Михаил Мочалов - Древняя Ассирия
Дипломатия и разведка
Во внешней политике ассирийские государственные мужи использовали богатый арсенал.
Заключались многочисленные договоры — как с зависимыми государствами, чтобы закрепить их преданность сюзерену, так и с равноправными партнерами[174]. Второй стороной в ассирийских договорах выступали страны, племена и даже отдельно взятые месопотамские города (Вавилон, Ниппур и т.д.). Заключение договоров сопровождалось разного рода магическими и ритуальными действиями, зачастую — установлением памятных стел. Нарушение договора со стороны зависимого субъекта грозило ему полной потерей независимости, увеличением дани, угоном жителей в плен.
Важным дипломатическим способом были династические браки. Они являлись средством для удержания иноземных правителей в союзе с Ассирией, обеспечения их активной поддержки или, как минимум, нейтралитета. Таков, например, брак дочери Саргона и правителя Табала; позже, видимо, Синаххериб стал тестем египетского номарха Шешонка; наконец, общеизвестен факт выдачи дочери Асархаддона замуж за скифского царя Партатуа. С другой стороны, и чужеземные царевны не раз становились супругами ассирийских царей (знаменитая Шаммурамат, жена Синаххериба Накья, иноземные царевны в гаремах).
Еще одним гарантом верности и мирных отношений являлся институт заложничества. В заложники ассирийцы брали как рядовых граждан, так и представителей царских родов.
Практиковалось и предоставление убежища. Ассирийские монархи обычно с распростертыми объятьями привечали при своем дворе царственных беглецов из других государств. Последние являлись резервом проассирийских марионеток на престолы в зависимые царства. Особенно часто бежали в Ассирию царственные особы из Элама.
Неотъемлемой частью внешней политики были посольства и переговоры. Посольства стран, искавших поддержки Ассирии, являлись с разного рода дарами, подчас довольно богатыми, но если их интересы шли вразрез с ассирийскими планами — они уходили ни с чем. Выступали инициаторами переговоров и сами ассирийцы — часто это происходило во время военных операций. В Ветхом Завете описывается, как Синаххериб во время осады Иерусалима велел своим военачальникам обратиться к вельможам, войску царя иудейского и жителям города на их родном языке. Многими исследователями это рассматривается как первый в истории зафиксированный образец пропаганды среди вражеских войск. Огромное значение и значительный масштаб приобрели мирные переговоры в правление Ашшурбанипала. В принципе, иначе и быть не могло. Дело в том, что Ассирийская империя в его правление достигла максимальных размеров и для удержания в покорности завоеванных территорий требовалась не только военная сила, но и усилия дипломатии. К тому же достижение военного превосходства требовало повышенного напряжения сил, но не всегда приносило полный эффект. Во многом благодаря дипломатическим усилиям Ашшурбанипалу удалось внести разлад в ряды участников грозного восстания Шамашшумукина. Сохранились имена некоторых ассирийских послов, причастных к достижению успеха, — это Шамашбалатсуикби, Кудурру, Набу-ушабши, военачальник Бел-ибни. В начале же правления Ашшурбанипала зарекомендовал себя на дипломатическом поприще раб-реши Набу-шарру-уцур.
Переговоры велись компетентными лицами самых разных рангов. От имени государства их вели цари, царевичи, царевичи-престолонаследники, царские чиновники: абаракку, рабшакку, послы, гонцы (мар шипри), начальники поселений. Послы прибывали по двое, часто со свитой из шести — восьми человек, обычно вооруженной, с караванами ослов, мулов, верблюдов с дарами.
Ассирийские чиновники, связанные с дипломатической службой, знали многие языки. Так, административный аппарат был укомплектован «писцами ассирийскими» и «писцами арамейскими». На первых порах, как и повсюду в Междуречье, использовалась клинопись. Но к 700 году она была вытеснена арамейским алфавитом[175]. В одном из разведдонесений Асархаддону фигурирует писец-манней, снимающий «допрос» с перебежчиков-маннеев и мидян и оформляющий «с их слов протокол».
Неотъемлемыми «глазами и ушами» как ассирийской дипломатии, так и ассирийской армии была разведка. Документы ассирийского царского архива донесли до нас разведданные и корреспонденцию времен Тиглатпаласара III, Салманасара V, Саргона II, Синаххериба, Асархаддона и Ашшурбанипала. Ассирия располагала мощнейшей агентурой в покоренных ею странах и за рубежом, что позволяло ей предупреждать различные волнения и выступления. До и во время военных действий навстречу противнику высылалось множество шпионов (dajālu), которые собирали сведения о численности и местонахождении вражеского войска[176].
Разведку, как правило, возглавлял наследный принц, что видно на примере Синаххериба, рапортовавшего своему отцу Саргону II:
«Царю, моему господину, — твой раб Синаххериб....
Уккийцы писали мне: “Царь урартский как пошел в страну Гамир, так войско его было полностью перебито. Сам он и наместники его с войсками их засели [в......]. Два областеначальника [......] пришел [......], захватил [......], пусть не приходит; [наместни] ки (?) страны его [......], которые установлены (?) [......]” [Тако] ва весть уккийцев.
Ашшуррисуа писал мне: “Весть об урартском [царе]: То, что я писал прежде — это так. У них была большая резня. Теперь страна его успокоилась. Великие его ушли каждый в свою страну. Каккадану, его туртану, схвачен. Царь урартский сам находится в [области] Уазаун”. Такова весть Ашшуррисуи.
Набу-ли, наместник города Хальсу, писал мне: “Я писал гарнизонам крепостей, что на границе, относительно вести об урартском царе. Как он пошел в страну Гамир, (так) войско его было полностью перебито. Перебито трое великих его с войсками их. Сам он бежал и вступил в свою страну. К лагерю его они еще не подошли”. Такова весть Набу-ли.
Мусасирский [правитель], его брат и его сын пошли приветствовать царя урартского. Гонец хубушкийского [правителя] также пошел приветствовать его. Так сообщают мне все гарнизоны крепостей, что на границе.
Письмо, которое принес из Табала Набу-ли, начальник дома Ахат-абиши, я отправил к царю, моему господину».
Как мы видим, информация добывалась из разных источников, как легальными путями (свои гарнизоны на границе), так и окольными, нелегальными (Ашшуррисуа, пребывавший в Кумме, и его люди)[177]. Один из провинциальных наместников, Ашшур-дур-пания, руководил деятельностью разведчиков в горах:
«...Мои разведчики в горах захватили информатора, следовавшего из Аргиштиани в Арийе...»[178]
Сотрудники ассирийской разведки подчинялись строжайшей дисциплине: за малейший промах их выгоняли со службы. В пример этому приводится письмо все того же Ашшуррисуа:
«Я жалуюсь, как пес! Пусть господин мой вернет меня на мою должность... Я бегал, как сын, для твоего отца, и для тебя... я бегал».
Ассирийская разведсеть, несомненно, была мощной, но и ее противники старались на этом поприще. Соглядатаи и двойные агенты пытались выведать информацию и в стольных городах, и в походных лагерях непосредственно во время кампаний. Об одном из таких субъектов предостерегает своих подчиненных Саргон II, указывая ни за что не пускать его в лагерь.
Транспортно-логистическая система
Огромная по территории Ассирийская держава требовала тотального и бесперебойного контроля, постоянного взаимодействия центра и мест. Вот почему ее важной особенностью являлась отлаженная система логистики и поддержка развитой инфраструктуры. Административным, экономическим и военным нуждам империи служили развитые дорожные коммуникации и первая в истории государственная почтово-курьерская служба, а также саперные бригады. Депеши от царя к подчиненным и обратно пересылались с курьерами (мар шипри) по определенным маршрутам. Сеть коммуникаций включала как старые торговые маршруты и местные дороги, так и государственную магистраль хул шарри, так называемую «царскую дорогу», ветви которой пересекали империю с востока на запад и с севера на юг[179].
Царская дорога делилась на дистанции, каждая из которых занимала день пути и составляла порядка 32—48 километров[180]. В конце каждой дистанции располагалась дорожная станция, где можно было найти отдых. Здесь всегда наготове были свежезапряженные мулы плюс колесница с возницей — они сменяли уставший экипаж с прошлой станции.
Как уже сказано, почтово-курьерская служба была частью ассирийского государственного механизма. В царских архивах имеется упоминание о начальнике почтовой службы и подведомственных ему почтовых нарочных; а областеначальники отвечали за поддержание того участка царской дороги, что пролегал по территории их провинции. Курьеры доставляли важную государственную корреспонденцию, поэтому, как правило, сопровождались эскортом кавалеристов. Впрочем, особо важные депеши царь доверял лишь своим гвардейцам ша курбути, как правило, из среды евнухов.
