Вольфганг Випперман - Европейский фашизм в сравнении 1922-1982
Однако начиная с лета 1917 года в борьбе за независимость возникли также внутриполитические и социальные мотивы. Как и в России, в Финляндии вспыхивали стихийные забастовки и происходила радикализация политической жизни. Когда социалисты создали «Красную гвардию», буржуазные силы противопоставили ей «Белую гвардию». Единство между буржуазными партиями, имевшими 108 мест в парламенте, и социалистами, имевшими 92 места, стало невозможно. После Октябрьской революции в России в Финляндии в ноябре 1917 года произошла всеобщая забастовка, которая привела к насильственным столкновениям и человеческим жертвам. Буржуазный стрелковый корпус под командованием генерал-лейтенанта Густава Маннергейма был расширен и объявлен официальной финской армией. Когда она принялась разоружать еще остававшиеся в стране русские войска, финская «Красная гвардия» провозгласила в январе 1918 года революционное правительство. Таким образом, национально-освободительная борьба финнов превратилась в гражданскую войну, которую в конце концов после кровавых боев выиграли белые. Столь же страшной была месть буржуазных сил под командованием Маннергейма. Из 70 000 красногвардейцев, взятых в плен после взятия их опорного пункта Тампере, 8 000 были сразу же казнены и еще 12 000 умерли в лагерях военнопленных от голода и болезней.
Гражданская война и ее последствия оказались тяжким бременем для вновь учрежденной финской республики. 60% финских трудящихся были заняты в сельском хозяйстве, так что экономические и социальные проблемы этой преимущественно аграрной страны могли быть решены земельной реформой. Многочисленные арендаторы, примкнувшие во время гражданской войны главным образом к белым, по этой реформе могли приобрести обрабатываемую ими землю путем покупки. Но при этом арендаторы и многие другие малоземельные крестьяне могли оборудовать свои хозяйства лишь ценой тяжелой задолженности. Их положение стало особенно критическим после начала мирового экономического кризиса.
Вопрос о границах был улажен радикальными, но никоим образом не удовлетворявшими обе стороны соглашениями. В 1920 году Финляндия заключила с Советским Союзом мирный договор, предусматривавший, что область Петсамо отойдет к Финляндии, тогда как Восточная Карелия, населенная главным образом финнами, останется в составе СССР. Этот договор не создал подлинного и прочного мира между Финляндией и его великим восточным соседом. Напротив, спор со Швецией по поводу Аландских островов был разрешен полюбовно: в 1921 году Лига Наций отдала этот архипелаг Финляндии, которая обязалась гарантировать автономию его шведского населения. Швеция согласилась с этим решением Лиги Наций, отказавшись поддерживать какие-либо ирредентистские стремления шведского меньшинства в Финляндии.
Однако шведскоязычные финны, составлявшие 11% всего населения, подверглись серьезной угрозе финнизации, исходившей от правых сил и от крупнейшей финской студенческой организации, называвшей себя «Академическим обществом Карелии» (АОК)[5]. Вопрос о языках, улаженный в конце концов некоторым компромиссом (хотя и не к полному удовлетворению обеих сторон), был столь сложным и спорным потому, что шведы не только жили компактными поселениями на западе страны, но кроме того были сильно представлены в шведской или шведизированной буржуазии и вообще в высшем слое населения. Это вызывало у многих финнов критическое отношение, в котором смешивались национальные и социальные мотивы. В университетах страны происходили резкие столкновения. В то время как в Турку были учреждены два отдельных университета, шведский и финский, в Хельсинкском университете систематически продолжалась финнизация, хотя здесь 25% студентов и 50% профессоров были шведского происхождения. И все же языковой вопрос удалось наконец разрешить, и он не стал тяжким внутриполитическим испытанием для молодого финского государства. Напротив, поляризация буржуазных и социалистических сил не исчезла и после окончания гражданской войны.
Социал-демократическая партия под руководством Вяйно Таннера проводила реформистскую политику и уже в 1926 году могла сформировать правительство меньшинства, в первое время при пассивной поддержке Шведской народной партии. Между тем некоторые социал-демократы, не удовлетворенные курсом Таннера, основали самостоятельную партию – Социал-демократическую рабочую партию Финляндии, объединившуюся с Коммунистической партией Финляндии (КПФ), руководимой в советской эмиграции Отто Куусиненом. На выборах 1920 года левые социалисты получили 10% поданных голосов. Финская общественность рассматривала их как управляемую из Москвы «пятую колонну». Как только начинали бастовать лесорубы в Северной Финляндии или докеры в Хельсинки, выдвигалось предположение, что это рабочее движение возбуждается Советским Союзом, чтобы нарушить социальный мир в Финляндии и подорвать ее экспорт леса. Все несоциалистические партии Финляндии были настроены крайне антикоммунистически. Это относится и к «Национальной прогрессивной партии», и к еще более правой «Партии национального сплочения», и к «Союзу крестьянства», возникшему в 1919 году из объединения различных крестьянских партий и превратившемуся в сильнейшую несоциалистическую партию.
Ввиду антикоммунистического настроения, господствовавшего в буржуазных партиях и в значительной части общества, неудивительно, что событие, случившееся в ноябре 1929 года в восточно-ботнической деревне Лапуа, вызвало большое внимание и в значительной мере одобрение[6]. Крестьяне напали здесь на собрание молодых коммунистов и побоями изгнали их из деревни. Небольшая и ранее неизвестная организация, называвшая себя «Дверной замок Финляндии», приняла в виде программного лозунга имя этой финской деревни. Это руководимое Виитури Косола (Vihturi Kosola) Движение Лапуа (именуемое также по шведскому названию деревни «Движение Лаппо») преследовало с самого начала крайне антикоммунистические установки с националистической и религиозной окраской. Члены этого нового массового движения считали коммунизм не только внутриполитической угрозой, но также опасностью для национальной и религиозной целостности финского народа. Именно вследствие своих религиозных, националистических и особенно антикоммунистических целей Движение Лапуа поддерживалось финской (лютеранской) церковью, а также консервативными и крестьянскими партиями.
Под нажимом Движения Лапуа правительство решило предложить парламенту проект закона, предусматривавшего роспуск и запрещение всех коммунистических группировок в стране. После новых выборов, на которых правые добились больших успехов, этот антикоммунистический закон получил требуемые конституцией две трети голосов. Только социал-демократы голосовали против. Но Движение Лапуа не удовлетворилось этим успехом. Оно продолжало террористические акции против коммунистов, часто выгоняя их за советскую границу. Члены Движения Лапуа похитили даже бывшего президента Финляндии Штальберга. Но правительство вмешалось лишь тогда, когда в феврале 1932 года тысячи сторонников Движения Лапуа собрались в деревне Мянтсяла (Mantsala) близ Хельсинки с намерением начать оттуда поход на столицу. Встретившись с решительной позицией консервативного президента Свинхувуда, пригрозившего пустить в ход войска, эта попытка путча Движения Лапуа потерпела неудачу. Движение Лапуа было распущено и превратилось в основанное в июне 1932 года «Отечественное народное движение» (ОНД).
По существу ОНД было простым продолжением Движения Лапуа. Многие члены его входили раньше в Движение Лапуа, в том числе его лидеры Виитури Косола и Вильхо Аннала (Vilho Annala). Однако с самого начала существования ОНД как партии обнаружились и некоторые отличия от Движения Лапуа. Это относилось прежде всего к идеологическим целям ОНД, выдвинувшего, наряду с прежним националистически и религиозно мотивированным антикоммунизмом, также и антикапиталистически направленную программу, отчетливо ориентированную на фашистские образцы. Оно пыталось привлечь к себе не только крестьян, затронутых последствиями мирового экономического кризиса, но и рабочих. С этой целью ОНД предложило программу борьбы с безработицей, предусматривавшую, например, меры по переселению в деревни и введение сокращенного рабочего дня. Но все же ОНД, по-видимому, не смогло привлечь значительное число рабочих. С другой стороны, антикапиталистически направленные требования «Отечественного народного движения» вызвали подозрительное отношение консерваторов, ставивших ОНД в вину его «левые» тенденции и ориентацию на иностранные фашистские образцы. Однако ОНД нашло поддержку не только среди крестьян, но и в кругах городской буржуазии, а также среди преподавателей и студентов. Вследствие этого региональное влияние партии переместилось в Хельсинки и его окрестности, между тем как Движение Лапуа, почти исключительно крестьянское по своему составу, было сильнее всего представлено в сельских местностях. В отличие от Движения Лапуа, занимавшего в языковом вопросе нейтральную позицию, ОНД поддерживало финнизирующие тенденции «Академического общества Карелии». Кроме этой финской студенческой организации, с которой ОНД тесно сотрудничало, эту партию, как и Движение Лапуа, поддерживала церковь. Напротив, сильный «Союз крестьянства» все более отмежевывался от ОНД. Председатель консервативной партии и президент республики Паасикиви также предостерегал от сотрудничества с ОНД.
