АЛЕКСАНДР ПАСЫНКОВ - ФЕНОМЕН РОСТОВЩИЧЕСТВА
«Неправое стяжание, - отмечал Аксаков, - вот что вызывает гнев русского народа на евреев, а не племенная и религиозная вражда.. ни купить, ни продать, ни нанять, ни наняться, ни достать денег, ничего не может сделать без посредства жидов, - жидов, знающих свою власть и силу...». Аксаков И.С. Сочинения. М., 1886. Т.3. С.708.
«Для того, чтобы крестьяне могли иметь дешевый кредит было создано свыше тысячи сельских кредитных товариществ и сберегательных касс.
Толкуют о доставлении населению дешевого кредита и приглашают к этому делу земства в тех губерниях за чертою еврейской оседлости, где земские учреждения существуют. Но никакой кредит, созидаемый земскими коллегиями, не в состоянии соперничать с еврейской кредитной эксплуатацией, отыскивающей нуждающегося всюду, у него на дому, освобождающей его от всяких формальностей, - эксплуатацией рискованной, донимающей ссуду не в установленный срок, а впору и вовремя, принимающей в уплату не деньги, а то, что крестьянину сподручно: скот, птицу, всякую, по-видимому, дрянь, приносящую, однако, еврею десятки лишних про центов. Теперь во многих городах нашего юга и юго-запада учреждены общественные банки, доставляющие торговому классу относительно дешевый кредит, из которого евреи создали себе новый источник промышленности или эксплуатации. Еврей-купец выдает бедняку-еврею безденежный вексель, который бедняк-еврей и учитывает в банке; банк, имея в виду подпись известной еврейской фирмы, выдает деньги за дешевые проценты, а еврей эти же деньг раздает в ссуду мужикам за проценты двойные или тройные, без всяких векселей и расписок, но с какой-нибудь такой уловкой, которая его вполне обеспечивает. Нам сообщали недавно и имя одного еврея, кажется, в Елисаветграде, который в несколько лет из бедного сделался капиталистом, добывая себе таким образом деньги из банка, по безденежным векселям еврея-купца (конечно, имеющего и свою долю в барышах), за дешевые проценты. Тут все формальности соблюдены, противодействовать трудно, а на деле выходит, что учреждение банка послужило только к вящей эксплуатации народонаселения и к созиданию новых еврейских капиталов, т.е. пущей еврейской силы!»,- замечает Аксаков. (Аксаков Иван Сергеевич. «ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС» Издательский дом “Социздат» Москва.2001.)
С 70-х годов евреи стали поселяться в русских деревнях, приобретая помещичьи усадьбы и крестьянские участки. К 1889 году они купили 513 больших барских имений с 400 тыс. акров земли, а с 1874-го по 1889 год захватили в свое владение 41 тыс. земельных участков русских крестьян. Завладев таким количеством земли, евреи сами земледелием не занимались, а эксплуатировали обезземеленных ими крестьян, положение которых, по свидетельству современников, стало хуже прежних крепостных. Новое время. 1889. N4827; 1890. N5314.
А.Солженицын в книге «200 лет вместе» отмечает: «В 1881 г. крестьяне громили еврейское имущество, частое криками это наша кровь. Грабежей почти не было. Иногда крестьяне даже рвали попадавшиеся деньги. Аксаков относит беспорядки исключительно за счет экономических причин: тяжелого положения, в котором оказались крестьяне, да и многие помещики Юго-Западного края... Беспорядки усмирялись войсками. Как пишет Аксаков, во время беспорядков 1883 г. в Екатерининской губернии из еврейской толпы раздавались крики; Ну что, взяли? Вы из нас выпустили пух, а мы из вас - дух!... О погромах такого типа позже писал Розанов: «Погром - это конвульсия в ответ на муку. Паук сосет муху. Муха жужжит. Крылья конвульсивно трепещут, - и задевают паука, рвут бессильно и в одном месте паутину. Но уже ножки мухи захвачены в петельку. И паук это знает. Крики на погромы - риторическая фигура страдания того, кто господин положения».
В начале XX века евреи составляли - 35% торгового класса России. Большой вес и влияние приобрели евреи и в быстро растущей российской кооперации. Больше чем половина обществ взаимного кредита и ссудосберегательных товариществ находилась в черте оседлости (а в членах их евреи к 1911 составляли 86%).
Наиболее ярко выражалась экономическая деятельность евреев в финансовой системе страны. «Кредит давно уже стал как бы родной стихией евреев. Евреи создали новые формы кредита и усовершенствовали старые... Большую роль сыграли евреи в лице отдельных крупных капиталистов и в организации акционерных коммерческих банков. Евреи дают не только банковую аристократию, но и массу служащих».
К началу 1914 г. в Санкт-Петербурге насчитывалось свыше 187 кредитных учреждений (включая отделения), в том числе 26 банков, 15 банкирских домов, 33 банкирские конторы, 37 кредитных обществ. И «только в двух крупных банках (Московском Купеческом и Волжско-Камском) евреи не были ни в... дирекции [и], ни среди служащих».
Маркс, указывая на то, что современный банкир, финансист не имеет национальности, его родина - деньги, а генетическая доктрина - еврейское ростовщичество, в статье «К еврейскому вопросу» утверждает: «Поищем тайны еврея не в его религии, - поищем тайны религии в действительном еврее. Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.
...Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. ...Маммона - их идол, они почитают ее не только своими устами, но и всеми силами своего тела и души. В их глазах вся земля - не что иное, как биржа, и они убеждены, что у них нет иного назначения на земле, как стать богаче своих соседей. ...Что являлось, само по себе, основой еврейской религии? Практическая потребность, эгоизм. .... Практическая потребность, эгоизм - вот принцип гражданского общества, и он выступил в чистом виде, как только гражданское общество окончательно породило из своих собственных недр политическое государство. Бог практической потребности и своекорыстия - это деньги.
Деньги - это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога. Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Деньги - это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир - как человеческий мир, так и природу - их собственной стоимости. Деньги - это отчужденная от человека сущность его труда и его бытия; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей.
Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом. Вексель - это действительный бог еврея. Его бог - только иллюзорный вексель. ...То, что в еврейской религии содержится в абстрактном виде - презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку, как самоцели, - это является действительной, сознательной точкой зрения денежного человека, его добродетелью...Отчуждение вещей есть практика самоотчуждения человека....при господстве эгоистической потребности он может практически действовать, практически создавать предметы, лишь подчиняя эти свои продукты, как и свою деятельность, власти чуждой сущности и придавая им значение чуждой сущности – денег... сущность современного еврея мы находим не только в Пятикнижии или в талмуде, но и в современном обществе, - не как абстрактную, а как в высшей степени эмпирическую сущность, не только как ограниченность еврея, но как еврейскую ограниченность общества.» (Написано К. Марксом осенью 1843 г. Напечатано в журнале «Deutch-FFranzosische Jahrbucher», 1844 г. Подпись: Карл Маркс)
Знаменитый англоеврейский врач д-р Бернард фон Овен говорит то же самое: «Все другие способы общественных отличий еврею воспрещены. И если он знает, что богатство обеспечивает власть, почет и уважение, то можно ли его порицать за то, что он стремится приобрести богатство, чтобы после купить на него себе общественное положение или подкупить само общество, которое так охотно склоняется перед алтарем Мамона?»
Вот как звучит эта доктрина в манифесте сионизма: «Во всех случаях, когда мы вступали в неизбежные для нас сношения с массами, наше торжество над ними обеспечивалось тем, что мы всегда играли на самых чувствительных струнах человеческого духа, - на стремлении к выгоде, на алчности и на ненасытных вожделениях людей к материальным благам. Любой из перечисленных слабостей человека достаточно для того, чтобы парализовать его всякое благое начинание и отдать его волю во власть тех, кто сумеет купить его силу». (Протоколы сионских мудрецов.)
Дуализм еврейского ростовщичества как вынужденного занятия инородцев и стремления к власти и насилию, глубоко затронут Шекспиром в пьесе «Венецианский купец».
Пьеса Шекспира «ВЕНЕЦИАНСКИЙ КУПЕЦ» была в первый раз в 1600 году под заглавием «Превосходнейшая история о венецианском купце. С чрезвычайной жестокостью еврея Шейлока по отношению к сказанному купцу, у которого он хотел вырезать ровно фунт мяса». Шекспир строго различает в Шейлоке, а с одной стороны, хищного ростовщика, с другой стороны - еврея как человека, имеющего такое же право на существование, как и окружающие его венецианцы. Сильнее всего это подчеркнуто Шекспиром в знаменитом монологе Шейлока (III, 1), в котором доказывается тождественность природы всех людей независимо от их религии и этнической принадлежности. Тот, кто прочел его один раз, никогда не забудет этих страстных, потрясающих в своей справедливости восклицаний Шейлока: «... Он меня опозорил, помешал мне заработать, по крайней мере, полмиллиона, насмехался над моими убытками, издевался над моими барышами, поносил мой народ, препятствовал моим делам, охлаждал моих друзей, разгорячал моих врагов; а какая у него для этого была причина? Та, что я жид. Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же оружие ранит его, разве он не подвержен тем же недугам, разве не те же лекарства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и христианина? Если нас уколоть - разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать - разве мы не смеемся? Если нас отравить – разве мы не умираем? А если нас оскорбляют - разве мы не должны мстить? Если мы во всем похожи на вас, то мы хотим походить и в этом. Если жид обидит христианина, что тому внушает его смирение? Месть! Если христианин обидит жида, каково должно быть его терпение по христианскому примеру? Тоже месть! Вы нас учите гнусности, - я ее исполню. Уж поверьте, что я превзойду своих учителей!».
