Бирюков, из допросов пленных знавший о готовящемся германском наступлении, еще до его начала получил в качестве подкрепления 7-й механизированный корпус, который и расположил в полной боевой готовности примерно в 10 километрах от своей передовой. Операция германских войск сначала развивалась довольно успешно: войска генерала Хартенека уже в первый день наступления углубились в русскую оборону на 5 километров. 8 января 3-я танковая дивизия взяла поселок Шаркерестеш, а усиленная танками и штурмовыми орудиями 4-я кавалерийская бригада, несмотря на упорное сопротивление русских, приблизилась к поселку Замой.
Положение на участке 4-й гвардейской армии было более чем напряженным и грозило превратиться в критическое. Тот факт, что считавшаяся почти разбитой группа армий «Юг» оказалась в состоянии в течение одной недели осуществить два хорошо организованных и нанесенных крупными силами контрудара, вызвал неудовольствие и озабоченность в Ставке Верховного Главнокомандования. Московские сводки военных действий, до сих пор оценивавшие германские усилия как «тонущие в собственной крови попытки противодействия», внезапно изменили свое мнение и стали называть сражения в Венгрии самыми тяжелыми со времен Сталинграда: «На пространстве в несколько сотен квадратных километров в черте Будапешта и вокруг него ведется одно из самых больших, если не самое крупное сражение со времен Сталинграда. <…> С обеих сторон сюда устремляются массы техники и живой силы, чтобы восполнить громадные потери этой гигантской битвы. <…> Немецкие части ежедневно теряют в боях до 70 танков и около 2000 человек убитыми. <…> С промышленных предприятий Австрии в зону боев постоянно поступают новые танки, «Тигры» и «Пантеры», а в хорошо организованных полевых мастерских подбитые германские танки приводятся в боевое состояние…»
Наступление группы армий «Юг» с целью деблокады Будапешта. Развитие ситуации с 06.01 до 11.01.1945 г.
Положение снова опасно обострилось в районе Бичке. Поскольку германское наступление с северо-запада продолжалось, для генерала армии Захарова возникла опасность того, что I кавалерийский корпус под командованием генерала Хартенека, двигаясь из района Замой – Чаквар и обходя Бичке с юга, поведет наступление на восток и заставит пасть краеугольный камень русской обороны. Несмотря на энергичные атаки 7-го механизированного корпуса в боях под городом Замой, немецкие части упорно продвигались вперед. Лишь когда Захаров ввел в бой значительные подкрепления, в особенности артиллерию, сняв их с других участков фронта и бросив против частей генерала Хартенека (кроме остальных – кавалерийскую и стрелковую дивизии, а также и механизированную бригаду), ему удалось остановить 3-ю танковую дивизию перед Чакваром. Однако Замой был взят 11 января совместными действиями I кавалерийского корпуса и 1-й танковой дивизии.
Поскольку перегруппирование IV танкового корпуса СС тем временем затянулось и дальнейшее продвижение против постоянно усиливающегося 20-го гвардейского стрелкового корпуса выглядело бесперспективным, бои в полосе наступления группы Брайта (III танковый корпус и 1-я танковая дивизия) постепенно затихли.
В то же самое время обегруппенфюрер СС Гилле с 5-й танковой дивизией СС находился западнее Эстергома и готовился атаковать части 46-й армии, которая запирала дорогу на Будапешт через возвышенность Пилиш. Очень скоро стало понятно, что генерал-лейтенант Шлёмин расположил здесь не боевые части, но почти только одни тыловые подразделения, которые обеспечивали снабжение стоящих вокруг Будапешта дивизий (главным образом 10-й гвардейской стрелковой дивизии). 10 января началось германское наступление, которое развивалось вдоль древней римской военной дороги, ведущей через возвышенность Пилиш в Будапешт. Части войск СС, использовав внезапность, продвинулись вперед на значительное расстояние. К своему удивлению, они обнаружили вблизи селения Пилишсентлелек целый полевой лазарет, полный раненых немцев, которых пришлось оставить в этом месте после неожиданного прорыва частей 3-го Украинского фронта 22 декабря 1944 года. Ни раненым, ни медицинскому персоналу за эти десять дней не было причинено никакого вреда, хотя русские их обнаружили. За неимением достаточных сил красноармейцы отказались от занятия этого поселка.
12 января полк «Вестерланд» при незначительном сопротивлении врага занял поселок Пилишсенткерест. Теперь германские части находились всего в 21 километре от Будапешта. Утром следующего дня командир дивизии штандартенфюрер СС Ульрих, находясь в местечке Добогоке, смог рассмотреть в бинокль вздымающиеся из пелены утреннего тумана шпили зданий осажденного города. Над холмами можно было различить вспышки выстрелов, мотопехотинцы войск СС ясно слышали гром битвы за Будапешт. Похоже было на то, что прорыв после десятидневных боев успешно завершается.
И в этой ситуации поздним вечером 12 января им пришел приказ командующего армейской группой «Бальк»: все дальнейшие операции в этом регионе прекратить. Все находившиеся на КП IV танкового корпуса СС не могли поверить своим глазам. В лихорадочной спешке был послан запрос о перепроверке приказа. Ответ на него сомнений не оставлял – приказ был подлинным. Тщетно пытался после этого Гилле добиться отзыва приказа, связываясь с генералами Бальком и Вёлером, а потом и лично с рейхсфюрером СС Гиммлером: приказ исходил лично от Гитлера и не мог быть отменен.
