Владимир Макаров - СМЕРШ. Гвардия Сталина
Интерес к Куйбышевской области немецкая разведка начала проявлять еще до начала войны. В ту пору г. Куйбышев, с его полумиллионным населением, становился одним из наиболее развитых промышленных центров страны. Но особый интерес стал проявляться после того, как город стал запасной столицей СССР, куда в октябре 1941 года эвакуировали аппарат ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР, Президиум Верховного Совета, а также более 40 крупнейших оборонных предприятий.
Выброшенная группа состояла из двух человек: Васильченко и Давыдова. Агент Васильченко еще в немецкой „учебке“ решил, что сразу же после заброски в тыл придет с повинной, что он и сделал. Его же напарник Давыдов оказался полной противоположностью — бывшим уголовником и настоящим предателем. После ареста и допроса Давыдова переправили в Москву, а вместо него к Васильченко приставили старшего оперуполномоченного НКГБ СССР Фортуната Козика.
Их группа получила кодовое название „Кустарник“. Разведчики выходили в эфир два раза в сутки, составляли шифровки, учитывая обстановку на фронте. Их „деза“ казалась настолько правдивой, что немцы стали проверять благонадежность источника. Наконец пришел ответ: „Благодарим за работу, продолжайте собирать информацию“.
Дом в Сызрани на ул. Интернациональной, где жили Козик и Васильченко, находился под постоянным наблюдением чекистов: нужно было взять агента-связника. Но немцы о нем пока ничего не сообщали. И только после того, как сигнал рации стал совсем слабым (садилось питание), пришла шифровка, что связник уже прибыл и скоро появится на конспиративной квартире.
Вновь прибывшим агентом оказался Береговой, который учился в одной школе с Васильченко и считался одним из лучших по диверсионной подготовке. По прибытии на явочную квартиру связник был арестован. Сведения, полученные от него, прояснили секреты операции „Цеппелин“. Получая дезинформацию из Сызрани, немцы до последнего верили своей „восточной“ агентуре.
К оперативным результатам „Кустарника“ можно отнести следующее: в 1942 году немецкая разведка благодаря нашей дезинформации допустила крупный просчет, не заметив сосредоточение советских войск под Сталинградом; ни один из объектов диверсионных устремлений вражеских агентов, заброшенных в область, не был уничтожен; чекисты захватили разведчиков-диверсантов, агентов-связников, от которых, помимо другой ценной информации, получили точные координаты Варшавской разведшколы, где они проходили подготовку. Данные передали авиации, и „центр подготовки“ был подвергнут бомбардировке»[110].
Другая «игра в эфире» — под кодовым наименованием «Хозяин» — проводилась вологодскими контрразведчиками. Вблизи станции Кипелово в Сокольском районе Вологодской области были сброшены на парашютах три вражеских агента-разведчика. После приземления они явились с повинной в ближайший орган советской контрразведки.
Об этой радиоигре, проводившейся вологодскими контрразведчиками в том же 1942 году, эмоционально рассказала журналист Юлия Лаврова: «Восемь месяцев 1942 года вологодские чекисты „водили за нос“ офицеров рейха, передавая им ложную информацию. Эта легендарная операция даже вошла в учебники по подготовке разведчиков. „Ваши документы!“ — козырнул военный патрульный. Молодой офицер остановился на привокзальной платформе в Бабаеве и протянул военный билет. „Орлов Николай Васильевич, лейтенант Красной Армии“ — значилось в документе. С фотографии серьезно смотрел человек с открытым, добрым лицом. Документы были в полном порядке, но патрульный все же пригляделся к Орлову внимательней: слишком напряженным был его взгляд, а руки нервно теребили ремешок вещмешка. Через день на допросе в вологодском НКВД Николай Орлов назвал свою настоящую фамилию и цель, с которой он был заброшен в район железнодорожной станции Бабаево. В феврале 1942-го Николай Алексеенко в составе разведывательно-диверсионной группы из трех человек был заброшен в Вологодскую область — для сбора информации о передвижениях военных эшелонов. Именно через Вологду шла одна из главных железнодорожных магистралей, обеспечивающих до 30 % нужд фронта. Вологодчина являлась важнейшим тыловым стратегическим пунктом, здесь были оборудованы огромные склады боеприпасов, обмундирования, продовольствия.
Как только Алексеенко дал первые показания, чекисты отправились в Бабаевский район и задержали остальных членов группы — Диева (псевдоним „Крестцов“) и Лихогруда (псевдоним „Малиновский“). Они отказались сотрудничать с НКВД и 25 мая 1942 года по приговору военного трибунала были расстреляны. Алексеенко же поселили на конспиративной квартире и установили связь с его непосредственным командиром — начальником Абвергруппы 104 полковником Гемприхом. Николай Алексеенко был в группе радистом, что значительно облегчило задачу вологодским чекистам. В немецком разведцентре знали его позывной „Орлов“ и индивидуальный радиопочерк. Уже в марте 1942-го Гемприх получил первую радиограмму от „Орлова“: „Прибыли на место, приступаем к выполнению задачи“.
В течение 8 месяцев на „Орлова“ работал целый аналитический отдел НКВД. Дезинформация являла собой тонкую, филигранную работу мысли. Ни разу за то время, что продолжались радиоигры с немцами, „Орлова“ не заподозрили в связи с советской разведкой.
До сих пор в архиве УФСБ [России] по Вологодской области хранится журнал работы радиостанции. В одной из радиограмм, к примеру, проходит сообщение о мифическом сотруднике штаба 457-й стрелковой дивизии старшем лейтенанте Сергее Аполлонове — большом болтуне и любителе выпить. В другой содержится намек на активизацию повстанческого движения: высланные в Вожегодский район украинцы „открыто говорят против Советской власти и за возрождение Украины“.
Вологодские чекисты не знали, сколько еще диверсионных групп могут работать в нашей области, поэтому каждая шифровка в штаб Абвера сопровождалась прикрытием. Например, советские войска готовили наступление на юге, а „Орлов“ передает в разведцентр, что военные эшелоны с провиантом и боеприпасами движутся на север. И на самом деле несколько составов оборудовали муляжами танков и „самоходок“, поставили на вагонах медицинские кресты, а внутрь посадили одного-единственного человека, который топил печку, чтобы пар валил из всех окон. Создавалось впечатление, что действительно готовится наступление на севере. Ночью же настоящие снаряженные эшелоны уходили на юг.
…Немцы в изобилии снабжали агента документами, батареями для радиостанций и деньгами. В то время „Орлов“ получал с авиагрузом до 14 тысяч рублей! Правда, деньги эти были чистой „липой“. Гитлеровцы успешно освоили производство высококачественных фальшивок и в изобилии снабжали ими завербованных агентов. Самолеты на большой высоте перелетали через линию фронта, сбрасывали груз в заранее оговоренном месте — где-нибудь в сокольских лесах — и возвращались обратно. А Орлов рапортовал: „Деньги и документы получил!“
Иногда ценные посылки передавались из рук в руки.
7 декабря 1942 года немцы направили к Алексеенко курьера-связника, перебросив последнего через линию фронта на самолете. Курьер вез фиктивные документы, теплые вещи, оружие, 60 тысяч рублей. По требованию Москвы обезвреженный агент по фамилии Баракшин был срочно этапирован на Лубянку.
Кстати, московские коллеги, узнав о радиоигре вологжан, взяли на вооружение некоторые ее элементы, а позже операция под кодовым названием „Хозяин“ (так вологжане окрестили полковника Гемприха) вошла во все учебники по подготовке разведчиков… Алексеенко был выведен из игры в начале 1943-го под предлогом того, что вынужден уехать из Вологды — якобы появился риск разоблачения. Немцы и на сей раз ему поверили. На самом деле его отправили в Вологодскую тюрьму, где он и находился до 1944 года. Особым совещанием Военного трибунала Николай Алексеенко был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Но по ходатайству вологодских чекистов срок наказания снизили до 3 лет. О дальнейшей его судьбе известно лишь то, что после освобождения он вернулся в Вологду…»[111].
Постепенно в игру включались все новые радиостанции, расширялся и географический регион шпионской работы, который интересовал германские спецслужбы. Эти новые каналы, вплоть до капитуляции Германии, использовались для дезинформации противника. Об этой радиоигре подробно рассказано в документальном телефильме «Засекреченная любовь. Жажда жизни», который был показан на телевидении в начале 2007 года.
Получаемые от советской контрразведки сведения помогали командованию Красной Армии своевременно принимать правильные решения о проведении стратегических операций на фронтах Великой Отечественной войны. С каждым годом войны ширились масштабы дезинформационных операций, в том числе совершенствовалась и тактика проведения радиоигр с противником.
