Владислав Горохов - Повседневная жизнь России под звон колоколов
Третьим был колокол из церкви Введения во Храм Пресвятой Богородицы на Большой Лубянке. После сноса церкви в 1924 году он простоял у собора шестьдесят лет, теперь торжественно поднят на колокольню и благодаря своим данным стал вторым (полиелейным). Отлит он был в 1683 году и, без всяких сомнений, великим мастером Федором Моториным. Четвертый колокол из церкви Зачатия святой Анны, что в Углу (это Китай-город). Он имеет типично французскую форму и надпись на старофранцузском языке. Отлит в середине XVI века и триста лет постоянно «служил» в одной церкви, откуда в 1935 году передан Покровскому собору.
Колоколом под номером один (праздничным, благовестным) стал уникальный по своему звучанию колокол, привезенный в 1991 году из Новодевичьего монастыря, где пятьдесят пять лет он ждал своего часа. До 1935 года он был на колокольне церкви Преподобного Сергия Радонежского в Пушкарях (около Сретенки), там, где когда-то была Пушкарская слобода, в которой жил мастеровой и служивый люд, приписанный к Пушкарскому приказу. Пушки (практически все) в России с конца XV до начала XVIII века отливались только на московском Пушечном дворе, который находился примерно в том месте, где сейчас стоит «Детский мир», в районе улиц Пушечной и Кузнецкого моста, и самые лучшие колокола в XVII веке отливались на московском Пушечном дворе.
С 1547 года известна деревянная церковь Живоначальной Святой Троицы, в ней был придел преподобного Сергия Радонежского. В 1664 году ее сменил каменный храм, который в народе называли не иначе как Сергиевским, даже улица и прилегающие переулки стали Сергиевскими. Храм снесли в 1935 году.
Прекрасно звучащий колокол великолепно оформлен: рельефные растительные орнаменты, херувимы, ангельские лики создают торжественную, праздничную пластичную композицию. На видном месте — четыре иконы: Святой Троицы, преподобного Сергия Радонежского, святителя Николая и икона Казанской Божией Матери. И конечно же, все объясняющая авторская подпись: «1766 году генваря 12 дня вылит сей колокол к церкви Живоначальныя Троицы и преподобнаго отца Сергия что в Пушкарях рачения тоя церкви священника Алексия Стефанова, а вкладом покойного прихожанина Петра Яковлева живописца и прочих приходских людей весом 160 пуд, лил мастер Семен Гаврилов сын Можжухин».
Сегодня мы можем только предположить, что умер художник, возможно, иконописец, который все свои деньги завещал храму на отливку колокола, но художник, как всегда, был беден, и денег не хватило. Тогда, как это бывало на Руси испокон веков, прихожане по копеечке собрали недостающую сумму, и зазвонил колокол, отлитый на народные деньги; оттого и звон у него чистый, душевный, благовестный.
В 1991 году из Новодевичьего монастыря поступил колокол с колокольни церкви Иоанна Богослова в Бронной Слободе. В обители он ждал своего часа с 1925 года. Этот колокол отлил сам мастер Иван Моторин «лета 7200».
В 1992 году, хотя и было уже собрано двенадцать колоколов, но вместе звонили только восемь. Четыре колокола имели скрытые или явные дефекты, поэтому для звона были не пригодны. А звонить приходилось довольно часто, надо было сопровождать все богослужения, проводимые в храмах Московского Кремля. Так было до Пасхи 1993 года — в тот день наконец вновь зазвучала колокольня Ивана Великого.
В Покровском соборе появились колокола с завода П. Н. Финляндского (4 пуда 2 фунта и 4 пуда 33 фунта), поступил колокол «П. И. Оловянишникова С-Н»; он весит 8 килограммов; с завода братьев Самгиных (19 килограммов). Есть и старые иностранные: польский 1791 года, голландский (?) 1765 года, голландский 1642 года и другие. Есть и современные, отлитые на заводе товарищества «Пятков и К°», их четыре. А весь колокольный набор, который звонит, сопровождая богослужения в соборе, а также торжества у стен Кремля, состоит из пятнадцати колоколов:
три больших благовестных колокола: праздничный — 160 пудов, полиелейный — 104 пуда, будничный — 66 пудов;
восемь средних подзвонных: 30 пудов, 14 пудов, 13 пудов, 8 пудов, 5 пудов 20 фунтов, 4 пуда 33 фунта, 4 пуда 9 фунтов и 3 пуда 5 фунтов;
четыре малых зазвонных: два по 1 пуду и два по 0,5 пуда.
Не поется на чужбине…
На Руси бытовало поверье, что православный колокол в неволе замолкает, и это подтверждают записи в летописи: «Князь Александр (Васильевич Суздальский. — В.Г.) из Володимера вечный колокол святой Богородицы возил в Суздаль, и колокол не начал звонить, яко же был в Володимере; и виде Александр, яко сгрубил святой Богородицы, и повелел его… пакы везти в Володимер и поставиша его в свое место, и пакы бысть глас, яко же и прежде богоугоден».
Необычная история произошла с колоколами Данилова монастыря. Это первый в Москве монастырь по времени основания, не позднее 1282 года. Основан сыном князя Александра Невского, святым Даниилом Александровичем (1261–1303), в честь святого Даниила Столпника, его небесного покровителя. У князя была удивительная судьба: в два года остался сиротой, десяти лет от роду вступил в княжение. Московское княжество было совсем небольшим, но именно князь Даниил за время своего тридцатилетнего правления положил начало созданию сильной Московской державы. Погребен он был на кладбище Данилова монастыря.
Напомним, что в 1330 году Иван Калита перевел иноков монастыря в Кремль, а в 1560-м Иоанн Грозный «возобновил» Данилов монастырь на старом месте (чуть севернее). В Кремле осталось монастырское подворье. 30 августа 1652 года под звон колоколов Данилова монастыря мощи основателя обители, князя Даниила, обретены нетленными и перенесены в существующий и поныне храм Святых Отец Семи Вселенских Соборов.
В 1930 году монастырь был закрыт; тогда же упразднено монастырское кладбище, о чем свидетельствует составленный акт: «31 мая 1931 года в присутствии специальной комиссии вскрыты захоронения Н. В. Гоголя, супругов Хомяковых, поэта Ник. Языкова и музыканта Ник. Рубинштейна». Вопреки старинной поговорке «Мертвых с погоста не носят» их прах, а также останки Д. А. Валуева и князей Черкасских перенесли на кладбище Новодевичьего монастыря. В то же время был перезахоронен художник В. Г. Перов на кладбище Донского монастыря. Все остальные могилы были сровнены с землей.
Сохранились документы, согласно которым на кладбище были погребены выдающиеся деятели науки, культуры, Церкви, и среди них — Ф. Л. Морошкин, Ю. Ф. Самарин, М. А. Дмитриев, Н. С. Тихонравов, владыка Великопермский митрополит Варлаам (Эрастов) и многие другие православные русские люди. На надгробии известного славянского ученого Ю. И. Венелина были такие слова: «Напомнил свету о забытом, но некогда славном, могущественном племени болгар, пламенно желал видеть его возрождение». Земные знаки памяти были уничтожены, стерты с лица земли, но память народная все сохранила.
После 1917 года Даниловский монастырь твердо держался традиций русского Православия во время вспыхнувших церковных смут; он стал прибежищем многих стойких в вере архиереев, насильственно лишенных кафедры. В списке закрытых монастырей он оказался последним.
С северной стороны монастыря надвратный храм — церковь Симеона Столпника. Над ним в 1732 году была сооружена 45-метровая колокольня, разрушенная в первой половине XX века.
К началу XX века на колокольне было 13 колоколов. Через несколько лет колокольный ансамбль монастыря состоял уже из 18 колоколов.
В праздничном трезвоне участвовали 17 больших и малых колоколов. Восемнадцатый, «Постовой» колокол, отлитый в 1790 году весом 137 пудов, звонил в дни Великого поста и отдельно от остальных. И все же набор из тринадцати колоколов, отобранных в соответствии с тембром и основными тонами «Большого» колокола, признается наиболее удачным, и заслуженно его считают вершиной колокольного мастерства православной России. Всего в мире сохранилось пять тяжеловесных дореволюционных подборов: еще в Ростове Великом, Псковских Печорах, Вологде и Таллине. В начале XX века крупнейший специалист-звонарь Константин Сараджев писал о даниловских колоколах, что они «имеют величайшую музыкальную ценность; это есть художественно-музыкальный состав из колоколов, именно занимающий одно из крупнейших мест в области науки, а также и в области искусства».
«Большой» праздничный колокол отлили на заводе Н. Д. Финляндского в 1890 году из старого, пришедшего в негодность колокола весом около 300 пудов с добавлением меди. Мастер Ксенофонт Веревкин оставил надпись, объясняющую происхождение колокола — с благословения «о. Архимандрита Ионы, жертвою купчихи Анастасии Сергеевны Захаровой о упокоении ея мужа раба Божия Иоанна». Он занял свое место только после того, как были укреплены стены колокольни, а до этого десять лет звонил рядом с монастырем. «Большой» колокол выделялся гармоничным сочетанием высоких обертонов с бархатистыми низкими, что очень редко у колоколов такого веса. А помогали ему еще два больших колокола: «Полиелейный» (365 пудов) и «Будничный» (131 пуд), да десять подзвонных колоколов весом от 6 5 пудов до 1,75 пуда и, наконец, четыре зазвонных колокольчика — их вес был 16, 13, 12и 10 килограммов. Самые древние из подзвонных — весом 65 и 40 пудов — были пожертвованы царем Феодором Алексеевичем еще в 1682 году.
