Дмитрий Бантыш-Каменский - Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов
Послъднее время своей жизни Графъ Разумовскiй провелъ въ воздвигнутомъ имъ изъ пепла Батуринъ, гдъ, равно какъ и въ столицахъ, множество ему неизвъстныхъ людей, имъли право ежедневно объдать за огромнымъ столомъ его. Изъ этого уединеннаго мъста, посвященнаго благотворенiю, маститый старецъ привътствовалъ Императора Александра со вступленiемъ Его на Престолъ. Высочайшiй рескриптъ, имъ полученный отъ 15 Мая 1801 года, свидътельствуетъ сколько незабвенный Монархъ умълъ цънить и уважать заслуги: "Графъ Кириллъ Григорьевичь! Послуживъ върно и ревностно толикимъ Монархамъ, нося и оправдывая на себъ Ихъ милости, вы имъете все право наслаждаться въ нъдръ покоя вашего всеобщимъ уваженiемъ и отличнымъ Моимъ благоволенiемъ. Примите истинную Мою признательность за поздравленiе ваше и желанiя, его сопровождающiя. Я увъренъ, что мольбы столь почтенной старости прiятны будутъ Небесамъ. Молю Всемогущаго: да ниспошлетъ вамъ силы и здравiе, и западъ жизни вашей да исполнится тихiя радости, неотъемлемой и единой истинной награды добрыхъ дълъ. Пребываю вамъ всегда доброжелательный Александръ. "
Графъ Кириллъ Григорьевичь по всей справедливости заслужилъ толь лестный отзывъ, соединяя съ добротою сердца щедрость безпримърную. Одинъ помъщикъ, принесшiй ему жалобу на крестьянъ небольшой его деревни, получилъ въ подарокъ самую деревню. У другаго Графскiй управитель оттягалъ послъднее достоянiе и, описавъ бъднаго дворянина самымъ безпокойнымъ человъкомъ, совътовалъ Графу сдълать ему такой прiемъ, отъ котораго онъ бы не устоялъ на ногахъ: "Чего стоила отнятая у васъ деревня?" - спросилъ Разумовскiй бывшаго помъщика, убитаго горестiю. "Семь тысячь рублей" - отвъчалъ онъ. "Успокойтесъ - же - продолжалъ Графъ - "сей часъ велю я вамъ выдать пятнадцатъ тысячъ рублей." - Пораженный толь неожиданнымъ переворотомъ, проситель палъ къ ногамъ великодушнаго вельможи, который, подымая его, сказалъ своему управителю: "Посмотри, я сдълалъ тебъ угодное: онъ не устоялъ на ногахъ.
Въ одномъ Малороссiйскомъ Судъ, несправедливымъ ръшенiемъ, отнято было имънiе у незначительнаго владъльца; нъсколько разъ приносилъ онъ на Судей письменныя жалобы, не доходившiя до Графа; нъсколько разъ, безъ всякаго также успъха, старался лично объясниться съ нимъ; наконецъ, по совъту прiятеля своего, ръшился пробраться чрезъ садъ къ Графскому кабинету и ожидать въ съняхъ появленiя его. Прислонясь къ углу , бъдный проситель трепеталъ отъ страха при мысли, что можетъ быть замъченъ камердинеромъ или лакеемъ; вслушивался и, кромъ глухаго стука, происходившаго въ отдаленныхъ комнатахъ отъ билiартной игры , ничего не могъ различить. Вдругъ доходитъ до него шорохъ; онъ узнаетъ тяжелые шаги Графа; но дверь въ съни не отворяется; наступаетъ, снова, тишина. Черезъ нъсколько минутъ прежнiй шорохъ раздается близь самой двери, за которою стоялъ проситель. Нужда раждаетъ догадку: бъднякъ схватился за умъ, нагнулся къ порогу, просунулъ свою челобитную: она исчезла и, по прошествiи нъкотораго времени, явилась изъ-за порога. Съ поспъшностiю схватываетъ онъ ее и, не оглядываясь назадъ, бъжитъ изъ сада къ своему прiятелю. Удивленiе его еще увеличилось, когда, по раскрытiи просьбы, узналъ онъ, что Графъ не только велълъ Суду возвратить несправедливо отнятое имънiе , но еще удовлетворить просителя за всъ понесенные убытки. "Кто привелъ къ Вашему Сiятельству этого человъка? - вопросили, потомъ, Графа его приближенные. - Никто - отвъчалъ онъ. - "Гдъ же вы его видъли?" - Нигдъ. "Но какимъ образомъ дошла до васъ просьба?" - Такимъ, которымъ и хитръйшiй изъ васъ не умълъ бы воспользоваться: она пролезла чрезъ порогъ.
Объъзжая свои владънiя, Графъ примътилъ одну бъдную хижину, стоявшую среди полей, и изъявилъ желанiе, чтобъ она была перенесена на другое мъсто, "Не можно сего сдълать - отвъчалъ ему управитель - "эта хата принадлежвтъ Козаку". - Такъ купи ее - возразилъ Графъ. "Онъ слишкомъ дорожится продолжалъ управитель - "и требуетъ три тысячи рублей за шалашъ." - Ты не умъешь торговаться - сказалъ Графъ - пришли его ко мнъ. Козакъ не замедлилъ явиться въ назначенное время. Начались у него переговоры съ Графомъ. Послъднiй доказывалъ ему, что онъ слишкомъ дорого проситъ за свою хату, при которой находятся только десять или двънадцать десятинъ земли; Козакъ утверждалъ, что у него было болъе десятинъ, но что Графскiе же хлопцы ихъ отръзали; наконецъ, послъ продолжительнаго торга, Козакъ согласился сбавить пять сотъ рублей. Обрадованеый, по вадимо-му этою уступкою Графъ немедленно всталъ съ своихъ креселъ и вынулъ изъ стола, вмъсто двухъ тысячь пяти сотъ, пять тысячь рублей; отдавая деньги Козаку, сказалъ: смотри, чтобъ черезъ три дня не было уже твоей хаты на моей землъ, Козакъ началъ представлять невозможность толь скораго переселенiя и просилъ объ отсрочкъ для прiисканiя другаго себъ мъста. Это мое дъло - отвъчалъ Графъ; - потомъ, оборотясь къ управителю, продолжалъ: отведи ему въ концъ моихъ владънiй двойное количество купленной у него земли и построй на мой же коштъ новую хату.
Мы выше упомянули, что множество неизвъстныхъ людей имъли право объдать за огромнымъ столомъ Графа. Въ числъ ихъ находился бъдный офицеръ, жившiй по разнымъ тяжебнымъ дъламъ въ С. Петербургъ и лишенный всякаго способа къ пропитанiю. Каждый день объдалъ онъ у Фельдмаршала и, привыкнувъ къ нему, остался однажды въ гостиной комнатъ при маломъ числъ извъстныхъ хозяину особъ. Графъ игралъ тогда въ шахматы съ однимъ прiятелемъ и сдълалъ ошибку; незваный гость не могъ удержать своей досады и обнаружилъ ее не только тълодвиженiемъ, но и голосомъ. Графъ взглянулъ на него и спросилъ: въ чемъ состояла сдъланная имъ ошибка? - "Еслибъ Ваше Сiятельство пошли иначе объяснилъ ему офицеръ - "игра былабы ваша". - Тъмъ началось ихъ знакомство. Офицеръ продолжалъ объдать у Фельдмаршала и смотръть на шахматную игру; наконецъ постигла его тяжкая болъзнь и Графъ замътилъ, что не было за столомъ его учителя. Немедленно велълъ онъ узнать о его жительствъ и не только посылалъ къ нему своего доктора, снабжалъ лъкарствами и кушаньемъ, но еще, по выздоровленiи, сдълалъ ему значительный денежный подарокъ и способствовалъ къ скоръйшему окончанiю его тяжебныхъ дълъ.
Въ бытность Фельдмаршала въ Благородномъ Собранiи, украдена дорогая его соболья шуба у соннаго гусара. Испуганный служитель, знавшiй доброту души господина, не столько умолялъ его о прощенiи, какъ о томъ, чтобы онъ скрылъ отъ управителя постигшее его несчастiе. Не бойся - сказалъ ему Графъ - я объщаю тебъ, что кромъ меня и те6я никто не будетъ объ этомъ знать. - Послъ сего вопрошаемый управителемъ о собольей шубъ гусаръ, смъло ссылался на Графа, а Графъ хладнокровно отвъчалъ встревоженному управителю: объ этомъ знаю я, да гусаръ.
Фельдмаршалъ имълъ въ своемъ домъ множество не нужныхъ дворовыхъ людей; тщетно желавшая соблюсти его выгоды родственница, Графиня Софья Осиповна Апраксина, совътовала ему уменьшить число ихъ: онъ все откладывалъ исполненiе этого хозяйственнаго расворяженiя; наконецъ поднесены ему были два реестра о необходимыхъ и лишнихъ служителяхъ. Графъ подписалъ первый, послъднiй отложилъ въ сторону. "Я согласенъ съ тобою - сказалъ онъ своей родственницъ - "что эти люди не нужиы мнъ; но спроси ихъ прежде, не нуженъ ли я имъ, и если они откажутся отъ меня, то и я тогда смъло откажусь отъ нихъ.
Такихъ примъровъ явилъ Графъ Разумовскiй множество въ своей жизни! Любя правду, ненавидълъ лесть. Нъкто хотълъ подслужиться къ нему и изъявилъ удивленiе: почему младшему Фельдмаршалу, мимо его, была ввърена армiя противъ Турокъ! - "Потому - отвъчалъ Графъ - что ему достаточно одной, а я, лишась двухъ, съ третьею только разобью пепрiятеля."
Заключу эти анекдоты двумя, доказывающими веселость нрава и остроту Разумовскаго: Однажды, за объденнымъ столомъ у Императрицы Екатерины, во время десерта, зашелъ разговоръ о ябедникахъ, и Государынъ угодно было пить здоровье честныхъ людей. Всъ подражалн Ей, кромъ Графа. На вопросъ Императрицы: "почему не доброжелательствуетъ онъ честнымъ людямъ?" - Боюсь отвъчалъ Разумовскiй, не смъвшiй, по видимому, прикоснуться къ рюмочкъ моръ будетъ.
Извъстно всъмъ сильное, красноръчивое слово, произнесенное Платономъ{217}, 1770 года, въ Петропавловскомъ Соборъ, въ присутствiи Екатерины II, по случаю побъды, одержанной нашимъ флотомъ надъ Турецкимъ. Когда витiя, къ изумленiю слушателей, вдругъ неожиданно сошелъ съ амвона къ гробницъ Петра Великаго и коснувшись ея, воскликнулъ: "Возстань теперь, великiй Монархъ, Отечества нашего Отецъ! Возстань и воззри на любезное изобрътенiе Твое : оно не истлъло отъ времени и слава его не помрачилася, Возстань и насладися плодами трудовъ Твоихъ! Флотъ, Тобою устроенный, уже не на моръ Черномъ, не на Океанъ Съверномъ. Но гдъ? онъ на моръ Средиземномъ, въ странахъ Восточныхъ, въ Архипелагъ, близь стънъ Константинопольскихъ и проч." - Среди общаго восторга и удивленiя, когда у всъхъ появились слезы на глазахъ, сердца приведены были въ сотрясенiе, Графъ Кириллъ Григорьевичь тихонько сказалъ и заставилъ окружавшихъ его улыбнуться: Чего винъ (онъ) его кличе? Якъ встане: то всъмъ намъ достанется.
