Н Пигулевская - Ближний Восток, Византия, Славяне
Профессора и слушатели академии составляли общество - коллегию. Эта коллегия была автономна: она принимала и исключала из своей среды тех или иных лиц, взимала с них денежные штрафы, налагала наказания и даже изгоняла из города, лишая права оставаться в нем.
Во главе коллегии стоял ректор, носивший звание rabban, т. е. "наш учитель", который ведал преимущественно обучением. Сирийские высшие школы были не только учебными заведениями, но и центрами науки. Переводы, самостоятельные сочинения, всякого рода литературная работа велась учителями этих школ. Ряд ректоров Нисибийской академии были видными схоластиками и имели многочисленные литературные труды.
Ближайшим помощником ректора был майордом (rabbaita), на котором лежали хозяйственные и административные обязанности и который являлся управляющим школой. Майордом распоряжался школьной казной и в то же время надзирал за поведением студентов, их образом жизни, здоровьем. Должность его была выборной. Вся коллегия участвовала в выборах майордома, которые "Статуты" стремились сделать единодушными. Выборы происходили ежегодно, в положенное время, по "совету ректора", но с согласия всей школы. В академии запрещались группировки, как это указано в "Статутах". Майордом со своей стороны обязан был быть ровным и справедливым ко всем. У академии было свое большое хозяйство: общежития, ряд помещений для занятий, библиотека, скрипторий. В ее собственности находились земли и селения, с которых она получала доходы. Ученик Нарсая, ректор Авраам (VI в.), в течение нескольких десятилетий стоявший во главе Нисибийской школы, приобрел одно селение, доход с которого шел на оплату учителей и содержание больницы. Авраам в значительной степени увеличил количество помещений для учеников, перестроил для школы больницу, выстроил две бани: одной пользовались члены коллегии, а другая была предоставлена в общественное пользование для получения дохода на содержание больницы. Авраам построил также особый дом, который должен был служить скрипторием, так как старое здание, в котором помещались писцы, было слишком тесно. К этому времени число учеников академии достигло тысячи человек.
Центральное место среди наук Нисибийской академии занимала экзегеза. Однако большое внимание уделялось и искусству чтения, пунктуации, грамматике; последние были теми науками, которые на арабской почве породили филологию. Сирийцы первыми начали составлять словари, доведенные до большого совершенства теми же арабами. Логика, риторика и философия были особыми специальными дисциплинами, обязательными в курсе высшей школы. Среди сирийских рукописей, хранящихся в Ленинграде, имеются учебники: например, .тетрадь склонений и спряжений, образцы логического деления понятий с наглядной таблицей.
Другие собрания содержат, например, рукописи введения в категории Аристотеля, философа Порфирия - настольной книги для изучавших философские науки. "Светские" и "языческие" науки, к которым сирийцы причисляли математику, астрономию, медицину, географию и алхимию, получили широкое развитие у арабов. Но корни этих знаний, основы их были почерпнуты арабами у сирийцев, в свою очередь получивших их от греков.
Не меньшее значение, чем Нисибийская академия, имела крупнейшая медицинская школа сирийцев в Гунди-Шапуре, из которой вышли целые поколения врачей. Сирийцам этот город был известен под названием Бет-Лапата.
Среди представителей сирийской медицины выдающееся положение занимал знаменитый врач VI в. Сергий из Решайны. Первоначальные знания Сергий приобрел на родине, а высшее образование получил в Александрии, где его учителем был Иоанн Филопон. Сергий был красноречив, владел греческим языком, был прекрасно образован. Ему принадлежит ряд переводов книг с греческого языка на сирийский. Он был главным, или старшим, врачом города Решайны. Источники говорят о его страсти к наживе и о жадности, обвиняют его "в любви к деньгам" и ставят в упрек "дурные обычаи". Одна из очередных клерикальных интриг заставила его выехать в Антиохию и оттуда в Рим. Из Рима он с Агапитом I уехал в Константинополь, где внезапно умер в 536 г.
Помимо переводов, Сергий написал много оригинальных произведений. Часть его сочинений сохранилась до нашего времени. По содержанию их можно разделить на три группы: философские, медицинские и натурфилософские. Он перевел книгу Аристотеля о категориях, "Исагогу" Порфирия, псевдо-Аристотелев трактат о душе. Сохранились его два трактата по логике (в пространной и краткой редакциях), в которых он с успехом использовал не только учение самого Аристотеля, но и комментарий к книге о категориях, составленный его александрийским учителем Иоанном Филопоном. Из натурфилософских сочинений Сергия известны трактат по физике, сочинение "О причинах космоса", астрономические трактаты о знаках Зодиака, небе, луне. Знаки Зодиака он рассматривает соответственно взглядам школы Бардесана, известного сирийского гностика III в. н. э.
Сергию приписывается сирийский перевод сочинения по агрикультуре "Геопоники". Им же несомненно были составлены и книги по фармакологии. Он дал сирийские эквиваленты греческим названиям тех растений, которые применялись как лечебные средства в медицине того времени. Его имя неразрывно связано с переводом "Свода" Галена на сирийский язык. Сочинения великого греческого врача были главнейшим пособием по медицине в Александрийской академии. В сирийском переводе они в течение ряда веков имели широкое распространение на Ближнем Востоке. На медицинских книгах Галена воспитывала своих учеников сирийская школа Бет-Лапата (Гунди-Шапур).
Профессия врача часто переходила по наследству. Известна в этом отношении семья Бохтишо, представители которой на протяжении поколений были искусными врачами, учившимися и учившими в академии в Бет-Лапате.
В какой тесной зависимости от сирийской медицины развивалась арабская, видно из сведений, сохранившихся о замечательном сирийском враче эпохи халифата Хунайне ибн Исхаке. Хунайн ибн Исхак (809/10-877 гг.), превосходно владевший греческим языком, с одинаковым умением переводил на сирийский и арабский языки и был продолжателем традиций и работ Сергия Решайнского по переводу греческих медицинских книг. Когда Хунайн возвратился из путешествия "к ромеям", то врач Бохтишо встретил его приветствием, в котором сравнивал его со знаменитым Сергием.
Одна из книг Хунайна, рукопись которой была найдена в Константинопольской библиотеке, дает подробные сведения о переводах Галена на сирийский и арабский языки. Из этих сообщений видно, что Сергий Решайнский перевел 26 книг Галена на сирийский язык, причем некоторые из них были переведены им дважды (очевидно, в первой версии переводы его не удовлетворили). О степени совершенства переводов самого Хунайна и о требованиях, которые он предъявлял к этой работе, видно из замечания по поводу одного перевода Сергия. Хунайн пишет, что этот перевод был сделан в то время, когда Сергий "владел искусством переводить, но не достиг еще в нем совершенства". Он отмечает и тот факт, что решайнским врачом в одном случае была использована плохая греческая рукопись, зато книга о пульсе была переведена им полностью, тогда как в Александрийской академии изучали обычно только часть этой книги, пренебрегая другой.
Сам Хунайн ибн Исхак проводил коллацию текста греческих рукописей, выверяя сирийский перевод по греческому подлиннику. Навыки к такой критической работе создавались веками, это была традиция, сложившаяся у сирийцев в период, предшествующий арабскому завоеванию.
Таким образом, греческий свод медицинских знаний оказался доступным арабам благодаря трудам сирийцев, первоначально освоивших его на родном наречии. Если академия в Бет-Лапате в течение веков была центром медицинских знаний для сирийцев, то она стала колыбелью этих знаний для арабов.
То же можно сказать о путях, которыми проникла к арабам алхимия. Они получили ее от тех же сирийцев. Освоение сирийцами химических знаний относится еще к эллинистическому периоду. В Харране сабии в течение ряда столетий хранили тайные знания о травах, камнях, металлах. Они умели распознавать растения, изготовлять яды, знали свойства руд. Производство в Сирии и Месопотамии красящих веществ, лекарств, снадобий, ядов, ароматов, с одной стороны, и искусное изготовление металлических предметов - с другой, засвидетельствованы латинскими источниками эпохи мирового владычества Рима и ранневизантийскими авторами. Рабыни и рабы-сирийцы особенно высоко ценились на рынке за свои знания различных ремесел и искусства. В V-VI вв. н. э. в городах Сирии и Месопотамии корпорации ремесленников занимали выдающееся положение, а объектами торговли здесь являлись не только привозные товары, но и изготовлявшиеся тут же на месте.
Ремесло требовало технических сведений и навыков. У красильщиков, валяльщиков, ткачей, золотых дел мастеров и специалистов по изготовлению холодного оружия эти сведения переходили изустно от мастера к подмастерью, от отца к сыну, зачастую наследовавшему профессию отца. Всякого рода технические знания держались в строгом секрете, так как существовала жестокая конкуренция. Часть рецептов записывалась в различных алхимических трактатах. Ремесленникам были нужны сведения об окраске тканей и стекла в пурпуровый, черный, желтый цвета. Производство металлических изделий требовало сведений по металлургии.
