Александр Жабинский - Другая история искусства. От самого начала до наших дней
А) храмы (в натуральном виде);
Б) средневековые документы, в которых эти храмы впервые упоминаются (например, Парфенон как храм Богоматери упомянут в XII веке н. э.), и
В) ничем не подтвержденную «точку зрения», что эти храмы существовали эдак за тысячу-полторы лет до того.
А не проще ли предположить, что античная богиня Афина и есть христианская Богоматерь, и знаменитый Парфенон построен в средние века как храм Афинской Богоматери?
Посмотрите, с какой яростью отзывается об античных богах инок Максим Грек, православный ортодокс, творивший в XVI веке. Боги Олимпа явно его современники, а ведь по традиционным представлениям промчалось столетия с тех пор, как они исчезли с исторической карты:
«И аще сия сице, убо Христос не от Девы, но от блудницы Иры (Геры) и от корене Кроноса, и Реы, и Зевса бесовъ, а не от корене сочтется Авраамля, Иессея и Давида праведныхъ. Который же слух християньскый, аще воистину по Бозе благочествуетъ, кротце понесет слышать Христа от род глаголемаго Крону и Зевса, и Иры бесов?.. Ирою бо самую Деву Марию образовательне знаменуютъ. Оле нечестиа и безумия вкупе!»
Идеологически ангажированные хронологи, в основном теософы и монахи, «расчистили» шкалу времени, сдвинув в прошлое «античность» вместе с ее мнимым многобожием, оргиями и вакхическими плясками. И в связи с этим еще об одной важной вещи нужно сказать.
Н. А. Морозов, анализируя историю церкви, обратил внимание на известный, хотя обычно не рекламируемый, факт открыто вакхической практики христианских богослужений в средневековой Италии и Франции, где литургии часто превращались в оргии, а женские монастыри подчас фактически служили домами терпимости.
Об этом неопровержимо свидетельствуют произведения романской и готической скульптуры, такие, как скульптуры подземного собора в Бурже с обнаженными ягодицами, капитель колонны в соборе в Магдебурге, изображающая женщину верхом на козле, капитель собора в Страсбурге, рельефы изгиба свода портала Собора парижской богоматери, пята свода окна церкви в Блуа, барельефы церкви в Пуатье и множество других.
Мать с младенцем (матер-матута). Статуя из Кьянчинано близ Кьюзи. V век до н. э., линия № 5. Христианский сюжет в творчестве языческого художника.
Рафаэль. Триумф Галатеи. 1511 год, линия № 8. Языческий сюжет в творчестве христианского художника. Явная «перекличка» с помпейскими и североафриканскими мозаиками.
Церковные стены, для удобства, снабжались каменными фаллосами и прочими подобными украшениями. Вот что писал об этом ученый Шампфлери в XIX веке:
«На стенах зал некоторых старинных христианских храмов мы с удивлением видим изображения половых органов человека, которые угодливо выставлены напоказ среди предметов, назначенных для богослужения. Как будто эхо античного символизма, такие порнографические скульптуры в храмах с удивительной невинностью высечены каменотесами… Бордосский ученый-археолог Лео Друэн показывал мне курьезные образчики бесстыдных скульптур, выставленных напоказ в старинных церквах его провинции, которые он скрывает в глубине своих папок! Но такой избыток стыдливости лишает нас важных научных знаний. Новейшие историки, умалчивая о христианских изображениях половых органов в некоторых помещениях старинных храмов, набрасывают покрывало на мысль того, кто хотел бы сопоставить памятники классической древности с памятниками средних веков».
Реформы поздних веков объявили оргаистический ритуал дьявольщиной, а религиозные вакханалии — шабашами ведьм, и все равно церкви понадобились десятилетия упорного труда, чтобы вытравить все это из памяти людей. Якобы в 1212 году парижский собор издал запрет на оргии, предупреждая паству: «От безумных праздников, где принимают фаллус, повсюду воздерживаться, и это мы тем сильнее запрещаем монахам и монашенкам». Еще и в 1430 году на религиозные «безумные праздники» пришлось издавать запрет во Франции. В 1559 году подобный запрет приняла обновленческая церковь!
Александр Парадисис, пишет в книге о папе Иоанне XXIII:
«Распущенность монахинь в болонском монастыре Иоанна Крестителя была настолько велика, что власти были вынуждены разогнать всех монахинь, а монастырь закрыть… Число монахинь, преследуемых за распутство, росло с каждым днем. Каждый болонский монастырь имел кличку: „монастырь куколок“, „монастырь сплетниц“, „монастырь кающихся Магдалин“, „монастырь бесстыдниц“, „монастырь Мессалин“.»
Пустив корни в греческом искусстве во времена крестоносных завоеваний, «античная» культура привела к появлению светского искусства Византии, так называемого «византийского средневекового антика».
Этим термином называют почти исключительно серебряную утварь богатых классов константинопольского и варварского общества. Сюжеты рельефов на этих сосудах якобы взяты из античной мифологии: это изображения Нептуна и рыбной ловли, Нереиды, несущейся по морю на лошади с рыбьим хвостом в сопровождении тритонов, рождение Венеры из морской пены, другие эротические сцены, а также греческие атлеты, египетские пейзажи, кентавры, силены и т. п.
Эти произведения средневековых мастеров долгое время относили к античности, пока не были обнаружены доказательства их византийского происхождения.
Как не вспомнить, что и в Помпеях найдено множество произведений откровенно эротического характера, довольно малоизвестных. Как не обратить внимания на то, что гробницы этрусков своим убранством скорее напоминают публичные дома.
Постников отмечал:
«В Помпее открыта фреска… изображающая бога с нимбом на голове, удивительно похожая на древнерусские и византийские иконы. Считается, что на ней изображен Юпитер.
Там же обнаружена фреска, якобы изображающая оплакивание умирающего Адониса богиней Афродитой-Венерой… Афродита в классической позе скорбящей христианской богоматери держит на коленях обнаженного Адониса. Вся композиция отличается, скажем, от знаменитой скульптурной группы Микеланджело лишь тем, что вокруг головы Афродиты-Венеры сияет христианский нимб».
Первые христиане — поклонники Аполлона, вот какой вывод можно сделать, и этот вывод подтверждается многими раннехристианскими мозаиками. А поверхностные представления об истории религий сложились в обществе стараниями церковников. Стендаль по этому поводу отмечал:
«История христианства до Тридентского собора тщательно скрывается. Религия XV века — уже не наша религия. Теперь, после того, как реформа Лютера и насмешки французских философов очистили нравы духовенства и святош, нельзя себе даже представить, чем были священники Италии в ее лучшие времена».
Не зря Н. А. Морозов писал, что:
«…когда читаешь современные книги об эволюции христианской идеологии на греческом Востоке в древности и в средние века, то невольно кажется, что попал в сумасшедший дом, где большинство маниаков вдобавок страдают еще припадками буйного помешательства».
Христос — солнечное божество. Мозаика гробницы Юлии. Найдено под собором св. Петра в Риме. 270–275 годы.
Романские художники до эпохи Крестовых походов никак не могли подражать неизвестной им греческой архаике. Думаю, они и творили эту «архаику», потому что жесткой католической системы веры еще не было, да и не могло быть при не очень развитой системе связи и оповещения. Имеющая даже одно название и одного верховного пастыря система неминуемо должна была иметь десятки «экзотических» направлений.
В рамках данной работы нет возможности углубиться в философскую сторону дела. Но, говоря о религии, нельзя не обратить внимания на сообщение историка:
«При дворе Феодора II жил знаменитый византиец Георгий Гемист (Плетон)… фантастический почитатель древних богов, такими же до некоторой степени были вскоре вслед за ним итальянские гуманисты… Мысль Гемиста, через тысячу лет после Юлиана Отступника отодвинуть назад стрелку часов всемирной истории, воскресить религию богов и полубогов в виде выдуманного мистико-аллегорического культа и заменить христианскую религию фантастической смесью учений Зороастра, индийских брахманов, Платона, Порфирия и Прокла — эта мысль граничила с безумием».
Также С. И. Валянский и Д. В. Калюжный, приведя слова Дж. Робертсона: «Митраизм был почти всеобщей религией Западной Европы в первые века христианской эры», пишут:
«Традиционно считается, что Диоклетиан был ярым сторонником бога Митры и гонителем ранних христиан. Противоречит ли это взгляду, что империя основывалась на идее единобожия? Нет, не противоречит, точно так же, как идее единобожия не противоречит христианство».
