Красное Село. Страницы истории - Пежемский Вячеслав Гелиевич

Один эпизод участия «атаманских казаков» – отдельного дивизиона в составе лейб-гвардии Казачьего полка приводит П. Н. Краснов:

«В лагери дивизион ходил вместе с полками гвардии под Красное село и располагался по квартирам в селе Высоцком.

Маневры тогда бывали большие. Гвардия ходила то к Москве, то к Варшаве, а раз гвардейские полки и с ними два эскадрона атаманцев ходили на маневры вместе с немецкими войсками в город Калиш. В память этих общих с немцами маневров были выбиты особые медали и розданы участникам. Первый год наши казаки робели на маневрах больше, чем на войне. В сражении просто – знай коли, руби, а на маневрах так много генералов, часто приезжают Великие Князья и сам Государь, как не растеряться?

Первые маневры под Петербургом памятны были нашему полку по следующей истории. Наши эскадроны 6-го дня находились в передовой цепи авангарда Московского корпуса. На аванпосты приехал со свитой Государь Император и стал расспрашивать о дорогах и о том, что казак видел у неприятеля. Казак попался молодой, нерасторопный, да и глупый к тому же. Он не знал или не умел объяснить свои обязанности на посту и даже не умел исполнить объявленного ему лично Его Величеством приказания отступить.

За плохое обучение досталось всем. Командующему Л.-Гв. Казачьим полком, в состав которого входил дивизион атаманцев, объявлено замечание, а командир дивизиона – войсковой старшина Карпов, эскадронный – войсковой старшина граф Платов и взводный сотник Янов были арестованы, первый при дивизионе, а остальные два при гауптвахтах впредь до приказания. О казаке и говорить нечего, ему было так стыдно, что он подвел начальников и осрамил свой полк, что лучше бы ему и на свет не родиться» [50].

Лейб-казаки квартировали в деревнях к востоку от Дудергофских высот: Варискела, Пиккола, Мурьела, Карвала, Перекюля… Сколько казаков и сколько лошадей на постое у крестьянина, можно было понять по высокому шесту, на котором из соломы было сплетено витиеватое украшение. Сколько кистей с него свисало вниз, столько и лошадей в конюшне и казаков на постое. Выезд лейб-казаков по тревоге прекрасно показан на одной из картин французского художника-баталиста Э. Дейтеля «Собственный его императорского величества конвой в Красном Селе».

Тревога в атаманском казачьем полку. Из книги знаменитого французского живописца-баталиста Батиста Детайля «Большие маневры Русской Армии. Воспоминания»

Знаменитые фотографии, одна из которых даже стала открыткой и в раскрашенном виде продавалась в Европе, показывают это легендарное соединение. На фото так называемые «конвойцы». Если «гвардия» – изначально термин, означающий непосредственно войска, охраняющие царствующую особу, то конвой – самая «близкая» к этой особе военная часть. Впрочем, эти части не только охраняли особу императора, но и прекрасно проявили себя во всех крупных военных конфликтах, в которых участвовала Россия на протяжении XIX и начала XX вв. Конвой изначально был многонациональным и многоконфессиональным воинским образованием – там служили кубанские казаки, терцы, азербайджанцы, грузины, черкесы, ногайцы, крымские татары.

Собственный Конвой Императора в Красном Селе. Открытка из французского издания 1905 г.

Некоторые конвойцы практически не знали русского языка, им разрешалось иметь при себе мусульманского священнослужителя и готовить пищу с соблюдением религиозных правил. Имея традиционное вооружение, в кольчугах и с длинными ружьями – в таком виде они впервые стали участвовать в маневрах и попали на картины художников (фотографию тогда еще не изобрели). Руководитель III отделения А. X. Бенкендорф лично составил инструкцию по обращению с представителями мусульманских народов, в которой, в частности, был пункт: «…не давать свинины и ветчины. Строго запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними… Телесным наказаниям не подвергать: вообще наказывать только при посредстве прапорщика Туганова, которому лучше известно, с каким народом как обходиться».

Конвойцы в Красном Селе. До 1892 г.

Структурно конвой состоял из эскадронов: лейб-гвардии Кавказского Горского и трех лейб-гвардии Кавказских казачьих эскадронов. Кавказский Горский эскадрон, в свою очередь, подразделялся на 4 взвода. Численность каждого взвода составляла от 30 до 40 человек. Подготовка их была исключительно высокого уровня: конвойцам, как казакам, так и горцам, было присуще высокое искусство джигитовки и стрельбы с коня. Выстрелить метко в цель при скачке на полном карьере или нагнуться с седла к земле и чертить по ней рукой могли даже самые молодые. Более же опытные скакали, сидя задом наперед, лежа спиной поперек лошади, стоя на седле ногами или на голове. Особым шиком считались скачки, стоя на двух лошадях или когда на спине одного конвойца стоял еще один товарищ.

Собственный Е.И.В. конвой. До 1892 г.

Конвойцы охраняли царя круглосуточно, несли вахту и на прогулках, и в ходе официальных церемоний, приемов, во дворце и во всех поездках. Во время торжественных военных церемоний, в частности во время следования императорской четы, конвой возглавлял процессию, за ним следовали подразделения Кавалергардского и Конногвардейского полков, далее за каретой императрицы – взводы гвардейской легкой кавалерии, которые замыкали все шествие. Именно эскортирование высочайших особ было важнейшей составляющей службы конвоя. Представителя императорской фамилии встречали в строю лицом к нему. Затем после салютования конвой перестраивался; перед экипажем были горцы, позади – казаки. Офицеры в седле были с обнаженными клинками, а нижние чины – с ружьями в правой руке, трубачи в одной шеренге. Во время маневров и учений при императоре неотлучно дежурил офицер-ординарец из конвоя. Несли конвойцы и караульную службу в Зимнем дворце, а в Царском Селе и Петергофе. Конвой выполнял также различные церемониальные функции во время встреч высочайших гостей и во время последующих коронаций, военнослужащие составляли «шпалеры» (т. е. стояли в отдельном строю).

Офицеры могли попасть в Конвой только после службы в действующей армии. Что до рядовых, то специальные вербовщики ездили по казачьим станицами и отбирали лучших в рядовые конвоя. При отправлении в Петербург казаки должны были иметь: собственное обмундирование; годного к строю рослого коня любой масти, кроме вороного и пегого; седло и конский убор кавказского образца; шашку и кинжал. При прибытии в конвой они получали остальное положенное обмундирование и снаряжение за счет казны.

Трубачи конвоя упоминаются в описании завершения учебного маневра на военном поле: «В самый решительный момент, когда вот-вот произойдет свалка, царь подавал знак. Стоявшие рядом с ним два лейб-трубача конвоя поднимали свои серебряные рожки и раздавались мелодичные звуки „отбоя“. Войска останавливались как вкопанные, и маневр, к общей радости, был кончен» [51].

Лагерь конвоя в Красном Селе находился у станции, на месте современного стадиона.

Гвардейские лагеря – это не только обучение военным действиям. Это и масса торжественных мероприятий, и прежде всего – парады. Ими заканчивались все учения, на них присутствовали высочайшие шефы полков и иностранные гости, к ним проходила подготовка наравне с военной учебой. Внешняя сторона военной службы – выправка, форма, строевая подготовка – занимали в царской армии, и особенно в гвардии, особое место. По мнению многих историков и непосредственных участников маневров, перевес в строевой подготовке и прочих внешних атрибутах негативно влиял на общий уровень подготовки, превращая солдата в «бездушный автомат», отучая думать самостоятельно. В этом видят корни военных поражений середины XIX в. (Крымская война) и начала XX в. (Русско-японская война). Конечно, увлечение шагистикой не может объяснить все неудачи, но определенную роль оно, несомненно, сыграло.