Мария Залесская - Замки баварского короля
В 1876 году Людвиг признавался в одном из своих писем: «Вы не можете поверить, как я бываю глубоко несчастлив. Весел и доволен я могу быть только среди природы, в моих милых горах; в противном городе грустен и в высшей степени меланхоличен, чувствуя себя вполне одиноким. Я не могу жить в атмосфере этой могилы; моя душа ищет свободы. Там, где альпийские розы блекнут, как в болотных миазмах, там нет жизни; она в блеске солнца, в благоухании воздуха! Долго оставаться в Мюнхене было бы для меня смертью…»{78}
«Это мой герой! — сказал однажды Людвиг о Парсифа-ле. — Когда-то я избрал Зигфрида; но он в своей несокрушимой силе торжествовал надо всем, тогда как Парсифаль склоняется перед верховным могуществом!.».{79}
С тяжелым сердцем, полные мучительных раздумий, мы покидаем Нойшванштайн — этот поистине замок-парадокс (кстати, даже нынешнее название ему было дано уже после смерти Людвига II). В его Зале Певцов при жизни короля никогда не звучала музыка; в его Тронном зале никогда не стоял трон… Замок, величайший памятник Средневековью, был оснащен самыми последними достижениями технического прогресса XIX века: в нем было проведено электричество, личные покои короля отапливались системой центрального отопления, температура и влажность воздуха регулировались калориферной системой, на каждый этаж был проведен водопровод с горячей водой, а кухня оборудована автоматическими вертелами и установкой с проточной горячей и холодной водой. Были и другие технические достижения, например электрический звонок для вызова прислуги и телефоны на третьем и четвертом этажах. Между замком и административным зданием у подножия горы была также проведена телефонная линия — одна из первых в Германии.
Но будучи столь надежным убежищем от тягот и интриг придворной жизни, замок не выдержал «осаду» и «сдал» своего короля: 12 июня 1886 года комиссией, признавшей его недееспособным, Людвиг II был увезен из Нойшванштайна, чтобы ровно через сутки таинственно погибнуть в водах Штарнбергского озера…
Но жизнь продолжается. Продолжается и наше путешествие. До трагических событий еще далеко. Просто мы вынужденно забежали вперед… Мы едем по живописной альпийской дороге (до Линдерхофа, куда мы сейчас направляемся, можно доехать исключительно на машине или на экскурсионном автобусе; замок находится в 20 км к западу от Хохэншвангау и Нойшванштайна, в 8 км от деревни Обераммергау, о которой наш рассказ еще впереди, и примерно в 30 км к северо-западу от Гармиш-Пантеркирхена). Мимо нас мелькают деревушки, одинокие горные шале, поросшие лесом дикие предгорья, а впереди нас ждет дальнейшее знакомство со «сказочными замками сказочного короля».
3-е действие.
Линдерхоф. «Тангейзер»
Но оставим на время в стороне идиллический альпийский пейзаж и вновь погрузимся в бурные исторические события, потрясавшие Баварию в то время, когда полным ходом шло строительство Нойшванштайна и закладывались первые камни в фундамент нового шедевра Людвига II — баварского Трианона — замка Линдерхоф.
Тяжелым выдался для страны наступивший 1870 год. Баварии грозил новый военный конфликт, и, кроме того, усилилось политическое противостояние внутри страны. Это были первые ростки того политического кризиса, который закончился для нашего героя столь трагически.
Как мы помним, после войны 1866 года Людвиг понял, что единственно возможный для Баварии путь — это сближение с Пруссией во имя объединения Германии. На этом пути Людвига всячески поддерживал — естественно, в первую очередь в своих интересах — Отто фон Бисмарк. В целом «Железный канцлер» симпатизировал баварскому королю: «Он всегда казался мне государем, прозорливым в делах, но в котором преобладала забота о поддержании федерального принципа имперской конституции и тех привилегий, которые предоставлялись его родине»{80}. «Привилегии, которые предоставлялись его родине», действительно определяли внешнюю политику Людвига II. Прекрасно понимая, что союз с Пруссией неизбежен, он пытался вступить в него на наиболее выгодных для Баварии условиях. Что в целом ему удалось. Насчет Бисмарка же он никогда не обольщался, признаваясь: «Бисмарк, кажется, хочет из Баварии сделать прусскую провинцию… И — увы!, когда-нибудь это ему удастся»{81}.
Под влиянием Бисмарка, пообещавшего, что Бавария, вступив в союз с Пруссией, сохранит независимость и собственную армию, а также получит немалое денежное вознаграждение, Людвиг II собственноручно написал прусскому королю Вильгельму письмо следующего содержания: «После того, как заключен между нами мир и утверждена крепкая и постоянная дружба между нашими государствами, хочется дать этому факту внешнее символическое выражение, и я предлагаю Вашему Королевскому Величеству совместно со мной владеть знаменитым замком Ваших предков в Нюрнберге. Когда со шпиля этого общего родового замка взовьются рядом знамена Гогенцоллернов и Виттельсбахов, это будет символом того, что Пруссия и Бавария единодушно стоят на страже будущего Германии, которое через Ваше Королевское Величество направлено провидением по новым путям…»{82}
Но среди простого населения Баварии исконно жила национальная вражда к Пруссии, еще усилившаяся после войны 1866 года. Пропрусская политика Людвига II вызвала волну возмущения. Прибыв в Мюнхен на открытие лантага, король встретил на улицах города, вместо привычных восторженных оваций, зловещее молчание. Но националистический протест баварцев против союза с Пруссией не оказал на решение короля никакого влияния: он остался тверд в своем решении и 31 декабря 1866 года назначил министром-президентом Баварии князя Хлодвига Карла Виктора фон Гогенлоэ-Шиллингсфюрста (Chlodwig Carl Viktor, Furst zu Hohenlohe-Schillingsfurst; 1819—1901), пламенного сторонника Бисмарка и единства Германии под главенством Пруссии. Однако политика князя фон Гогенлоэ расколола баварское общество на два враждующих лагеря: на сторону короля и министерства встали либералы, против — почти все родственники Людвига II, включая принца Луитпольда, аристократия, католики и консерваторы. Кстати, именно на «либеральной волне» при поддержке короля поднялись до высших государственных должностей Макс Карл Теодор граф фон Хольнштайн (Max Karl Theodor Graf von Holnstein; 1835—1895) и Йохан барон фон Лутц (Johann Freiherr von Lutz; 1826—1890) — с ними мы еще встретимся на страницах этой книги и узнаем, как они отблагодарили своего короля.
Среди противников Людвига II и проводимой им политики особенно выделилась клерикальная партия ультрамонтанов. Ультрамонтанство (от итал. papa ultramontano — «папа из-за гор» (имеются в виду Альпы)), идеология и течение в Римско-католической церкви, выступавшие за жесткое подчинение национальных католических церквей папе римскому, а также защищавшие верховную власть пап над светскими государями Европы. Кстати, некоторые биографы Людвига II{83}настаивают на том, что во главе баварских ультрамонтанов стоял принц Луитпольд, ревностный католик, что делает его вражду к племяннику не только политической, но и идеологической. Вспомним, что в свое время Луитпольд отказался от греческой короны только лишь из-за того, что для этого нужно было сменить веру.
Людвиг II, также будучи ревностным католиком, тем не менее не признавал доктрину о непогрешимости папы и хотел сломить оппозицию в лице ультрамонтанов. Он призвал ко двору Иоганна Йозефа Игнаца фон Дёллингера (Johann Joseph Ignaz von Dollinger; 1799—1890). Известному католическому священнику, историку Церкви и богослову было к тому времени уже 70 лет. Он обладал непререкаемым авторитетом среди так называемого движения старокатоликов, что заставило даже папу Пия IX однажды в сердцах воскликнуть: «Я очень хорошо знаю, что не имею никакой власти в Германии, что Дёллингер немецкий папа!»{84}
Интересно отметить, что первоначально Дёллингер стоял на позициях ультрамонтанов. Он был одним из лидеров так называемого «Католического движения», выступавшего против стремления германских властей подчинить религию и Церковь в Германии своим политическим целям. Однако постепенно он начал отходить от идеологии ультрамонтанства. Уже в 1849 году на собрании Католического союза Германии в Регенсбурге Дёллингер произнес пламенную речь Die Freiheit der Kirche («Свобода Церкви»), где изложил идею автономии немецкого епископата от Рима. Он настаивал лишь на том, чтобы эта автономия ни в коем случае не препятствовала общему католическому единству. В 1857 году, после путешествия в Италию, Дёллингер окончательно порвал с ультрамонтанами. Вскоре он стал идейным вождем либеральной партии, противостоявшей ультрамонтанам.
Крест ордена Святого Георга. 1874 г.В день рождения Дёллингера, 28 февраля 1870 года, Людвиг II написал ему теплое письмо: «Я желаю вам много лет жизни, полных сил и здоровья, чтобы вы могли продолжать бороться в честь религии и науки и для истинного блага церкви и государства. Не падайте духом! Не отказывайтесь от борьбы! На вас устремлены глаза миллионов людей в надежде, что вы ниспровергните интриги иезуитов и восстановите победу света над тьмой!»{85} 28 февраля 1871 года король пишет Дёллингеру следующее: «Я горжусь тем, что в числе баварцев я вижу такого человека, как вы!.. Вы, вы скала церкви! Все католики, живущие в духе Создателя нашей святой религии, должны смотреть на вас с непоколебимой доверчивостью и глубоким уважением»{86}. Благодаря стараниям Дёллингера, поддерживаемого Людвигом II, в 1872 году иезуиты были лишены возможности преподавать на территории Баварии. В 1873 году, признавая несомненные заслуги и неподкупную честность старого священника, Людвиг II назначил Дёллингера президентом Баварской Академии наук.
