Николай Шпанов - Поджигатели. Но пасаран
- Тебе это кажется странным? - спросил Нейрат, отставляя опустошенный бокал.
- Согласись... - Гаусс не сразу нашел нужные слова: - Видишь ли, о тебе идет молва как о представителе старой дипломатической школы, как о человеке, мало подходящем нынешнему режиму, человеке, вовсе не смотрящем на свет глазами выскочки... Ты, Папен, Макензен - это же дипломаты совсем другого мира... чем какой-нибудь Риббентроп.
- Милый мой, - покровительственно проговорил Нейрат. - Только благодаря тому, что мир, свет думает о нас именно так, мы и имеем возможность приносить Германии ту пользу, которую приносим. В тот день, когда внешний мир перестанет считать нас, старых дипломатов, "безобидными старыми господами с Вильгельмштрассе, делающими все, что можно, чтобы помешать нацизму быть тем, что он есть", нас, и меня первым, можно будет выбросить в мусорную корзину. Сами мы никогда не могли бы изобрести для себя лучшей маски, чем выдумали наши дипломатические противники: "безобидные господа"! Что может быть удобней для дипломата?!
- И только?.. - разочарованно спросил Гаусс.
- И только!
Несколько минут в комнате не было слышно ничего, кроме ударов маятника больших часов в углу. Эти удары отдавались в деревянном футляре громким гудением.
Собеседники молча курили. Гаусс поднялся и, пройдясь по комнате, остановился перед Нейратом. Негромко спросил:
- Честно, как старый приятель: ты не боишься России?
Нейрат пожал плечами и опустил взгляд на свои скрещенные пальцы.
- Странный вопрос, - проговорил он наконец. - А разве ты...
Гаусс молча кивнул, и его длинная фигура снова замаячила по кабинету.
"Но пасаран"
Сравнить предателя не с кем и не с чем.
Я думаю, что даже тифозную вошь
сравнение с предателем оскорбило бы.
М. Горький
1
По соображениям конспирации Роу никогда не делал тайны из своей жизни в Берлине. Он не снимал, подобно многим журналистам, частных квартир и не жил в пансионах. Жизнь в отеле его вполне устраивала. Там каждый иностранец находился как бы под стеклянным колпаком, окруженный соглядатаями тайной немецкой полиции. Именно это, как справедливо казалось Роу, и должно было отводить от него излишнее внимание немецкой секретной службы и позволяло ему дезориентировать ее агентов.
Все же жизнь в больших отелях на континенте изрядно надоела Роу. Поэтому в Лондоне, во время своих не слишком частых наездов туда, он раз навсегда избрал один из небольших частных отелей на Блумсбери-сквер.
Роу взглянул на часы и с удовольствием потянулся в низком кресле, где он просидел, отдыхая, без малого половину дня. Вставать и одеваться не хотелось. Однако, если не отменять назначенное свидание, то пора было собираться.
Роу был уже одет, оставалось выбрать булавку для галстука, когда доложили о посетителе, не пожелавшем назвать себя.
Гость, показавшийся в дверях, заставил Роу смутиться. Но смущение было столь кратким, что вошедший едва ли мог его заметить. В следующее мгновение Роу непринужденно воскликнул:
- Реджи! Входи.
- Ты один? - спросил Реджи.
Роу сделал вид, будто несложный процесс втыкания булавки в галстук поглощает все его внимание. Но в глубине его души копошилось подозрение, что притворство напрасно: только обстоятельства исключительной важности могли заставить секретную службу послать своего человека к нему в отель. Роу уже составил в уме фразу, которой должен будет по телефону отменить обед с одной из своих приятельниц.
Его опасения почти тотчас же оправдались.
- Шеф велел раздобыть тебя немедленно, - сказал Реджи.
Шефом на жаргоне сотрудников Интеллидженс сервис назывался помощник начальника секретной службы - джентльмен, известный весьма ограниченному кругу лиц.
Свидание с шефом - случай не частый. Роу гадал: нагоняй за какую-нибудь грубую ошибку?.. Он быстро перебрал в памяти события последних недель. Ошибок как будто не было. Тогда, вероятно, новое задание, достаточно срочное, чтобы послать к нему Реджи, и слишком секретное, чтобы передать что-нибудь через него?
Спустя несколько минут Роу мрачно восседал в автомобиле. Он так и не поймал свою приятельницу по телефону и размышлял о том, как дать ей знать, что обед отменяется.
Автомобиль некоторое время кружил вокруг Блумсбери, затем выехал на Оксфорд-стрит и по Бейсуотер помчался мимо Кенсингтонских садов. На недозволенной скорости пересек Темзу и остановился в одной из полутемных аллей Ричмонда.
Оставив Роу в автомобиле наедине с догадками, Реджи нырнул в калитку. Через несколько минут из нее вышел шеф. Он был один.
- Реджи не поедет, - сказал он. - Довезете? - Заметив поспешность, с которой Роу перебрался за руль, шеф пробормотал: - Не торопитесь. Нам понадобится время, чтобы поговорить.
И уселся на заднее место.
Когда Роу тронул машину, шеф, повидимому, наклонился вперед, потому что Роу почувствовал за спиною его острые локти возле своих плечей.
Автомобиль медленно катился по плохо освещенной улице.
- А знаете, старина, ваши сведения о Канарисе подтвердились, недовольно, как показалось Роу, проговорил шеф.
- Очень рад, - тоже без удовольствия ответил Роу.
- Вы будете и впредь пользоваться тем же источником?
- Да.
- Хорошо. Это даст нам возможность держать немцев под двойным прожектором.
Роу молча кивнул. Говорить не было смысла. Он достаточно знал шефа, чтобы догадаться: тот вызвал его на свидание не для этой болтовни. О том, что Александер - агент британской секретной службы, Роу знал и без сообщения шефа: он был одним из тех троих, кто знал эту тайну начальника немецкой разведки.
Несколько минут ехали молча. Потом Роу снова услышал голос шефа:
- Есть очень важное задание. Службе предложено осуществить его как можно точнее и без шума. Дело очень деликатное... Придется прервать ваш отдых... Нет, нет, пока еще не возвращение в Берлин! Германия - котел, где копится пар для взрыва, но разводить огонь нужно не в котле, а вокруг него.
- Вполне справедливо, - неопределенно пробормотал Роу, не понимая, к чему клонит шеф.
- Нам нужен жаркий огонь, настоящий костер, а стоит подбросить несколько поленьев, и вместо пламени они испускают только вонючий дым. Находится миллион добровольных пожарных, готовых заливать пламя под котлом войны, которая, как припарка, нужна Европе на востоке.
- Кажется, я улавливаю, сэр: чтобы пар из немецкого котла ударил на восток, огонь нужно разводить на западе.
Шеф утвердительно кивнул головой.
- Рождение Народного фронта во Франции, победа республики в Испании, рабочие волнения в Италии, нескончаемые забастовки у нас - это уже не сырость, мешающая гореть костру, а океан, грозящий затопить и нас самих. Шеф проговорил с ударением: - Нужны неотложные и самые энергичные меры. Наши друзья во Франции бессильны. Сколько ни трать на создание кабинетов, они разваливаются, как карточные домики. Все они - от Тардье до Блюма одинаковы: как огня, боятся улицы.
- Может, Блюм надежнее других. Хотя бы потому, что он изворотливее, заметил Роу.
- Такой же трус, как остальные! - презрительно ответил шеф. - Петэн или Вейган - вот кто мог бы навести во Франции порядок, который нам нужен.
- Значит, вы хотите, чтобы я побывал во Франции?
Шеф заставил ждать с ответом.
- Нет!.. - сказал он наконец. - Мы не должны прямо лезть в эту кашу! В Европу следует войти с черного хода... Вы поедете в Испанию.
- В июле?!
- Понимаю: жара, но придется потерпеть, старина! - с шутливым сочувствием сказал шеф. - Это дело нельзя больше откладывать. Там, за Пиренеями, начинается нечто совсем неподходящее. Еще немного, и, мне кажется, испанская колесница покатится налево так, что ее уже не остановишь. Если этого поворота не сделает теперь же само правительство, народ его заставит. Он просыпается, старина. Глядя на него, и французы поймут, что Народный фронт - это всерьез. Тогда тут заварится нечто посерьезнее дела с Барту. Одним-двумя выстрелами не обойдешься.
- У вас дурное настроение, сэр!
- Нет, кроме шуток: если мы не покончим с Испанской республикой крышка многим нашим комбинациям на континенте. Одним словом: пора туда. Потом мы дадим вам возможность отдохнуть от жары. А теперь напишите-ка кому-нибудь из ваших берлинских друзей поболтливей: пусть там думают, что ваш отпуск продолжается. Завтра утром вы вылетите на Канарские острова. Кто может помешать вам провести там остаток отпуска?
- Пожалуй...
- Утренний самолет унесет бездельника, которому пришла идея погреться на пляже Лас-Пальмас. Было бы, конечно, совсем хорошо, если бы вы нашли себе спутницу. Но боюсь, не успеете это устроить, а?.. Впрочем... - Шеф сделал паузу. - Кажется, вы дружны с дамой, которая ждет вас сегодня к обеду?.. Если хотите, можете не отвечать.
