Леонид Млечин - КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы
Зачем вообще Сталин это затеял?
Профессор Наумов:
— Он расстрелял всю партийную верхушку, потому что видел, что его решения вовсе не воспринимаются в стране так уж безоговорочно. Ему нужно было вселить во всех страх. Без страха система не работала. Как только приоткроешь дверь, сразу начинается разрушение режима.
ГЕНИАЛЬНЫЙ АДМИНИСТРАТОРСталин хотел освободиться от тех людей, которые работали с Лениным, которые помогли ему одолеть оппозицию. Не любит диктатор, когда рядом стоит человек, который ему помог.
Вокруг Сталина уже появились молодые работники, которые воспринимали его как полубога, так что он осуществил смену поколений, причем по всей стране, до последнего сельского райкома.
До убийства Кирова партийные руководители могли свободно встречаться, приехав на съезд в Москву, что-то обсуждать. После убийства был установлен новый порядок: первый секретарь обкома выезжает в Москву на пленум ЦК или в командировку, только получив разрешение Сталина.
Всякое общение партийных секретарей между собой было перекрыто: оно ставило под сомнение верность Сталину. Встречи, разговоры только с его санкции. Даже когда Сталин был в отпуске на юге, туда шли шифровки с просьбой разрешить выехать в Москву или в другой город и с объяснением зачем.
Политбюро решало, кому и куда ехать в отпуск. Так, например, командующего войсками Белорусского военного округа командарма первого ранга Иеронима Петровича Уборевича насильно отправили отдыхать за границу. Он не хотел, но его заставили ехать, а потом приписали ему работу на разведки тех стран, где он побывал.
Николая Ивановича Ежова, который лечился в Германии, тоже обвинят, что он работал на немецкую разведку.
У Сталина все было продумано до мелочей. Он действительно обладал даром администратора. Не случайно Ленин именно Сталина поставил на пост генерального секретаря. Ленину он нравился твердый, решительный, последовательный. Не понравилось Ленину, когда Сталин против него повернулся. Зиновьев и Каменев тогда уговаривали Ленина: он еще молодой, мы все уладим. Уладили…
Убийство Кирова вождь использовал для того, чтобы убрать очень многих людей.
В ночь на 27 июля 1936 года был арестован бывший член политбюро, а в тот момент первый заместитель наркома лесной промышленности Григорий Яковлевич Сокольников.
Его жена писательница Галина Серебрякова написала большое письмо Сталину и Ежову.
Вдруг раздался телефонный звонок.
— Галина Иосифовна? — спросил незнакомый голос по телефону. — Говорит Агранов. Вы ведь писали Сталину и Ежову? Мне поручено поговорить с вами. Сегодня в десять вечера выходите на угол Спасо-Песковской площади и Трубниковского переулка. Увидите машину. Подойдите к шоферу и скажите, что вы — Семенова. Понятно?
В назначенный час Серебрякова подошла к поджидавшему ее автомобилю и назвалась Семеновой. Шофер, не говоря ни слова, распахнул дверцу. Они приехали на Лубянку. В приемной она просидела целых пять часов, и лишь поздней ночью ее провели в огромный ярко освещенный кабинет. За столом, уставленным вазами с пирожными и фруктами, сидели Агранов и Ягода.
— Мы хотим спасти вас от страшной катастрофы, которая неизбежна, — сказал ей Агранов. — Мы молоды, даровиты…
— Что я должна сделать?
— Все рассказать.
— Но в том, что я расскажу, нет признака чьей-либо вины, иначе я давно бы сообщила об этом партии.
— Расскажите о себе и о вашей семье все.
Серебрякова говорила четыре часа. Иногда Ягода или Агранов прерывали ее, щеголяя знанием деталей, которые она упустила.
— И тем не менее, — сказал ей Агранов, — вы говорите неправду, вы скрываете главное.
Дверь открылась, и вошел секретарь ЦК Ежов. Его крошечный рост и лицо старого карлика ужаснули Серебрякову.
— Все еще не хочет помочь нам? — спросил он улыбаясь, отчего все его лицо еще больше исказилось и сморщилось.
— Так вот, подведем итог, — продолжал Агранов. — Самого главного вы нам так и не сказали. В декабре 1934 года, после убийства Кирова, вы проходили по коридору своей квартиры и остановились у дверей кабинета мужа. Вы услышали, как ваш отец…
— Но позвольте, — закричала Серебрякова, — отца в это время не было в Москве! Он за всю зиму ни разу, слышите, ни разу не был у нас!
— Не прерывайте меня, вспомните все и подтвердите. Ваш отец говорил: «Мы убрали Кирова, теперь пора приняться за Сталина».
— Ложь!
— Поймите, — сказал Ежов мягко. — Мы хотим сохранить вас как писателя. Вы ведь стоите на краю бездны. Дайте правдивые показания, и вас не арестуют. Через несколько месяцев мы восстановим вас в партии и вернем в литературу. Вы снова выйдете замуж, будете счастливы. Ваши дети вырастут в человеческих условиях…
Галина Серебрякова сначала попала в больницу, потом ее все-таки арестовали и отправили в ссылку. Она отбыла свой срок, вышла на свободу, вернулась в Москву, но долго не могла обустроить свою жизнь.
Она обивала пороги разных учреждений, пока не попала на прием к моему отчиму — Виталию Александровичу Сырокомскому, который в начале 60-х работал помощником первого секретаря Московского горкома. Человек с обостренным чувством справедливости, готовый помочь всякому, кто нуждается в помощи, он был потрясен ее трагической историей. Он буквально заставил своего шефа принять Серебрякову, за этим последовал звонок в Моссовет и ордер на квартиру. Она много писала и издавалась, хотя воспоминания об аресте и ссылке увидели свет только после ее смерти…
Если Кирова действительно убили сотрудники НКВД, неужели им не страшно было браться за такое дело?
Профессор Наумов:
— Насколько я могу судить, Николаеву не говорили, что он должен убить Кирова. Он должен был просто выстрелить, инсценировать покушение. Летальный исход исключался. Я этим объясняю то истеричное состояние, в какое впал Николаев. Хотел попугать, а попал Кирову в затылок. Врач понадобился не Кирову, а самому Николаеву. Он бился в конвульсиях. Его в себя не могли привести. Организаторы, может быть, и сами испугались. Но уже было поздно…
МЕДВЕДЬ И ЗАПОРОЖЕЦКакова судьба сотрудников Ленинградского управления НКВД, которые могли точно знать, что и как было?
Почти всех уничтожили тех, кто знал, что произошло. Они, естественно, не думали, что с ними так поступят. Сначала наказание было достаточно мягким: не уследили, служебное упущение. Их потом уже в лагере сгноили, в том числе известных по роману Анатолия Рыбакова «Дети Арбата» начальника Ленинградского управления НКВД Филиппа Демьяновича Медведя и его заместителя Ивана Васильевича Запорожца.
Медведь к революционному движению примкнул в Варшаве, два года сидел в царской тюрьме. Он был близким к Дзержинскому человеком, по его рекомендации Медведя в 1907-м приняли в партию большевиков.
С 1919 года Медведь был членом коллегии ВЧК, в том же году четыре месяца возглавлял ЧК в Петрограде. Он сменил немало должностей в аппарате госбезопасности — возглавлял Особый отдел Западного фронта, заведовал концлагерями НКВД РСФСР, руководил Особым отделом Московского военного округа. Затем был начальником Московского губернского отдела ГПУ, председателем ГПУ Белоруссии и начальником Особого отдела Западного фронта, полномочным представителем ОГПУ по Западному краю и председателем ГПУ Белоруссии, с 1926 года — представителем по Дальневосточному краю.
В январе 1930-го его вновь назначили в Ленинград. Киров тоже благоволил к Медведю. Это был, судя по рассказам, симпатичный человек, жизнелюб. Он устраивал ужины, на которых пел специально приглашенный им из Москвы Леонид Утесов.
По инициативе Кирова на Литейном проспекте было построено в 1932 году огромное девятиэтажное здание для полномочного представительства ОГПУ в Ленинграде. Тогда это было самое высокое здание в городе, поэтому его называли Большой дом. Официальное название — административное здание Главного политического управления. Архитектор Ной Троцкий, в то время сам сидевший в тюрьме. Дом представляет собой замкнутый квадрат с закрытым для посторонних глаз внутренним двором. В его подвалах в 30-х годах расстреливали приговоренных к смерти.
Присланный в 1932 году из Москвы Иван Запорожец привез своих людей, вел себя необычно самостоятельно, по всякому поводу высказывал свою точку зрения и понемногу оттеснял потерявшего хватку Медведя. Агроном по образованию, Запорожец входил в партию боротьбистов (левые эсеры Украины). Потом партия самоликвидировалась, а большинство боротьбистов перешло к большевикам.
Иван Васильевич Запорожец родился в 1885 году в Мелитопольской области, работал в 20-х годах за границей, потом служил в центральном аппарате госбезопасности, возглавлял 4-е отделение (внешняя торговля) экономического управления ОГПУ, затем отдел информации и политконтроля. В марте 1931 года его отдел влили в секретно-политический отдел. Начальником отдела был Яков Саулович Агранов. Запорожец стал его заместителем и с этой высокой должности уехал заместителем к Медведю.
