Алексей Иванов - Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории
В полном молчании взад и вперед Петерс всю ночь маршировал со своей ротой вдоль фронта. Он ходил с людьми до того, что они стали тяжело дышать, спотыкаться, дрожать от усталости, а он все поворачивал их вперед и назад и шагал как завороженный дальше.
На рассвете он привел всех шестьдесят обратно. Его окаменевшее крепкое лицо было покрыто росой. Люди его роты, посеревшие от усталости, теснились за ним. Через день или два после необычайного ночного смотра он доложил мне:
— Господин капитан, 2-я рота в порядке.
— Но что вы там с ними наколдовали, Евгений Борисович?
— Я не колдовал. Я только вывел их в поле на фронт и стал водить. Я решил, либо они убьют меня и все сбегут к красным, либо они станут ходить за мной. Я их водил, водил, наконец остановил, повернулся к ним и сказал: “Что ж, раз вы убиваете офицеров, остается только вас всех перестрелять” — и выстрелил в воздух, а потом сказал: “Там коммунистическая сволочь, которую когда-нибудь все равно перевешают. Здесь Россия. Ступайте туда — тогда вы такая же сволочь, или оставайтесь здесь — тогда вы верные русские солдаты”. Сказал и пошел.
На замкнутом лице Петерса мелькнула счастливая улыбка.
— А они, все шестьдесят, поперли за мной, как дети. Теперь они будут верными. Они ничего, шахтерские ребята, они солдаты хорошие.
Евгений Борисович не ошибся. Шахтеры Государева Байрака честно и доблестно стояли за нами в огне за Россию. Лучшими дроздовскими солдатами почитались наши шахтеры, они ценились у нас на вес золота, а у Петерса с тех времен и до конца ординарцы и вся связь всегда были шахтерские».
После поражения Деникина дроздовцы, отбиваясь от Красной армии, отступали через Донбасс, в третий раз оказавшись в наших краях. В отличие от остальных частей белой армии, у дроздовцев при отступлении не было случаев дезертирства.
* * *В составе деникинских частей воевали в Донбассе и «черно-красные» корниловцы с черепами на фуражках и рукавах, оставшимися еще от фронтовых ударных частей дооктябрьского времени. Корниловский Ударный полк участвовал в самом первом белогвардейском выступлении Ледяном походе Добровольческой армии. И в дальнейшем, вплоть до эвакуации из Крыма, корниловцы были на самых опасных участках фронта. Из первоначальных 600 бойцов отряд вырос в полнокровную дивизию, чтобы навсегда остаться в истории примером отваги и преданности. Основатель полка генерал Корнилов, отвечая на вопрос: «Что, если не победим?», сказал: «Тогда мы покажем, как умеет умирать Русская армия». В этих словах, на мой взгляд, вся суть Белой идеи в её величии и трагичности.
С корниловской дивизией связан забавный исторический курьез. Если изначально белогвардейские подразделения состояли из добровольцев, в подавляющем большинстве офицеров, то с развитием Белого движения части начинались пополняться мобилизованными мирными жителями и даже пленными. Во время боев за Донбасс весны-лета 1919 года Корниловский Ударный полк нес серьезные потери, которые не всегда
удавалось возместить. Чтобы решить эту проблему командование Добровольческой армии разрешило корниловцам иметь свой запасный полк, который должен был готовить пополнение в ряды боевого соединения. Затем из запасного полка был выделен батальон лучших солдат и офицеров, к которым добавили согласившихся на службу в белой армии пленных махновцев и офицеров-добровольцев. Так в июне 1919 года возник 2-й Корниловский Ударный полк, состоявший из офицерского батальона (семь сотен добровольцев) и трех солдатских батальонов (по пятьсот человек, в основном бывших махновцев, в каждом). Работа «воспитателей» из числа офицеров с экс-махновцами была поставлена на высоте. Старые корниловцы постоянно вели беседы с солдатами о России, о ее былом величии и теперешнем унижении, о целях и смысле борьбы, начатой генералом Корниловым. В итоге большая часть солдат осталась в полку и служила не за страх, а за совесть.
«Молодцы Корниловцы». Белогвардейский плакат4-й Корниловский ударный полк, сформированный в конце 1919 года в Азове, был укомплектован мобилизованными шахтерами Донбасса, но под командованием кадровых офицеров-корниловцев. Впрочем шахтерский полк просуществовал всего три месяца пока не был уничтожен в бою у станицы Шкуринской в марте 1920 года.
Так что в одной из самых прославленных «офицерских» дивизий сражались абсолютно чуждые белогвардейцам по происхождению солдаты.
Видели наши просторы и «алексеевцев» — добровольческую часть, созданную на основе донских партизан, отряда киевских юнкеров, а также ростовских студентов и гимназистов, которые носили голубые и белые цвета российского университетского значка. Первоначально это соединение называлось Партизанским полком, а после гибели генерала Алексеева, получило название «Партизанский генерала Алексеева пехотный полк». Они в память профессора Академии Генштаба генерала Алексеева старались показать свои манеры в интеллигентном, студенческом «стиле». Именно к ним больше всего подходят слова генерала Туркула: «Молодая Россия вся шла с нами в огонь. Необычайна, светла и прекрасна была в огне эта юная Россия. Такой никогда и не было, как та, под боевыми знаменами, с детьми-добровольцами, пронесшаяся в атаках и крови сияющим видением. Та Россия, просиявшая в огне, еще будет. Для всего русского будущего та Россия, бедняков-офицеров и воинов-мальчуганов, еще станет русской святыней». Впоследствии полк был развернут в одноименную дивизию.
Бойцы Марковского офицерского полка носили черную форму с белой выпушкой и каймой на погонах, символизирующую траур по безвозвратно ушедшей России и надежду на жизнь вечную и воскресение Родины. Готовность к самопожертвованию переходила у них в стремлении к героической смерти. Многие марковцы носили монашеские четки. Недаром эти воины удостоились уважительного названия рыцари-монахи, до конца пронесшие свою высокую миссию служения Отчизне. Сергей Леонидович Марков прославился не только превосходными теоретическими знаниями, но и безмерной личной храбростью. С первой мировой остался потомкам марковский афоризм: «Веду бой на все четыре стороны света. Так трудно, что даже весело стало». Сам генерал Марков погиб в бою 25 июня 1918 года, после чего Офицерский полк Добровольческой армии официально получил его имя. Выросшая из этого полка Марковская дивизия была разгромлена у современного города Торез 31 декабря 1919 года.
* * *С Донбассом тесно связана еще одна очень колоритная фигура Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Зенонович Май-Маевский. Маленького роста и при этом необычайно грузный, он внешне мало походил на военного, хотя за его плечами были русско-японская и первая мировая войны, в которых он заслужил восемь орденов, в том числе, Святого Георгия. Уже после Февральской революции по решению солдатского собрания он был удостоен солдатского георгиевского креста.
Весной 1918 года он принял решение начать борьбу с большевиками, прибыл на Дон и вступил рядовым солдатом в Дроздовскую дивизию. В апреле следующего года он был назначен командующим Донецкой группой войск, с 22 мая 1919 возглавил Добровольческую армию[9]. Именно этот генерал руководил действиями белых в Донбассе в первой половине девятнадцатого года, которые закончились полным изгнанием большевиков и махновцев из края. На некоторое время генерал стал неограниченным хозяином Донецкого бассейна.
Командир 2-го Корниловского полка Михаил Левитов, служивший в Донбассе под началом Май-Маевского вспоминал: «На фронт очень часто приезжал командующий отрядом генерал Май-Маевский. Страдал генерал от своей тучности, и не было для него большей муки, чем молебны и парады, когда он, стоя, утирал пот с лица и багровой шеи носовым платком. Но этот человек совершенно преображался, появляясь в боевой обстановке. Пыхтя, он вылезал из вагона, шёл, отдуваясь, до цепи, но как только равнялся с нею, на его лице появлялась бодрость, в движениях уверенность, в походке лёгкость. На пули, как на безобидную мошкару, он не обращал никакого внимания. Его бесстрашие настолько передавалось войскам, что цепи шли с ним в атаку, как на учение. За это бесстрашие, за умение сказать нужное ободряющее слово добровольцы любили своего «Мая»…» После победы в Донбассе Май-Маевский руководил неудачным походом Добровольческой армии на Москву.
Генерал Май-Маевский и его «адъютант», красный разведчик Павел МакаровВпрочем, запомнился современникам он не столько военными дарованиями, сколько любовью к выпивке и жестокостью к красным, которым массово выносил смертные приговоры. После того, как осенью 1919 года счастье изменило белому делу, Владимир Зенонович частенько уходил в запои, за что и был снят с должности и заменен генералом Врангелем.
