Александр Белов - Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология
Жители более южных районов Африки, мигрировавшие на юг после высыхания Сахары, довольно быстро превратились в типичных представителей негрской расы. От них всего несколько тысячелетий назад отпочковались пигмеи – жители тропического леса.
В пользу достаточно позднего формирования негрской расы говорят и исторические, и геологические данные. Несмотря на ландшафтное разнообразие африканского материка (здесь есть и горы, и пустыня, и тропические леса) и разнообразие типов хозяйственной деятельности, антропологический тип африканцев отличается удивительным единством. Если не брать в расчет бушменов и готтентотов и уменьшившихся в росте пигмеев, то все негроиды более или менее морфологически однородны. Многочисленные популяции этой расы обитают в Африке в саванне и прилесной зоне. Цвет глаз и кожа у негроидов темные и черные, как и у всех остальных представителей экваториальной области. Волосы сильно курчавые и спирально завитые. Нос широкий в крыльях, с низким и плоским переносьем. Губы толстые, слизистая часть губ словно бы вывернута наизнанку. Прослеживается сильный альвеолярный прогнатизм. Нижняя челюсть тонкая и грацильная. Волосяной покров на теле значительно ослаблен. Глазная щель широко открыта, а глазное яблоко слегка выступает вперед. Расстояние между орбитами большое. Корпус тела короткий, а конечности, напротив, длинные. Рост высокий и средний. Кисть руки длинная и узкая. Предплечье и голень также заметно длиннее, чем у европейцев. Таз сравнительно небольшой, а поясничный лордоз выражен очень хорошо. Все эти типичные признаки негрской расы без сомнения указывают на адаптивный характер ее возникновения. Наряду с признаками приспособления организма к тропическому климату наблюдается и заметная «педоморфозность» (детскость) и грацильность черепов и скелета негроидов по отношению к их предкам, имевшим кроманьоноподобный облик. Подобного рода соображения высказывались и в отношении бушменов и готтентотов, а также пигмеев (негрили). Сравнительно небольшой рост и детские черты, тонкие стенки черепа, отсутствие выраженных надбровных дуг, округлая как у детей черепная коробка – эти признаки указывают на то, что в формировании африканских расовых комплексов могла иметь место задержка детского периода развития – педоморфоз. Если это действительно имело место, то негроиды сохранили во взрослом состоянии черты характерные для детского морфотипа. Разбалансировка признаков, характерная для детского и подросткового периода развития, позволила одним негроидам сохранить высокий рост (как у популяций банту), другим резко сократить его (как у пигмеев). Здесь существенную роль сыграли особенности питания и условия существования. Очевидно, на формировании негрского морфотипа оказали очень сильное влияние климатические условия. В совокупности эти факторы привели к сильным изменениям в структуре морфотипа. Весьма интересно, что перестройка морфотипа произошла сравнительно быстро. В былые времена на негроидов пытались смотреть как на предков всех людей. Сейчас со всей определенностью можно говорить, что это не так. Негрская раса моложе других. Тоже самое можно сказать и о бушменах и готтентотах. Представления о необычайной древности капоидов имеют явно идеологическую подоснову. Палеоантропология показывает нам, что бушменский морфотип значительно более молодой, чем принято считать. По крайней мере, документально подтвержденные находки предков бушменского типа относятся к началу голоцена и концу плейстоцена и вряд ли имеют возраст более 11 тысяч лет. Возможно бушмены несколько старше остальных негроидов, но не намного. Точку зрения, что бушменский тип относительно недавно сформировался, отстаивает современный отечественный антрополог С. В. Дробышевский. Таким образом, мы видим, что в современной эволюционной антропологии имеется тенденция преувеличивать древность «архаичных» типов: бушменов, африканских пигмеев, негритосов, австралоидов и т. д. Делается, конечно, это не просто так, а дабы уверить себя и других в том, что человечество развивается от дикости к цивилизации. Однако, на мой взгляд, надо решительно развести два разных понятия: научно-технический прогресс и биологический регресс. Знания, накопленные нашими предками, являются базой для создания новых приборов, технологий, идей. Биология вообще и человека в частности живет по своим законам. Антропологический тип человека меняется со временем, на его формирование оказывают непосредственное воздействие среда обитания и гены. Конечно, научно-технический прогресс в какой-то мере, быть может даже в весьма значительной, нивелирует вредное воздействие среды на организм. Однако отождествлять научно-техническую эволюцию с биологической эволюцией было бы весьма некорректно. А ведь многие так и делают, считая, что прогресс человечества это своего рода продолжение биологической эволюции человека от обезьяны. Меж тем, может возникнуть парадоксальная ситуация, когда далекие потомки людей будут выглядеть как низкорослые карлики с острова Флорес. Может быть реализован в будущем и иной сценарий биологического развития. Люди, напротив, станут гигантами, как яванские мегантропы. Но в любом случае исходный тип человека у наших далеких потомков сильно изменится, как в свое время изменились мы, современные люди, по отношению к нашему непосредственному предку – неоантропу или древнему сапиенсу.
Однако люди будущего вряд ли превратятся в обезьян, управляющих звездолетами. Такой сценарий нередко можно встретить в голливудских блокбастерах. Чтобы стать обезьяной человеку надо потерять самое ценное, что у него есть – человеческий разум – и долго бродить по лесам в поисках счастья. Скорее всего, биологический регресс проявится у человека в ином виде. Тело его станет похоже на тщедушное тело инопланетянина из все тех же голливудских триллеров. Научно-технический прогресс избавит человека будущего от вредного воздействия среды обитания, создаст для него комфортные условия проживания, оптимальную температуру, освещение, снабдит человека инструментами управления своей жизнью. Все это позволит человеку остаться человеком, но снизит давление среды на его организм. Никто из людей будущего не зарастет волосами и не приспособится к обитанию в снегах без одежды, как это имело место со снежным человеком. Однако человеческие гены будут постепенно ветшать… Конечно, и технический прогресс не будет стоять на месте. Неблагоприятные генетические аномалии будут устраняться из генома, и сам человеческий геном будет реставрироваться при помощи биотехнологий. Именно поэтому нет смысла считать прогресс цивилизации пагубным. Напротив, прогресс призван снизить, свести на нет негативное развитие морфотипа и генотипа человека.
Будьте как дети!
В свое время Энгельс выдвинул так называемую трудовую теорию возникновения человека из обезьяны. В ней упор делался на социальный фактор развития, что неудивительно для середины XIX века. Тогда в моде были разнообразные социальные теории. Своего рода альтернативный взгляд на развитие и существование человека был сформулирован голландским анатомом Луи Больком в 1918 году. Этот новый взгляд получил название «гипотезы фетализации». По мнению ученого, человек сохранил в своем морфотипе черты так и не повзрослевшей обезьяны. И в самом деле, у детеныша обезьяны крупный мозг и небольшое лицо, что напоминает соответствующие признаки у человека. У взрослой обезьяны лицо становится значительно крупнее, челюсти выдвигаются вперед, а развитие мозга приостанавливается. Светлая кожа у детеныша шимпанзе, по мнению Болька, соответствует светлой коже европеоидов. Этот признак якобы свидетельствует о том, что предками белокожих людей были светлокожие обезьяны. Отсутствие шерсти на теле люди также заимствовали от детеныша обезьяны. Больк считал, что человек унаследовал морфотип детеныша обезьяны. Вместе с тем имело место ускоренное половое развитие – неотения. Таким образом, по Больку, человек – эмбрион обезьяны, получивший возможность размножаться. Несмотря на очевидные плюсы, концепция Болька была отринута антропологами. Произошло это главным образом потому, что Больк недооценивал фактор социально-культурного воздействия на человека в процессе эволюции. А именно это и имело место быть согласно сторонникам трудовой теории.
Понятное дело, что Больк пытался приспособить свою теорию к общей теории эволюции жизни. У него не вызывало сомнения, что предком человека была обезьяна. Между тем, светлая кожа детенышей шимпанзе и их морфологическое сходство с человеком могут быть истолкованы с позиции инволюции. Мы можем предполагать, что предками человекообразных были древнейшие люди, жившие раньше этих обезьян. У взрослых обезьян в большей степени проявлены деструктивные изменения морфотипа. Челюсти обезьян вытянулись, зубы увеличились, а развитие мозга остановилось. Весьма интересно в связи с этим отметить, что масса мозга у современного новорожденного человека составляет около 400 г. Примерно такая же масса мозга сохраняется у взрослых шимпанзе, горилл и орангутанов.
