Дэвид Маккалоу - Вечная тайна лабиринта
Что касается чертежей лабиринтов, то словами их описать невозможно — дальше намеков, вроде приведенных выше, дело не пойдет. Ну а степень их сложности зависит уже напрямую от изобретательности мастера.
Что же до живой изгороди, тропинок и деревьев, то изгородь обычно делают из граба, бука, вяза или любого другого дерева, чью форму можно поддерживать с помощью обрезания ветвей. Тропинки должны быть самое меньшее пяти футов в ширину, их следует выкладывать гравием и содержать в чистоте, а деревья и кусты нужно высаживать так, чтобы они образовывали непроходимые заросли между деревьями, для этой цели лучше всего подходят любые жесткие сорта лиственных, прореживаемые вечнозеленым кустарником, а в центре лабиринта должно быть открытое пространство, украшенное деревенского вида скамейками для отдыха, тенистыми беседками и пр.
Лабиринт, который описывает Макмэхон, с его «непроходимыми зарослями» между деревьями, больше напоминает плотно засаженный кустарником лабиринт в Версале, чем обыкновенные лабиринты в загородных поместьях. Дальше в книге описываются еще и прилегающие живые изгороди, выращенные в форме колонн, обелисков и пирамид, а также длинные прямые аллеи, которые тоже являются частью лабиринта. Едва ли такое сооружение могли позволить себе простые фермеры или даже богатые утопические коммуны. Возможно, нечто подобное было у дореволюционного колониального губернатора Вильямсбурга, штат Вирджиния. Когда семья Рокфеллер в 1930-х годах заново отстроила старую столицу, дизайнеры снабдили сад губернаторского дворца лабиринтом — квадратной и сокращенной версией Хэмптон-Кортского. Строительство было завершено в 1935 году, и, таким образом, в США этот лабиринт является, пожалуй, самым старым из сохранившихся садовых образцов. А вот у «гармонистов» лабиринты были куда менее основательные. И то, что в 1879 году в Экономии не осталось никаких их следов, кроме развалин Круглого Дома, — лишнее тому подтверждение. И все-таки на протяжении почти пятидесяти лет жизнь одной американской коммуны — той, что существовала в трех разных местах, — была неразрывно связана с лабиринтом.
Загадки лабиринтов «Гармонии» кажутся сущим пустяком в сравнении с вопросами, которые подняли лабиринты, обнаруженные на юго-западе Америки к концу xix века. Они были представлены в первую очередь в трех формах — в виде наскальных изображений, в виде граффити на глинобитных стенах и в виде узоров на плетеных корзинках. Обнаружились эти лабиринты в довольно ограниченном числе областей Аризоны и Нью-Мексико — на родине индейского племени хопи и тесно связанных с ним племени пима (или Людей Реки) и Людей Пустыни — племени папаго. Узор всех лабиринтов — а это были именно лабиринты, а не загадки-путаницы — почти одинаковый и повторяет семикруговой путь классического критского лабиринта.
Загадка заключается в том, как эти узоры сюда попали. Как символ, изображенный на серебряной монете, отчеканенной тысячи лет назад на средиземноморском острове, мог оказаться на древней глинобитной башне рядом с рекой Гила в Аризонской пустыне?
Каса Гранде («Большой дом») числится во всех списках старейших зданий в Соединенных Штатах, даже несмотря на то, что от нее остались одни руины. Вероятнее всего, здание было построено из необожженного кирпича в XII или XIII веке, и вплоть до xv века здесь обитало племя хохокам, предки Людей Пустыни и Людей Реки. На внутренней стороне стены рядом с тем местом, где когда-то находился пол второго этажа, начертан критский лабиринт шириной почти два фута. Когда-то Каса Гранде представляла собой четырехэтажный комплекс, в котором центральное здание окружали менее крупные постройки, но теперь от него осталась лишь центральная башня со стенами шириной два-пять футов. Наличие здесь лабиринта было впервые зафиксировано в 1889 году, когда какой-то фотограф забрался на груду камней от обвалившихся верхних этажей, покрывавших весь пол первого этажа, чтобы их сфотографировать. Те, кто полагает, будто символ был привнесен в здешнюю культуру испанскими исследователями и миссионерами, указывают на то, что в уже заброшенной Каса Гранде в 1694 году читал мессу странствующий иезуит, и полагают, что тогда-то здесь и появился этот узор. Однако Герман Керн считает маловероятным, чтобы миссионер знакомил аборигенов с таким сложным явлением, как лабиринт, и если бы ему это и пришло в голову, то, вероятнее всего, он бы выбрал средневековый христианский стиль, а не языческий. К тому же Керн указывает на то, что больше во всем здании на стенах нет никаких рисунков и что, если бы кому-то вздумалось рисовать лабиринт, когда Каса была еще цела, рисующему пришлось бы для этого усесться прямо на пол. Поэтому более правдоподобно, считает он, что, кто бы ни был автором этого граффити, для его создания он, вероятно, забрался на ту же самую гору обломков, которой воспользовался фотограф в XIX веке.
Узор плетения под названием «Человек в лабиринте» индейского племени пима с юго-запада Америки
Это не означает, что рисунок должен непременно датироваться XIX веком. Здания стояли в разрушенном состоянии на протяжении столетий, и племена Людей Пустыни и Людей Реки (и те и другие используют образ критского лабиринта в плетении корзин) жили в этой местности начиная с xvii века. Люди, которых белый человек однажды назвал пима и папаго, испокон веков плели то, что сейчас мы называем мотивом «человек в лабиринте». Это угловатая, немного напоминающая паучью паутину версия критского лабиринта, где у входа (который расположен наверху) изображена загадочная фигура мужчины — такая же загадочная, как силуэт женщины рядом с центром лабиринта на фреске в церкви Сипоо в Финляндии.
Люди Пустыни называли такой план Домом Иитои, или Старшего Брата, который сочетает в себе качества Ноя, Лота, Моисея и Иисуса, не говоря уже о некоторых чертах Братца Кролика из сказки про терновый куст. Согласно легенде в изложении Терри Девальда, Иитои был единственным хорошим человеком в злой цивилизации. Сначала Творец создал Людей Пустыни, но через несколько поколений они стали плохими — все, кроме Старшего Брата, которого Творец поместил на священную гору Бабокивари и позволил оттуда наблюдать за тем, как он уничтожает грешное племя, наслав на него великий потоп. Затем Иитои спустился с горы и помог основать народность хохокам и обучил ее правилам жизни. Какое-то время все шло хорошо, но потом люди обернулись против Иитои и убили его. Но дух его спасся на вершине священной горы и время от времени возвращался в облике маленького человечка, который забирал у деревенских жителей разные вещи. Иногда его видели и пытались поймать, но он взбирался на гору так изворотливо, петляя и кружа, что преследователи всякий раз оказывались сбиты с толку, и поймать его не удавалось.
В таком случае узор на корзинах — это не плоская поверхность традиционного европейского лабиринта, но топографическое изображение горы. И как отмечала Хелен Рафаэль Сэндс, это абсолютно мужской лабиринт — такой, в котором нет Ариадны, готовой провести героя через сложный и запутанный мир. Терри Девальд полагает, что у этого лабиринта есть дополнительное аллегорическое значение — то, над которым размышляют сегодня пожилые члены племени, связывая изменения в своей жизни с направлением поворотов в лабиринте. Это, говорит Девальд, изображение жизненного цикла человека, который по мере движения набирается мудрости. Когда фигура в лабиринте приближается к финалу, подходит к последнему развороту и вот-вот достигнет центра, она останавливается и задумывается, используя всю набранную за время пути мудрость, — и лишь после этого совершает последний поворот, ведущий к вершине горы и смерти.
Люди Реки называют такой план Домом Ткуху, легендарного основателя их племени, и лабиринт — это стены, которые он построил, чтобы защитить себя. Сторонний наблюдатель впервые зарисовал эти лабиринты в 1762 году. Это был отец Хуан Нентвиг, священник, путешествовавший в районе реки Гила. Он воспроизвел рисунок, который начертил при нем на песке местный индеец, утверждавший, что это карта великого дворца, когда-то здесь стоявшего. Каса Гранде (как и Кносс Минотавра) не была лабиринтом, но возможно, этот символ означал любое крупное здание — равно как в Европе идею лабиринта напрямую связывали с понятием города. Еще в племенах Каса Гранде называли Домом Мотекухзомы, вождя ацтеков, которого считали мифическим королем. Тот, кто нарисовал лабиринт на стене Каса Гранде, возможно, хотел сказать нам, что даже в руинах это здание оставалось Большим домом.
Начиная с 1900 года корзины «Человек в лабиринте», подносы и даже держатели для пачек сигарет стали пользоваться популярностью у туристов, и другие племена, включая племя навахо, принялись использовать этот дизайн в украшениях, выставляемых на продажу. Но Джефф Соуард обнаружил доказательства того, что лабиринт не всегда использовался лишь в оформительских целях. В опубликованных архивах антрополога Карла Шустера он увидел фотографии, сделанные в 1906 году (на территории резервации племени яки), на которых индейцы пима проходят небольшие — меньше двадцати футов шириной — временные лабиринты. Изображения были не то начерчены на песке, не то выложены камнями на скандинавский манер. Неизвестно, насколько привычным было это занятие для племени. Это определенно не была традиция, дошедшая до наших дней, но все-таки, пускай и недолго, люди на юго-западе Америки и в начале XX века на в самом деле ходили по лабиринтам.
