Жак Мабир - Война в белом аду Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г
После отъезда из России стрелки-парашютисты батальона Беккера попадают сначала в Нормандию, потом в окрестности Авиньона, а затем их направляют в Неаполь, и они будут сражаться в течение всей Итальянской кампании.
24 мая 1943 г. капитану Беккеру присвоят звание майора. Он будет командовать 5-м парашютно-стрелковым полком, в частности в Бретани и Нормандии летом 1944 г. Войну он закончит полковником, командиром 3-й дивизии парашютистов, кавалером Рыцарского креста с дубовыми листьями.
Демидов
18 марта 1943 г., в то время как снег и грязь еще царствуют на Восточном фронте, в один из последних дней суровой зимы майор Франц Грассмель, командир 3-го батальона 4-го парашютно-стрелкового полка собирает своих ротных командиров.
— На нашем участке что-то готовится, — сразу же объявляет офицер на собрании, проходящем на его командном пункте.
4-й полк подполковника Эриха Вальтера, одного из героев Нарвика и Крита, держит оборону на севере Демидова. В последние ночи, несмотря на толстый слой снега, который заглушает все шумы, часовые слышали грохот моторов и лязг гусениц за советскими линиями. Без сомнения, Красная Армия готовится к наступлению в ближайшие дни.
Вокруг командира собрался капитан Шмюкер из 9-й роты и обер-лейтенанты Майер, Хюбнер и Пашке, командиры 10-й, 11-й и 12-й рот. Последняя минометно-пулеметная рота является подразделением огневой поддержки батальона Грассмеля.
— Наши часовые высмотрели пушки «ratsch-boum» перед позициями моей 10-й роты, господин майор, — сообщает Майер.
— То же самое и у 11-й роты, — подтверждает Хюбнер.
— Надо быть начеку, — решает командир батальона. — Докладывайте мне обо всех подозрительных движениях.
На другой же день советские солдаты уходят без оружия со своих позиций и направляются к немецким линиям. Кажется, что они готовы сдаться. Особенно заметно это движение дезертиров перед позициями, на которых находятся пулеметчики 12-й роты Пашке.
— Любопытно, — замечает Грассмель. — Давно уже ничего подобного не происходило в нашем секторе.
— Что вы об этом думаете, господин майор? — спрашивает его помощник.
— Это указывает, наверное, на то, что новые войска неприятеля подошли к нашим позициям. В их рядах есть солдаты, которые знают, что готовится наступление русских, и не хотят в нем участвовать.
— Они предпочитают стать пленными, чем трупами, валяющимися между нашими позициями. Даже если условия плена вещь далеко не приятная.
— Они могут вступить в батальоны восточных войск или в армию Власова, — заключает командир 3-го батальона, привыкший к переходу русских дезертиров из одного лагеря в другой.
Допрос пленных офицеров полковой разведки подтверждает впечатление майора Грассмеля.
— Русские готовят атаку против вашего батальона, — заявляет ему подполковник Вальтер.
Парашютисты на линии усиливают свою активность. В основном работает тяжелое оружие.
Советские позиции систематически бомбардирует артиллерия, зенитные орудия, пехотные пушки и даже 80-мм минометы 12-й роты.
Лейтенанту Фрицу удается с легкими пехотными пушками нейтрализовать несколько советских орудий «ratsch-boum». Их расстреливали прямой наводкой одно за другим, по мере того, как наблюдатели их обнаруживали.
А лейтенант Шлезингер, отвечающий за связь с артиллерией, усиливает наблюдение и сразу же передает сведения немецким батареям.
Все ротные командиры 3-го батальона постоянно наблюдают в бинокли за неприятельскими позициями. От них ничто не ускользает из того, что происходит у русских.
Однако майор Грассмель не удовлетворен:
— Вмешательство всех наших огневых средств должно, конечно, внести некоторые изменения в подготовке к атаке, но этого недостаточно, чтобы ей помешать.
— Вы думаете, что атаки не избежать, господин майор? — спрашивает его помощник.
— Да. Не избежать.
Однако Грассмель, как и Вальтер, не высказывает своего убеждения в дивизии Гейдриха, к которой они относятся.
— Конечно, — говорит он в штабе, — атака будет. Но это будет только диверсией. Настоящее наступление Красной Армии, вероятно, произойдет на другом участке фронта.
На немецких позициях и офицеры и солдаты начинают все больше нервничать. Удваивается наблюдение, и все парашютисты готовы при первой тревоге оказаться на своих боевых постах.
Все начинается с первыми лучами солнца 20 марта 1943 г. Первые снаряды падают на позиции 3-го батальона 4-го полка. Очень быстро бомбардировка достигает интенсивности, еще не виданной парашютистами со времени прибытия их на Восточный фронт. Пушки всех калибров, тяжелые минометы, орудия «ratsch-boum», «сталинские органы» — все это вступает в действие в совершенно бешеном темпе. Снаряды вылетают с такой скоростью, что слышен только непрекращающийся гул. Некоторые потом будут утверждать, что шум канонады долетал до Витебска, за сто километров отсюда!
— Срочно требуется контрбатарейная под держка, — просит майор Грассмель в штабе полка.
Но, чтобы поддержать батальон, подвергающийся такой бомбардировке, у 4-го полка имеется только один артиллерийский дивизион в составе четырех батарей.
— Однако есть тяжелая зенитная батарея, которая может вступить в бой, — обещает подполковник Вальтер.
Подкрепление 88-мм орудиями, даже если их всего три или четыре, всегда очень ценно, особенно с тех пор, как эти пушки, зенитные по своему первому назначению, стали мощным орудием для стрельбы по наземным целям, особенно по танкам и другим бронемашинам.
Как раз на русских линиях слышится гул танков. Они появляются на опушке леса, напротив Участка фронта в районе Демидова, на котором красная Армия сконцентрировала огонь.
Внезапно бомбардировка прекращается. Странная тишина воцаряется над всеми позициями.
— На этот раз это атака, — говорит Грассмель.
Русские танки обнаруживают себя и выступают. Они собраны в группы, очень агрессивны, их очень много. Они идут по еще заснеженной равнине и направляются к немецкой позиции под названием высота «Кноблох».
Русские пехотинцы появляются из укрытий, волна за волной они накатывают на равнину и группируются вокруг продвигающихся вперед танков.
Русская атака напоминает прилив, который ничто не может остановить. У Красной Армии не только численное превосходство, но и превосходящая огневая мощь. Неизбежно возникает образ дорожного катка у тех, кто должен будет попытаться остановить эту массу людей и машин.
С раннего утра до полудня сражение не прекращается перед-позициями, которые держат парашютисты батальона Грассмеля.
Самой жестокой атаке подвергается 12-я рота обер-лейтенанта Пашке. Эта рота минометов и тяжелых пулеметов должна поддержать своим огнем три другие роты батальона, объединяющие стрелков-парашютистов.
Русские решили уничтожить в первую очередь эту часть. Во время бомбардировки перед атакой пехоты и танков она уже потеряла четверть своего состава убитыми и тяжелоранеными. Выжившие сражаются с очень упорным врагом.
Немцы полностью подавлены противником и не могут ему противостоять. К полудню остается не более десятка еще способных сражаться парашютистов: в 12-й роте уже 95 % личного состава выведено из строя! Обер-лейтенант Пашке неудачно пытается подорвать танк, и его убивают из танкового пулемета.
Его парашютисты продержались пять часов, им удалось подбить полдюжины неприятельских машин кумулятивными снарядами и «тарелочными» минами, которые руками надо было подкладывать под гусеницы или на броню танков. Это неравная борьба, из которой люди редко выходят победителями. Многие были раздавлены тяжелыми гусеницами стальных машин, когда те пробились к опорным пунктам обороны, захватываемым русскими пехотинцами.
Незадолго до полудня русские взяли высоту «Кноблох». Связь прервана. Только ротному фельдфебелю удается отойти с десятком солдат. Он докладывает командиру батальона.
— У меня осталось еще восемь парашютистов, господин майор, — говорит он Грассмелю. — Все ранены, кто легче, кто тяжелее. Это чудо, что мы смогли добраться до вас.
12-й роты 4-го полка больше не существует. Расчеты тяжелых пулеметов и минометов погибли почти до последнего. 9, 10-я и 11-я роты еще держатся.
К четырем часам дня на командный пункт батальона Грассмеля приходит сообщение по рации.
— Это немыслимо, господин майор, — говорит офицер связи своему начальнику. — Это с высоты «Кноблох».
Вы уверены?
— Абсолютно.
— Значит, остался еще кто-то в живых из 12-й роты, укрывшись в бункере, посреди позиции, полностью захваченной русскими.
— Что они говорят?
— Просят, чтобы наша артиллерия начала стрелять по ним. Они говорят, что во время бомбардировки попытаются бежать.
