Александр Тюрин - Война и мир Ивана Грозного
Основное оружие крымских воинов – мощный лук «саадак» – был прямым наследником монгольского лука, который мог поражать врага на расстоянии до трехсот метров и позволял выигрывать битвы без прямого столкновения с вражеским войском.
Крымско-татарская конница имела отработанную за века тактику боя. Лучник выпускал в минуту до 10 стрел, каждая из которых, на расстоянии до 200 метров, могла убить лошадь или пробить кольчугу.
Масса крымской конницы поливала врага «дождем стрел», проносясь вдоль фронта и пытаясь зайти с фланга. Обычно крымцы старались обойти левый фланг противника для того, чтобы удобнее было стрелять из лука.
С XVI в. у крымских воинов появляется огнестрельное оружие.
При встрече с крупными вражескими силами крымцы легко обращались в стремительное бегство, которое у европейских войск называлось бы «постыдным». В крымскую тактику входили скоротечные «беспокоящие» нападения на вражеские силы, симуляция «бегства» для заманивания вражеской конницы в засаду, упорное преследование небольших вражеских отрядов. Крымские воины избегали штурма крепостей, стараясь не брать, а блокировать их. Взятие укреплений происходило, если только они запирали речную переправу…
Моравец Эрих Лясотта писал, что крымский хан идет в поход с 80 тысячами человек, из них 30 тысяч хорошо вооруженных, остальные для грабежа. Это при населении ханства в 400–500 тысяч человек. (Великое княжество литовское с населением, большим в пять-шесть раз, может выставить, максимум, 40 тысяч войска.) На время похода под властью хана объединялось все кочевое население причерноморских степей, присоединяются военные силы других татарских «юртов», особенно ногаи, а также племена Северного Кавказа. В походах крымского «калги» (наследника престола), без привлечения отрядов из других татарских «юртов», участвовало до 40–60 тысяч воинов. Для совместного похода ханских сыновей собиралось 15–20 тысяч воинов. В набегах улусных мурз участвовало от нескольких сотен до нескольких тысяч воинов.
«Они выступали в числе до 100 тысяч, – рассказывал о крымцах итальянец Дортелли, – и направлялись либо в Польшу, либо в Московию… Идя на войну, каждый всадник берет с собой по крайней мере двух коней, одного ведет для поклажи и пленных, на другом едет сам».
Поскольку крымские татары, в основном, грабят небольшие населенные пункты, деревни и села, то самое ценное, что они могут там взять, это люди. И, в первую очередь, маленькие дети, которых удобнее всего перевозить.
«Главную добычу, которой татары домогаются во всех войнах своих, составляет большое количество пленных, особенно мальчиков и девочек, коих они продают туркам и другим соседям. С этой целью они берут с собой большие корзины, похожие на хлебные, для того, чтобы осторожно возить с собой взятых в плен детей; но если кто из них ослабеет или занеможет на дороге, то ударяют его оземь или об дерево и мертвого бросают», – писал Джильс Флетчер.
Развитие товарно-денежных отношений в позднее средневековье стимулирует крымских татар к захвату пленников сверх того числа, что было необходимо для собственно крымской экономики.
Наличие в Османской империи и других странах Средиземноморья и Переднего Востока мощного рабовладельческого уклада создает постоянный высокий спрос на рабов.
И единственное, что могут предложить крымские татары на этом рынке – это пленники.
Славянские рабы в Османской Турции попадают в состав знаменитой янычарской пехоты, а рабыни-славянки пополняют гаремы турецкой знати, хотя большая часть пленников обречена на изнурительный труд. Русские рабы, поступающие в Стамбул, Каир, Багдад встречаются с черными рабами, вывозимыми из восточной Африки. (Их судьба еще горше, большую часть из них подвергают кастрации – что сопровождается смертностью до 70 %).
Общее число рабов славянского и северокавказского происхождения, прошедших через работорговые рынки Крыма, оценивается в три миллиона человек.
Османская Империя, мировая сверхдержава, обладавшей мощным флотом и развитым рынком, вполне понимает стратегическую ценность своего вассала. В крымском городе Кафа (Кефе) находится турецкий наместник. Турецкие гарнизоны стоят в Кафе, Перекопе, Газлеве, Арабате, Еникале, в днепровских крепостях, на Днестре. С моря крымское ханство охраняют турецкие корабля. На Черном море, ставшем к XVI веку «турецким озером», безраздельно господствует турецкий флот…
У Казанского ханства геополитическое положение было более уязвимым, чем у Крыма. Далеко от Стамбула, близко к Москве. Оттого политика казанской верхушки носила переменчивый, а порой и коварный характер.
Все ханство представляло собой большую военно-феодальную систему. Во главе ее стоял хан, происходивший от Чингизхана. При нем действовало правительственное учреждение (диван), в котором были представлены главы четырех знатных кочевых родов: Ширин, Барын, Аргын и Кипчак.
Крупные татарские феодалы (эмиры, бики, мурзы, уланы) в своих обширных владениях-союргалах собирали с подвластного населения ясак и другие подати в свою пользу. Служилые татары (ички, исники) получали от хана небольшие участки государственной земли, за которую несли военную службу. В их хозяйстве применялся рабский труд. На государственных землях находилась тяглые общины ясачных людей, представленные, в основном, нетатарскими народами. Эти общины возглавлялись местными князьками-беями, платили около двадцати видов податей и имели военную организацию, подразделяясь на сотни, пятидесятни и десятни…
Ослабление Московской Руси в ходе феодальной войны второй четверти XV века предопределило период казанских и большеордынских набегов, напоминающий худшие времена монголо-татарских нашествий.
Уже в 1439 союзный Литве казанский хан Улуг-Мухаммед совершил поход на Москву «со многими силами». Кремля он не взял, но разорил город и посады. В 1444 г. хан захватил Нижний Новгород. В следующем году сыновья Улуг-Мухаммеда – Махмутек и Якуб – разбили у Суздаля, на Нерли, великого князя московского Василия II, сам он был взят в плен.
«Того же лета князь великыи Василии, собравъ вои (воинов), и поиде на того же Махмета и приде въ Суздаль… и без вести наидоша Тотарове, и бысть сеча велика князю великому с Тотары, и по грехомъ нашим побеженъ бысть князь великыи; изымавше его Тотарове, и ведоша его во Орду, а с нимъ князя Михаила Ондреевича и иных множество бояръ и молодых людеи и чернцевъ и черниць, а иных множество иссекоша», сообщает новгородская летопись.
Москвичи заплатили за выкуп своего князя астрономическую по тем временам сумму в 200 тысяч рублей.
В 1446–1447 гг. казанским ханом Махмутеком были совершены два похода на Русь. Затем жгло и разоряло окрестности Москвы войско Большой Орды, явившееся с нижней Волги (1451).
Только прекращение московской феодальной усобицы в 1453 остановило волну казанских и ордынских набегов. Централизация государства, собирание русских земель, укрепление верховной власти стало абсолютно понятным делом для всех русских.
К 1445–1452 относится создание в рязанском крае Касимовского ханства, очень интересного государственного образования – удельного татарско-мусульманского ханства, находящегося под властью московского государя. Как пишет Петр Струве, на совершенно добровольных началах «татары стали служить Руси». Начинается превращение татарских верхов в «в важный составной элемент российского служилого класса».
Служилые татары-мусульмане будут крайне важной частью московского войска на протяжении последующих ста пятидесяти лет.
Ничего подобного в Европе мы не увидим – покоренное мусульманское население европейского Средиземноморья станут насильственно ассимилировать, а затем, не довольствуясь ассимиляцией, изгонять и уничтожать.
Своим статусом русско-татарское Касимовское ханство будет противопоставлено Казанскому ханству, наследнику Золотой Орды. Много раз московские правители будут пытаться замирить Казанское ханство и сделать его похожим на ханство Касимовское.
Укрепление московской государственности даст начало походам русских войск на Казань.
Весной 1469 из Нижнего Новгорода отплывает на судах русское войско под командованием воеводы Ивана Руно. Ему удается занять окрестности Казани, зажечь ее посады, освободить множество пленников, не только московских, но и литовских, рязанских и т. д. «А что полон был туто на посаде христианскои, Московскои и Рязаньскои, Литовъскои, Вяцкои и Устюжскои и Пермьскои и иных прочих градов, тех всех отполониша, а посады их все со все стороны зажгоша». Однако на обратном пути, «на Ирыхове острове», русская флотилия подверглась нападению татарского войска и понесла серьезные потери.
В 1471 г. польский король Казимир IV показывает пример большой антирусской игры. В Новгород, по просьбе боярской партии Борецких, он присылает своего наместника, а в Большую Орду направляет посла Кирея Кривого, для переговоров с Ахмат-ханом (хан Ахмед). Королевский посол настаивает, «чтобы вольный царь (хан) пожаловал, пошел на Московского великого князя со всею Ордою своею».
