Сергей Соловьев - История России с древнейших времен. Книга IV. 1584-1613
Из актов описываемого времени и из позднейших видно, что братства в некоторых местах, например в Вильне, получили свое устройство гораздо прежде, именно в половине XV века. В 1579 году трое мещан Мстиславских от лица всех своих собратий жаловались Стефану Баторию, что у них издавна бывают складчины три раза в год-на Троицын день и на Николин-осенний и вешний: на каждый из этих праздников рассычают они по 10 пудов меду и продают его, воск отдают на свечи в церковь, деньги, что выручат за мед, отдают также на церковное строение. Но старосты мстиславские не позволяют им продавать этих складчинных медов долее трех дней и, что у них останется меду непроданного в этот срок, забирают за замок: от этого они терпят убыток; а церкви божии пустеют и приходят в упадок. Король предписал старостам, чтоб они не забирали медовых складов, а позволяли мещанам распродавать их все и по прошествии трех дней. В 1582 году виленские мещане (горожане) братства купеческого в челобитной королю объявляли, что у них в Вильне есть особый братский дом, на собственный счет их построенный; в этот братский дом собираются купцы виленские греческого закона для рассуждения о потребностях церковных и госпитальных и, по древнему обычаю, покупают мед восемь раз в год: на Велик день, на Седьмую субботу, на Петров день, к Успению богородицы, на Покров, на Николин день, на Рождество Христово и на Благовещенье, сытят этот мед и пьют его, сходясь по три дня в братский дом, воск отдают на свечи в церковь, а деньги, вырученные за мед, обращают на церковное строение, на слуг церковных, на госпиталь, на милостыню убогим. Чтоб дела братские отправлялись с большим порядком, они просили короля утвердить следующий устав: «Братья старшие и младшие братства купеческого выбирают ежегодно между собою старост, которым поручают все деньги братские, все имущество и все дела; по прошествии года старосты отдают отчет братьям старшим и младшим. Во время братских бесед эти годовые старосты сами и чрез ключников своих прилежно смотрят, чтоб братья вписанные и гости приходящие сидели в дому братском прилично, дурных слов между собою не говорили, на стол не ложились, меду братского не разливали, пили бы в меру и никаких убытков не делали; если же кто, напившись пьян, причинит какой-нибудь убыток, станет говорить неприличные слова, на стол ляжет и питье разольет, такого старосты должны сперва удержать словами, а, в случае упорства с его стороны, берут с него пеню, чем братья обложат. Если бы кто в братском доме завел ссору, то обиженный сейчас же объявляет о своей обиде старостам; старосты, выслушав жалобу, отлагают дело до завтрашнего дня, в который братия, собравшись в братский дом, судят и решают, кто прав и кто виноват, и последний платит пеню братству; никто, получивши обиду в братском доме, не жалуется никакому другому начальству, ни духовному, ни светскому, ни земскому, ни городскому, ни римской вере, ни греческой, но должен судиться перед старостами и братиею в том доме, где произошла ссора. Кто в братском доме выбранит старосту, выбранит или ударит ключника, тот наказывается братскою пенею; ключник, непослушный старосте, сперва удерживается словами, а потом наказывается братскою пенею; если староста провинится пред братьею, то братья старшие и младшие сперва останавливают его словами, а в другой раз наказывают братскою пенею. Если духовные люди, веры римской и греческой, или вписанные в братство, или приглашенные кем-нибудь из братий, или вписавшиеся на один только день, завели с кем-нибудь ссору, то не должны жаловаться — римской веры князю епископу, а греческой митрополиту, должны судиться в братстве и довольствоваться братским решением. Шляхтич или дворянин, или какой-нибудь чужой человек, приглашенный на братский пир, или вписавшийся на один день в братство, не должен брезговать местом, но обязан садиться, где придется; старосты, зная звание каждого, указывают места. Никто не смеет входить в светлицу братскую с оружием или приводить с собою слугу. Если бы кто-нибудь из вписанных братьев захотел перейти в другое братство, то обязан объявить об этом старостам и братье и взять выпись из их реестра; если же имя его будет стоять в братском списке, а он будет исполнять братские обязанности в другом месте, то он не считается братом, и братство не обязано хоронить его. Если вписанный брат умрет, то братья обязаны дать аксамит и свечи на погребение и сами провожать тело. Бурмистры и радцы виленские, римской и греческой стороны, не должны брать людей, в купеческое братство вписанных, служить к себе в братства: потому что каждое братство особенных слуг себе выбирает и для себя бережет». Король утвердил устав.
Замечательное по выражению новых потребностей государственных царствование Иоанна IV ознаменовалось и составлением более полного судного устава. В 1550 году царь и великий князь Иван Васильевич с своими братьями и боярами уложил Судебник: как судить боярам, окольничим, дворецким, казначеям, дьякам и всяким приказным людям, по городам наместникам, по волостям волостелям, их тиунам и всяким судьям. Так как в описываемое время, в XVI веке, явилась сильная потребность в мерах против злоупотреблений лиц правительственных и судей, то эта потребность не могла не высказаться и в Судебнике Иоанна IV, что и составляет одно из отличий царского Судебника от прежнего великокняжеского, от Судебника Иоанна III. Подобно Судебнику Иоанна III, новый Судебник запрещает судьям дружить и мстить, и брать посулы, но не ограничивается одним общим запрещением, а грозит определенным наказанием в случае ослушания. Мы видели, что Судебник Иоанна III о случаях неправильного решения дела судьями выражается так: «Кого обвинит боярин не по суду и грамоту правую на него с дьяком даст, то эта грамота в неграмоту, взятое отдать назад, а боярину и дьяку в том пени нет». Новый Судебник постановляет: если судья просудится, обвинит кого-нибудь не по суду без хитрости и обыщется то вправду, то судье пени нет; но если судья посул возьмет и обвинит кого не по суду и обыщется то вправду, то на судье взять истцов иск, царские пошлины втрое, а в пене, что государь укажет. Если дьяк, взявши посул, список нарядит или дело запишет не по суду, то взять с него перед боярином вполовину, да кинуть в тюрьму; если же подьячий запишет дело не по суду за посул, то бить его кнутом. Если виноватый солжет на судью, то бить его кнутом и посадить в тюрьму. По Судебнику Иоанна III, судья не должен был отсылать от себя жалобников, не удовлетворивши их жалобам; новый Судебник говорит и об этом подробнее: если судья жалобника отошлет, жалобницы у него не возьмет и управы ему или отказа не учинит, и если жалобник будет бить челом государю, то государь отошлет его жалобницу к тому, чей суд, и велит ему управу учинить; если же судья и после этого не учинит управы, то быть ему в опале; если жалобник бьет челом не по делу, судьи ему откажут, а он станет бить челом, докучать государю, то кинуть его в тюрьму. При определении судных пошлин (от рублевого дела судье одиннадцать денег, дьяку семь, а подьячему две) против старого Судебника также прибавлена статья о наказании за взятие лишнего: взявший платит втрое; если в одном городе будут два наместника или в одной волости два волостеля, а суд у них не в разделе, то им брать пошлины по списку обоим за одного наместника, а тиунам их-за одного тиуна, и делят они себе по половинам; а которые города или волости поделены, а случится у них суд общий, то им обоим пошлины брать одне и делить между собою по половинам же; если же два наместника или два волостеля, или два тиуна возьмут с одного дела две пошлины и уличат их в том, то заплативший пошлины берет на них втрое; если же кто станет бить челом, что с него взяли на суде лишнее, и окажется, что жалобник солгал, то казнить его торговою казнию и вкинуть в тюрьму. Постановлены предосторожности против злоупотреблений дьяков и подьячих и наказания в случае их обнаружения: дела нерешенные дьяк держит у себя за своею печатью, пока дело кончится. Дьяки, отдавая подьячим дела переписывать счерна начисто, должны к жалобницам и делам прикладывать руки по склейкам, и когда подьячий перепишет, то дьяк сверяет сам переписанное с подлинником, прикладывает руку и держит дела у себя, за своею печатью. Подьячие не должны держать у себя никаких дел; если же вынут у подьячего дело или список без печати и рукоприкладства дьяка, то иск, пошлины и езд взять на дьяке, а подьячего бить кнутом; если же вынут у подьячего список или дело за городом или на подворье, то иск взять на дьяке же, а подьячего казнить торговою казнию и выкинуть из подьячих. Недельщик не должен просить посула на судей и сам не брать, в противном случае казнить его торговою казнию, доправить посулы втрое и выкинуть из недель (отставить от должности). Кроме этого, по неделыцике давались еще поручные записки, в которых поручившиеся, человек 10, обязывались: «Ему, за нашею порукою, недели делать вправду; насильства и продажи никому не чинить, разбойников и воров оговаривать людей по недружбе не научать, колодников и воров не отпускать; безсудные и правые грамоты давать, а истцов и ответчиков не волочить; с записями людей своих и племянников не посылать и с приставными неписьменных ездоков не посылать же; корчмы, зернщиков, подпищиков, б… и всяких лихих людей у себя не держать и лихих дел никаких не делать; с конченных дел истцовы иски и царские пошлины править безволокитно, истцовы иски отдавать истцам, а с судных дел пошлин не красть; доправя пошлины, у себя не держать, отдавать в царскую казну. А станет он делать не так, как в этой записи писано, то на нас на поручниках царская пеня, что государь укажет, истцовы иски, царские пошлины, и наши головы в его голову, и наше имение в его имение».
