Всеволод Овчинников - Два лица Востока. Впечатления и размышления от одиннадцати лет работы в Китае и семи лет в Японии
Извилистая береговая линия Японских островов создает благоприятные условия для того, чтобы каждое промышленное предприятие, перерабатывающее импортное сырье в экспортную продукцию, имело собственный порт.
Есть и другой фактор, привлекающий новые предприятия к побережью: поиски места для застройки. Речь идет не о прибрежной полосе, давно заселенной и освоенной, а о создании рукотворной суши. Если старые металлургические заводы строились вблизи угольных шахт, то теперь они создаются «на воде».
С одной стороны насыпного участка оборудуется приемный порт, где импортное сырье поступает в переработку. А на противоположной стороне отвоеванной у моря территории, создается отгрузочный порт, куда поступает готовая продукция.
Став продолжением цехов, порты сократили до минимума нужду в железнодорожных перевозках. Япония нынче практически не знает товарных поездов. Железнодорожный транспорт олицетворяют сверхскоростные пассажирские экспрессы.
Подсчитано, что доставить морем тонну коксующегося угля из Австралии в Японию дешевле, чем по железной дороги из Рура в Лотарингию. Итак, пользуясь возможностями дешевых морских перевозок, Япония предпочитает покупать сырье в наименее обработанном виде, дабы максимально обогатить его человеческим трудом. Главное внимание направлено сейчас на то, чтобы обеспечить преимущественное развитие наукоемких, высокотехнологичных производств.
Итак, отсутствие собственных добывающих отраслей поначалу не помешало, а даже помогло Японии стать третьей в мире индустриальной сверхдержавой после США и СССР. Однако обострение конкурентной борьбы на мировых рынках, особенно в области энергетических ресурсов, все чаще напоминает об уязвимости экономики островного государства, о ее зависимости от зарубежных источников сырья и энергии.
Возрастает роль таких факторов, как стабильность сырьевых по ставок, рассредоточенность их источников. Страна восходящего солнца достаточно настрадалась из-за однобокой ориентации своей внешней торговли.
В этой связи японцы все чаще вспоминают о мудрой народной пословице: «близкий сосед важнее дальнего родственника». По своей специфике японская экономика, зависящая от внешних связей, нуждается в атмосфере взаимного доверия и стабильности, во взаимовыгодных связях с соседними государствами. Поэтому стремление деловых кругов, широкой общественности к добрососедству, долговременному сотрудничеству с Россией, отвечает насущным интересам японского народа.
Контраст тесноты и безлюдья
Половина населения Японии живет на двух процентах ее территории.
Япония представляет собой поразительный контраст перенаселенных приморских равнин, где города и заводы теснят крохотные пашни, и безлюдных просторов нетронутой природы.
Существует представление, что необжитые места остались лишь на самом севером из четырех главных японских островов – на Хоккайдо. Но «японская Сибирь» не только там. Она всюду. Чтобы увидеть ее достаточно лишь отклониться от цепочки перенаселенных человеческих муравейников на восточном побережье, образующих Тихоокеанский индустриальный пояс.
Там глазам открывается лесная глушь, реки пенящиеся водопадами, ширь альпийских лугов, вулканические озера, дремлющие среди вековых елей. Такова северо-восточная и центральная часть Хонсю, таков юг Сикоку и юг Кюсю.
Порой даже не верится, что находишься в той самой стране, где города и поселки слились воедино, где борозды полей упираются прямо в заводские корпуса, где о тесноте напоминают даже сиденья в автобусе и кресла в кинотеатре, даже двери, которые не отворяются, а раздвигаются.
Однако границы этой малознакомой иностранцам Японии очень запутаны и извилисты. В отличие от Италии с ее четким разделением на индустриальный север и аграрный юг, экономические зоны здесь как бы совмещены и перемешаны. В подобном же противоречивом соседстве находятся два лица Японии: скученность и простор.
Площадь Японии не так уж мала. Это полторы Англии. Однако японская земля на пять шестых состоит из почти непригодных для освоения горных склонов. Как говорят в Стране восходящего солнца «горы и море теснят земледельца». Теснота здесь бросается в глаза, прежде всего, потому что половина населения сгрудилось на двух процентах территории страны – на узкой полоске Тихоокеанского побережья.
Казалось бы, бурное индустриальное развитие послевоенных десятилетий должно было привести к более равномерному размещению производительных сил, к освоению необжитых мест. Однако происходит обратное. Именно там где людей много, население растет быстрее всего. Там же, где их мало, оно уменьшается.
Обезлюдевшая глубинка
Обостряющаяся перенаселенность Тихоокеанского индустриального пояса породила диаметрально противоположную беду: глубинные районы, на долю которых приходится около половины сельскохозяйственных ресурсов страны, все больше страдают от недонаселенности.
Казалось бы, что человек, ставший куда более сильным в своем противоборстве с природой, способен далеко превзойти своих предков в освоении родной земли. Однако хотя в стране имеется лишь 6 миллионов гектаров пашни, японское крестьянство почти не осваивает новых земель.
Посевные площади сокращаются. И не только от того, что их съедает бесконтрольный рост городов и промышленное строительство. Даже освоенные земли, даже поля которые возделывались многими поколениями, все чаще оказываются заброшенными, ибо их некому обрабатывать.
Крестьяне сознают, что и в родных местах можно многое сделать, дабы поднять доходы. Но чтобы осваивать горные склоны, создавать сады, парниковые хозяйства, свиноводческие или птицеводческие фермы нужны деньги. А когда весь капитал состоит из пары мозолистых рук, приходится исходить из того, что в цехе или на стройке можно заработать больше, чем на поле. Доля рабочей силы занятой в сельском хозяйстве Японии за последние несколько десятилетий сократилась с 13 до 3 миллионов человек.
Судьба «второго сословия»
В феодальные времена земледельцы считались «вторым сословием». По своему положению в обществе они уступали лишь самураям. Ниже стояли ремесленники, а на последней ступени торговцы и ростовщики с их толстыми кошельками. Сам император доныне почитается первым из земледельцев. И каждый год собственноручно засевает крохотное поле возле своего дворца, дабы осенью возблагодарить небо выращенным там зерном.
В условиях послевоенного экономического бума 60-80-х годов «второе сословие» оказалось под угрозой. Из-за индустриализации и бурного роста городов село обезлюдело. Земледелие стало «занятием дедушек и бабушек» (больше половины сельских тружеников – люди старше 60 лет).
Став одной из ведущих индустриальных держав, Япония уже не могла следовать девизу предков: «земледелие – основа государства». Сельское хозяйство дает ныне меньше 2 процентов валового внутреннего продукта. Однако в абсолютных цифрах это отнюдь не мало для сектора экономики, где занято всего 5 процентов рабочей силы.
Три миллиона земледельцев полностью обеспечивают страну отечественным рисом. Его ежегодные сборы стабилизировались на уровне 10 миллионов тонн. (В дополнение к этому приходиться импортировать 5 миллионов тонн пшеницы, а также 20 миллионов тонн кукурузы и сои на фураж). Кроме того, крестьяне на 80 процентов обеспечивают страну овощами, наполовину – фруктами. А местные рыбаки поставляют почти две трети потребляемых морепродуктов.
Итак, «второе сословие» сумело выжить, несмотря на индустриализацию и урбанизацию. (Хотя Токио не может не тревожить тот факт, что самообеспеченность островов зерном за последние 30 лет снизилась с 60 до 40 процентов).
Пять крестьянских дворов из шести не могут прокормиться со своего надела и вынуждены искать дополнительные заработки на стороне. А от того, что сельская глубинка расположена рядом с промышленными центрами, деревни становятся все более безлюдными.
Обезлюдевшие села
Глубинная часть префектур Киото, Окаяма, Хиросима – живописный край лесистых гор и возделанных долин. После страдной поры на поливных рисовых полях мужчины уходили в горы выжигать уголь, женщины выращивали и перерабатывали тутовый шелкопряд. Часть страны, обращенная к западному побережью, что есть к Японскому морю, образно называют «Сан-Ин» («в тени от гор»). Сейчас такое название трактуется уже отнюдь не как поэтическая метафора, а как образ края оказавшегося в тени экономической, в тени социальной.
Плантации тутовника вырублены, ибо грозным соперником шелководов стал нейлон. Развитие бытовой электротехники подорвало спрос на древесный уголь, без которого японская семья прежде не могла прожить и дня. Из-за этого обезлюдили, словно вымерли от неведомой эпидемии целые волости.
Все реже возвращаются с отхожих промыслов мужчины. Приходит в упадок система поливного земледелия. Ведь созданные трудом многих поколений уступчатые террасы рисовых полей требуют постоянного ухода за сложным комплексом оросительных и паводко-защитных сооружений.
