Ю Фельштинский - Большевики и левые эсеры (Октябрь 1917 - июль 1918)
Многое, конечно же, зависело теперь от хода событий на Пятом Всероссийском съезде Советов. Решение о его созыве ВЦИК принял 10 июня. На обсуждение съезда выносились отчеты ВЦИК и Совнаркома, продовольственный вопрос, вопрос об организации Красной армии, выборы нового ВЦИК и утверждение первой советской конституции. Этот последний пункт был еще одной причиной, толкавшей большевиков на скорое и радикальное решение левоэсеровской проблемы.
Решение о написании конституции было принято еще на Третьем съезде Советов в январе 1918 г. 1 апреля ВЦИК создал межпартийную комиссию по составлению текста.24 Комиссия уже утвердила проект "Основных начал" конституции, когда 28 июня, за несколько дней до открытия Съезда Советов, комиссия ЦК РКП (б) под председательством Ленина внесла в проект ряд изменений.25 Если верить воспоминаниям Ю. Стеклова, 3 июля, перед самым съездом, Свердлов, в тайне от левых эсеров, поручил Стеклову и Шейнкману составить проект конституции заново. Те провели в запертой комнате "Метрополя", где усадил их Свердлов, весь день. Стеклов вспоминает:
"Так как основные положения у меня уже были намечены, а тов.Лениным, со своей стороны, тоже были даны нам принципиальные указания насчет формулировки вопроса о "свободах", то в тот же день проект конституции и был выработан".26
Зачем понадобилось менять проект конституции, да еще в тайне от левых эсеров, и какие именно изменения были внесены в проект, впервые прочитанный на съезде уже после разгрома ПЛСР, Стеклов не рассказывает. Но возможно, что именно при обсуждении советской конституции и должен был с какой-то определенностью зафиксироваться вопрос о многопартийной системе правления РСФСР. Он как бы оставался открытым. И в результате конституция тактично обошла его.
Удельный вес ПЛСР в советском аппарате был большой. Несмотря на разгоны небольшевистских Советов, репрессии и террор комбедов, обрушивавшийся часто и на левоэсеровских активистов, партия левых эсеров сохранила свое влияние в Советах. Во время уездных съездов Советов, проходивших в период
между Четвертым и Пятым Всероссийскими съездами, ПЛСР в среднем получала по 26% голосов советских избирателей (большевики -- примерно по 45%). На Пятом Всероссийском съезде Советов, открывшемся 4 июля, левым эсерам принадлежала почти треть депутатских мест: из 1 164 делегатов 773 были коммунистами-большевиками и 353 - левыми эсерами. Между тем, соотношение делегатов съезда не отражало влияния партийных функционеров этих партий в местных Советах. Как указывает Уильям Чамберлин, большевики получили на съезде большинство отчасти благодаря тому, что предоставили созданным ими комитетам бедноты непропорционально большой процент мест, предназначенных для крестьянских депутатов.27 Кроме того, городские Советы вообще получали большее количество мест, чем сельские. В этом смысле большевикам было гарантировано большинство депутатских мест съезда даже тогда, когда за ними шло меньшинство советских избирателей. Это был еще один пункт первой советской конституции, который, вероятно, собирались оспаривать на съезде левые эсеры.
Дискуссии между большевиками и левыми эсерами разгорелись еще до начала работы Съезда Советов. Так, 30 июня, на заседании Крестьянской секции ВЦИК, Спиридонова обвинила большевиков в том, что в момент голода они по ультимативному требованию Германии отправили туда 36 вагонов с хлебом и готовят отправку мануфактуры на два миллиарда рублей. 1 июля, выступая перед коммунистической фракцией Пятого съезда Советов, Свердлов на вопрос, "правда ли, что 36 вагонов хлеба было отправлено в Германию", ответил утвердительно.28 Но несмотря на это Ленин, уже на самом съезде, назвал заявление Спиридоновой клеветническим:
"Та партия, которая доводит своих наиболее искренних представителей до того, что они падают в столь ужасное болото обмана и лжи, такая партия является окончательно погибшей".29
На следующий день ПЛСР действительно погибла -- от руки большевиков. И в свете последующей ликвидации партии левых эсеров столь резкая и откровенная отповедь Ленина заявлению Спиридоновой кажется не случайной. Своей речью перед больше
вистской фракцией Пятого съезда к предстоящему разрыву между ПЛСР и РКП (б) большевиков подготавливал и Свердлов, указывавший, что "отношения с левыми эсерами испортились с тех пор, как мы объявили войну кулакам в деревне".30
Атмосфера первого дня работы Съезда Советов была крайне напряженной. Еще до утверждения порядка дня съезда слово для приветствия от делегатов Украины взял левый эсер Александров. Он подверг резкой критике заключение Брестского мира и потребовал возобновления войны с Германией. Речь его была эмоциональна и встретила аплодисменты всего зала. Свердлов заволновался:
"Я верю, что политический вопрос, который был поднят в приветственной речи, несомненно найдет свое отражение во вполне определенной воле съезда, а не в тех или иных восклицаниях... Я не сомневаюсь в том, что преобладающее число тех оваций и аплодисментов, которые заслужил оратор, относятся не к его словам, а целиком и полностью к борющимся [против германской оккупации] украинским рабочим и крестьянам".31
Однако справиться с противниками Брестского мира было не так-то просто ввиду их многочисленности и практически неуязвимой для критики позиции. Сотрудничество ленинского правительства с немцами зашло, с точки зрения революционеров, очень далеко. "На западной границе в районе Пскова были случаи, когда для усмирения взбунтовавшихся красных частей приглашались германские войска".32 И чтобы не допустить огласки невыгодной для большевиков информации, Свердлов решил перейти в наступление и предоставить слово для "внеочередного заявления" Троцкому. Последний обвинил противников Брестского мира, прежде всего левых эсеров, в провоцировании пограничных столкновений с немцами. То, что левые эсеры были виноваты в этом не больше, чем сами большевики, было очевидно и Ленину, и Троцкому, и Свердлову,33 но желаемый для большевиков пропагандистский эффект был заявлением Троцкого достигнут. Умело маневрируя вопросом о пограничных столкновениях, Троцкий прочитал с трибуны заранее заготовленную в тайне от большевистской и левоэсеровской фракций съезда
резолюцию, являвшуюся чем-то вроде приказа или неподлежащего обсуждению постановления:
"Решение вопросов о войне и мире принадлежит только Всероссийскому съезду Советов и установленным им органам центральной советской власти: Центральному Исполнительному Комитету и Совету народных комиссаров. Никакая группа населения не смеет, помимо всероссийской советской власти, брать на себя решение вопроса о перемирии или наступлении... Благо советской республики есть высший закон. Кто этому закону противится, тот должен быть стерт с лица земли".34 Имея в виду противников соблюдения Брестского мира, Троцкий предложил "очистить все красноармейские части от провокаторов и наемников империализма, не останавливаясь перед самыми решительными мерами".35 В ответ на это член ЦК ПЛСР Карелин заявил, что до доклада мандатной комиссии левые эсеры не будут участвовать в голосовании предложенной Троцким резолюции. Кроме того, они усматривают в предложении Троцкого попытку предрешить ряд политических вопросов, нуждающихся в обсуждении.36 Когда же, несмотря на заявление Карелина, Свердлов поставил на голосование резолюцию Троцкого, левые эсеры, не желая принимать в голосовании участия, вышли из зала. Большевики ответили на это событие одобрительным шумом и аплодисментами.37 За резолюцию в тот день голосовали только большевики, и в результате 4 июля "съезд принял единогласное решение по всем вопросам в духе большевиков".38
Поскольку за уходом левых эсеров не стояло ничего, кроме нежелания участвовать в голосовании неожиданной резолюции Троцкого, фракция ПЛСР вернулась 5 июля в зал заседаний для участия в работе съезда. В этот день с докладом о деятельности ВЦИК четвертого созыва выступил Свердлов. Он коснулся более подробно и разногласий с левыми социалистами-революционерами. Свердлов, в частности, сказал, что если сразу же после окончания работы Четвертого съезда Советов большевики редко расходились во взглядах с левыми эсерами, то "за последний период все наиболее крупные вопросы, стоявшие в повестке дня ЦИК, принимались нашими голосами против голосов левых
эсеров, правых эсеров и меньшевиков".39 Свердлов, таким образом, приравнял левых эсеров к партиям, уже исключенным из ВЦИК:
"Во всей нашей работе нам приходилось отражать крайне жестокие нападки с разных сторон. За последнее время эти нападки имели место не только со стороны безусловно враждебных советской власти партий и групп, но и со стороны советской партии левых эсеров. Нам пришлось выдержать с ними упорную борьбу по целому ряду вопросов".40
Свердлов вновь подчеркнул, что продовольственная политика большевиков, в частности декрет о продовольственной диктатуре и организации комитетов бедноты, легли в основу разногласий с ПЛСР.
