Константин Богданов - Викинги и Русь. Завоеватели или союзники?
В первом сражении с Бурицлавом Ярицлейв одерживает убедительную победу. Несмотря на то что воины Бурицлава ожесточенно сопротивлялись, Эймунду и его дружине удалось сломить сопротивление врагов и обратить их в бегство. Бурицлаву также пришлось бежать с поля битвы. Автор саги делает следующее интригующее замечание: «Говорили, что Бурицлав погиб в том бою?» А вот и нет. Бурицлаву удалось спастись, благополучно избежав неминуемой смерти. Покинув пределы Руси, он, не теряя времени, стал собирать новое войско для своего очередного похода.
Благородный Эймунд стал требовать у конунга Ярицлейва обещанного вознаграждения. Еще при поступлении Эймунда на службу к Ярицлейву между ними был заключен договор об оплате. Конунг обязался выплатить каждому воину Эймунда эйрир серебра, а каждому рулевому на корабле сверх того еще половину эйрира. Сумма набежала внушительная. Конунг платить наотрез отказался, но ввиду предстоящего вторжения Бурицлава решил продлить договор с Эймундом.
В этом отношении Ярослав недалеко ушел от своего отца Владимира, который, едва утвердившись в Киеве, поспешил избавиться от варягов, не заплатив им обещанного.
В саге говорится, что Бурицлав после своего первого поражения жил в Бьярмаланде (Беломорье). Очевидно, автор саги стремится максимально приблизить действие саги к Новгороду. Этот политический и торговый центр был известен ему значительно лучше далекого Киева и окружающих его террииторий. Конечно, можно сделать допущение, что в саге речь идет о владениях печенегов, в которых действительно побывал Святополк после своего поражения от Ярослава. Но стоит ли смешивать страну печенегов, которую автор саги называет «Тюркланд», и страну бьярмов [67] , пытаясь любой ценой отыскать в рассматриваемом произведении отголоски реальных исторических событий?
Бурицлав привел свое войско, и противники сразились у стен некоего города. Каково было название этого города, в саге не говорится, что лишний раз свидетельствует о весьма смутных представлениях автора саги об описываемых им исторических и географических реалиях.
В рядах Бурицлава сражались и бьярмы, которых ему удалось убедить выступить против своего брата.
Битва была кровопролитной. Обе стороны несли большие потери, конунг Ярицлейв получил ранение в ногу [68] . Эймунд и его воины вновь оказались на высоте. Они отразили натиск бьярмов и загнали Бурицлава в какой-то лес. И снова прошел слух, что он убит.
Теперь можно праздновать победу, ведь больше никто не угрожает владениям конунга Ярицлейва?
С чувством выполненного долга Эймунд направляется во дворец конунга. Он должен получить обещанное. Однако Ярицлейв и на этот раз не собирается платить. Более того, он откровенно заявляет предводителю варягов: «Не хочу я выбирать, чтобы вы ушли, но не дадим мы вам такого же большого жалованья, раз мы не ждем войны».
Эймунд и тут проявил свою хитрость. «А знает ли конунг Ярицлейв наверное, что Бурицлав убит?» – будто бы между делом поинтересовался он. Вопрос, а вернее тонкий намек на то, что его главный противник жив и очень скоро вновь появится в пределах Руси, должен был произвести на Ярицлейва впечатление. Теперь Эймунду остается только закрепить первоначальный успех. В ходе дальнейшего разговора Ярицлейв узнает для себя много интересного. Оказывается, Бурицлав вовсе не убит. Он находится в Тюркланде. Чем он там занимается? Естественно, готовит новый поход на Ярицлейва, которого теперь будет некому защищать, так как он собирается разорвать свой договор с варягами. А знает ли Ярицлейв, что произойдет в случае победы Бурицлава, которая при таком раскладе сил просто неминуема? Ведь Бурицлав уже отступился от христианства и со всей очевидностью собирается поделить страну между злыми кочевниками и выгнать из нее всех родичей Ярицлейва. «Так что конунг Ярицлейв рано радуется, большие неприятности еще впереди», – словно бы хочет сказать прозорливый Эймунд.
Затем разговор переходит на дела более насущные и требующие безотлагательного решения.
«Как же быть, господин, если мы доберемся до конунга – убить его или нет? – прямо спросил Эймунд. И добавил, поясняя свою мысль: – Ведь никогда не будет конца раздорам, пока вы оба живы». Ярицлейв задумался. Вопрос Эймунда поставил его в тупик. Затем конунг дал уклончивый ответ, изобличающий в нем человека двуличного и скользкого: «Не стану я ни побуждать людей к бою с Бурицлавом конунгом, ни винить, если он будет убит».
Этого ответа предводителю варягов оказалось достаточно. Возвратившись к своим дружинникам, он выбрал из них десять самых лучших воинов для осуществления своего замысла. В числе их названы исландец Бьерн, Гарда-Кетиль (т. е. Кетиль из Гардов, получивший свое прозвище, возможно, в связи с неоднократными поездками на Русь), Асткель (Аскель) и «двое Тордов». Кроме того, он привлек к предприятию своего родственника Рагнара.
Варяги снарядились как купцы, сели на коней и отправились в дорогу. С собой они взяли запасного коня, который вез все необходимое вооружение. Ближе к ночи они достигли того места, где по предположению Эймунда собирался расположиться лагерем Бурицлав. Это было широкое открытое место, на котором стоял большой дуб.
Эймунд опять проявил свою прозорливость, верно угадав то место, где будет стоять шатер Бурицлава. Варяги выбрали подходящее дерево, согнули его и привязали к его вершине веревку. Затем они закрепили один конец веревки таким образом, чтобы он удерживал дерево в согнутом положении, а другой завязали петлей.
Люди Эймунда укрылись в близлежащем лесу и стали поджидать Бурицлава.
Ждать пришлось недолго. Вскоре на поляну, на которой должен был расположиться лагерь, прибыл Бурицлав. Сопровождавшие его люди стали устанавливать шатры, готовясь отойти ко сну. Шатер Бурицлава был установлен точь-в-точь там, где предполагал Эймунд. «Шатер у конунга был роскошный и хорошо устроен: было в нем четыре части и высокий шест сверху, а на нем – золотой шар с флюгером».
Эймунд вновь проявил свою находчивость. Переодевшись нищим и привязав себе козлиную бороду, он отправился с двумя посохами к шатру Бурицлава и попросил себе пищу. Воспользовавшись моментом, он выяснил, «где в шатре лежит конунг». Вернувшись с полученной пищей, Эймунд угостил ею своих дружинников. Потом он оставил шестерых из них, а вместе с остальными отправился к шатрам. Рагнвальд (Регнвальд), Бьерн и некоторые другие остались возле согнутого дерева, готовые по сигналу Эймунда подрубить удерживающую его веревку.
Бурицлав и его свита погрузились в глубокий сон. По отзыву автора саги, «люди Бурицлава крепко спали во всех шатрах, потому что они устали от похода и были сильно пьяны». Варяги вышли из своего укрытия и незаметно подкрались к шатру Бурицлава. Они накинули свисающую с дерева петлю на флюгер, который был на шесте шатра Бурицлава, и по сигналу Эймунда подрубили тот конец веревки, который удерживал дерево в согнутом положении. Дерево резко распрямилось и увлекло за собой шатер. Варяги, не теряя времени, набросились на спящего конунга и его стражу, пока они еще не успели опомниться. Сонные люди не смогли оказать им сопротивления и были перебиты.
По обычаю, Эймунд отрезал голову поверженного врага как прямое доказательство своей победы и поскакал с этим страшным трофеем в резиденцию конунга Ярицлейва.
Было раннее утро, и конунг Ярицлейв уже встал с постели. По-видимому, он был сильно удивлен, когда ему доложили о прибытии Эймунда. Ярицлейв не ожидал, что предводитель варягов так скоро справится со своим заданием. Но так или иначе, Ярицлейв его принял. Эймунд рассказал Ярицлейву о том, что случилось прошлой ночью, и в подтверждение своих слов продемонстрировал конунгу отрезанную голову его брата. «Теперь посмотрите на голову, господин, – узнаете ли ее?» – поинтересовался Эймунд. Конунг покраснел, увидев голову своего брата. «Это мы, норманны, сделали это смелое дело, господин…» – заявил Эймунд, несомненно, испытывавший гордость за свою победу. «Вы поспешно решили и сделали это дело, близкое нам», – услышал он от Ярицлейва вместо похвалы.
Очевидно, этот эпизод – дань определенной литературной традиции. Нечто подобное мы встречаем в «Саге о Харальде Суровом». Один из главных героев этой саги, Хакон, также приносит датскому конунгу Свейну голову грабителя и убийцы Свейна Асмунда и также спрашивает у него, узнает ли он эту голову. В ответ конунг густо краснеет. Хотя накануне он, подобно Ярицлейву, дал такой же уклончивый ответ относительно убийства своего врага. Затем он столь же неопределенно реагирует на известие о свершившемся убийстве. Непонятно, то ли он согласен с тем, что произошло, то ли всего лишь хорошо прячет свой гнев под маской напускной сдержанности.
