Сергей Карпущенко - «Стальной кит – повелитель мира»
ГЛАВА 10
О ТОМ, КАК КОШМАРИК ПРЕДЛАГАЛ ТОВАР
И двое или трое ходивших по пирсу людей повернули в сторону Кошмарика такие же белобрысые, как и у него, головы и приветливо махнули руками:
– Терве! Терве!
Что тут случилось с Кошмариком! Этот подросток, видевший финнов только в туристских автобусах, в которые он заходил с товаром, чтобы обменять его на финские джинсы, куртки или марки, мечтавший, как мечтают о Мекке мусульмане, побывать в Финляндии, чтобы пройтись мажором по тамошним магазинам, с силой и жаром, теперь на самом деле оказался в любимой стране!
– Вовчик! Вовчик! – заорал он, прыгая в трюм субмарины. – Ты меня не надинамил! Мы на финской территории! Мы у фиников! Сбылась мечта идиота! Ну, теперь меня отсюда никто не выгонит! Я в финскую веру перейду, финских свиней пасти буду! Имя себе финское возьму – я уже придумал себе имя!
– Ну и какое же? – спросила у Леньки Иринка, тоже счастливая оттого, что они благополучно добрались до Финляндии, а поэтому воспринимавшая непатриотичные восклицания Кошмарика со снисхождением.
– Был я раньше Ленькой, а теперь Лейно буду называться! Что, ништяк?
– Ништяк! – подтвердил Володя, улыбаясь.
– Ну так и вы давайте, – продолжал гоношиться взволнованный «Лейно», придумайте себе имена на манер финских. Ты, Иринка, Ирмой можешь называться, а ты, Вовчик, будешь Вяйней!
Но Володя вдруг нахмурился и резко сказал:
– Не хочу я быть никаким Вяйней! Владимир я, Владимир! И давай бери свою сумку, выходить будем.
– Ну не хочешь, так не хочешь, – бурчал Кошмарик, готовясь к высадке на финскую землю. Пожалуй, сам Тибо Шампанский [4] не готовился ступить на землю Палестины с таким благоговением, как Ленька – на владения фиников.
Между тем Володя осторожно подвел «Стального кита» к пирсу, туда, где было свободное место между двумя большими катерами. Субмарина ткнулась корпусом в деревянный настил, Володя заглушил мотор и полез в хозяйственный отсек лодки, откуда извлек стальной, но не толстый трос и два замка.
– Так, все готовы к высадке? – спросил он строго. – Ничего не забыли?
– Да у меня и не было ничего, кроме сумочки, – сказала Иринка, а Кошмарик, похлопав рукой по сумке, уже повешенной на плечо, заявил:
– Все свое ношу с собой!
– Ну так вылезай первым! – скомандовал Володя. – Прыгнешь на пирс, я тебе трос кину, за кольцо его зацепи и держи. Понял?
– Зер гут! – шутовски отдал честь Кошмарик, но его птичье лицо вдруг поменяло клоунское выражение на какое-то сосредоточенное, значительное и даже глубокое, и он вдруг сказал серьезным тоном: – Слушайте, я слово одно молвить хочу…
– Ну говори, только побыстрее! – сказал Володя.
– Нет, присесть вначале нужно, – тихо произнес Ленька, и, когда все сели, повинуясь его настроению, он заговорил: – Нам по-другому теперь «Стального кита» называть надо…
– Ну, как же? – снисходительно улыбнулся Володя, уверенный в том, что Кошмарик снова блажит.
– Понимаете… – не мог Ленька выразить свою мысль ясно и отчетливо, понимаете, мы со «Стальным китом» таких дел уже наворотили: и живодера Эдика спасли, будь он неладен, и на пароме шороху нагнали, и сокровища кой-какие нашли, и с теми, что в красных майках, тоже разобрались, и через границу перешли в мою Финляндию любимую. Я при помощи подлодки этой понял, что все могу… мы все можем! Мы теперь властелины мира! Нет для нас ни ментов, ни законов, ни всякой разной сволочи! – Кошмарик даже привстал от волнения, и глаза его блестели, как у психа. – Так давайте назовем «Стального кита» по-другому!
– Ну как, как, говори?! – схватил Володя за руку своего приятеля. Ему тоже передалось волнение Кошмарика.
А Ленька, помедлив минуту, со значительностью в лице и в голосе сказал:
– «Стальной кит – повелитель мира»! Вот как!
Володя, напряжение которого разом улетучилось, рассмеялся, хлопнул Кошмарика по плечу и весело сказал:
– Повелитель так повелитель! А теперь давай вылезай на пирс да за трос тяни, «повелитель мира»!
Через две минуты Кошмарик и Иринка уже стояли на пирсе, а Володя хлопотал над крышкой люка, запирая ее на висячий замок. Он совсем не хотел, чтобы во время их отсутствия кто-нибудь из «демократичных фиников» пошуровал в трюме его субмарины. Соскочив на пирс, он запер на замок и петли троса, надежно привязавшего подлодку к кольцу пирса.
– Ну вот и готово! – разогнул Володя спину и обратился к Кошмарику и Иринке: – Теперь идем к твоим финикам глядеть, как они там живут!
– А домой когда позвоним? – проканючила Иринка, сгоравшая между тем от нетерпеливого желания пройтись по улицам Хельсинки.
– Да подожди ты со своим домом! – осадил девочку Кошмарик. – Мы еще в гостях как следует не оттянулись, а тебя уж к папе тянет! Слушай, Вовчик, пусть она канает в российское посольство, говорит там, что упала с туристского судна в воду, и тогда ее на казенный счет в Питер отправят, к папе!
– Хочешь? – с наигранной строгостью спросил Володя, поворачивая к Иринке нахмуренное лицо.
– Нет, нет, не хочу! – замотала кудряшками девочка. – Ладно, не буду приставать, потом позвоним, только обязательно сегодня, ладно?
И втроем они бодро зашагали по доскам пирса в сторону набережной, и Кошмарику казалось, что он никогда прежде не ходил по столь чисто, гладко выстроганным доскам, выпиленным, как он думал, из какой-нибудь карельской березы на лесопилке с американским оборудованием. «Эх, черт, ништяк какой! – порхало в его груди сердце, рвавшееся наружу хотя бы в форме веселой мелодии. – Вот, занесло же к финикам, калики-моргалики! Нет, теперь меня отсюда вся финская полиция не вытурит!» И еще пока они шли по пирсу, одна шустрая мыслишка проникла откуда ни возьмись в Ленькино сознание: «А может, свалить от ребят куда подальше? Денег я им дал, у меня же останется четыреста долларов, автомат, кресты и медальон. Да, свалю и постараюсь выбраться из Хельсинки. Доберусь до фермы, где свиней разводят, и наймусь в работники…»
Вот они вышли на плиты набережной, ступали по ним с опаской, обалдело таращились по сторонам, рассматривая витрины домов, обращенных к морю и стоявших здесь высокой каменной стеной. В Питере они, может быть, проходили каждый день мимо куда более нарядных витрин, но все им казалось здесь необыкновенным, даже шикарным, ведь ребята попали за границу, о которой еще день назад они могли лишь мечтать.
– Ну в кайф! – восхищенно крутил головой Кошмарик, а Володя и Иринка хоть и не выражали своей радости в таких сочных фразах, но все равно на душе у них было восторженно, как в день собственного рождения.
– А вот и кафе! – показала Иринка на стеклянную дверь. – Сядем у самого окна! Здесь так славно, с видом на залив! Давайте зайдем!
Володя не мог отказать Иринке, и Кошмарик, желая показать всем своим видом, что он в финском кафе будет чувствовать себя как дома, решительно потянул за ручку двери. Кафе на самом деле оказалось очень уютным, и ребята заняли столик у самого окна, большого и низкого. День был ярким, солнечным. Спокойная вода залива, блестевшая бликами метрах в сорока от дома, где располагалось кафе, усиливала уют небольшого помещения: здесь – тепло, вкусно пахнет, а там – стихия, которую мы не боимся.
– Ну просто обалденно! – с ликующим видом сказала Иринка, поеживаясь от ощущения полного довольства жизнью.
– Вот как выпрут нас отсюда с нашими долларами или в полицию сдадут, вот уж обалдеем! – заметил Володя холодно.
– Пусть только попробуют! – с понтом заявил Кошмарик, смело поворачиваясь в сторону стойки, будто негодуя на невнимание со стороны хозяйки кафе. – Я им устрою международный скандал, будут помнить!
Через минуту явилась официантка, улыбнулась и ласково проворковала что-то. Кошмарик, морща лоб и силясь извлечь из памяти жалкие крохи своих знаний финского языка, приобретенного на международном шоссе, объяснил девушке, что ее гости хотят позавтракать, но заплатить собираются не финскими марками, а долларами. Официантка заметно поморщилась, но, видно, согласилась, посмотрев на ранних посетителей с явной подозрительностью.
– Порядок! – поднял вверх большой палец руки Кошмарик. – Я ей пообещал хорошие чаевые, и эта девчонка сразу растаяла. Деньги, друзья мои, в демократической стране из идиота сделают умного, а из подлеца – святошу.
– Ну ты и циник! – фыркнула Иринка, посмотрев на Кошмарика, однако, с удовольствием. Ленька в глазах Ирины становился все более интересным объектом наблюдения, хотя видеть в нем героя девочка напрочь отказывалась.
– Нет, я не циник, а просто трезво мыслящий человек, – заявил Ленька, откидываясь на спинку стула с вальяжностью завсегдатая заграничного кафе. А ты, Вовчик, приготовь пятнадцать баксов, думаю, хватит.
Леньке очень не хотелось тратить доллары из своей доли. «Им баксы не нужны, – подумал Ленька, – все равно назад поплывут, а вот мне для обзаведения понадобятся». Скоро расторопная официантка принесла ароматные, дымящиеся бифштексы, зелень, сыр – все, как заказывал Кошмарик. Ребят ожидал еще и кофе с пирожными, подали и сок в высоких бокалах. Но Кошмарик, щелкнув пальцами, подозвал официантку и велел унести два бокала с соком. Взамен этого он велел принести две бутылки пива, «самого лучшего и самого холодного».
