Язык цвета. Все о его символике, психологии и истории - Рекер Кит

Из этой ярко выраженной ассоциации возникли такие афоризмы, как «Жизнь началась в саду». Они приятны… но неточны. Куда более вероятно, что жизнь на Земле зародилась в пахучих, сернистых водах по меньшей мере 3,5 миллиарда лет назад, согласно исследованиям очень древних микроорганизмов. Некоторые ученые отодвигают эту дату до 4,3 миллиарда лет, опираясь на следы химических веществ, синтезированных живыми организмами, обнаруженные в осадках гидротермальных источников в Зеленокаменном поясе Нуввуагиттук в Квебеке, Канада^[175]. В те далекие дни с их высокими температурами и безвоздушной атмосферой на Земле ничего не напоминало сад.

Возможно, тогда вообще не было ничего особенно зеленого. Ранние микробы потребляли силу солнечного света с помощью различных веществ, и некоторые ученые предполагают, что в основе ранних процессов фотосинтеза лежал ретиналь, молекула пурпурного цвета^[176]. Если бы мы оказались в том времени, то увидели бы фазу «пурпурной Земли», когда колонии живых существ могли быть окрашены в различные по интенсивности красно-фиолетовые оттенки. Океаны, густо заселенные микробами, также могли быть розово-фиолетового оттенка в течение миллиарда лет или более.

Однако примерно 2,3 миллиарда лет назад произошло нечто важное: зеленый цвет начал одерживать верх. По окаменелостям, а также по химическим данным, полученным при анализе древних пород и отложений, мы можем судить о том, что фотосинтезирующие организмы, движимые хлорофиллом, набрали силу, и Земля начала накапливать кислород в атмосфере, и тогда появилась жизнь в том виде, в каком мы ее знаем сегодня. Зеленые цианобактерии были солдатами первой в мире «зеленой революции» – трансформации планеты, длившейся миллиарды лет, и знакомому нам миру, появившемуся после нее. Атмосферный кислород – отходы, образующиеся в результате фотосинтетической деятельности цианобактерий, – стал сокровищем для большинства форм жизни на земле.

Первые «сады» и «садоводы»

Цианобактерии оказались не только успешными биоинженерами земной атмосферы, но и строительными блоками ранних растений. Будучи предшественниками хлоропластов и органелл, они встраивались в структуры зеленых водорослей, появившихся в археологических отложениях примерно 750 миллионов лет назад. Чуть более 400 миллионов лет назад возникают папоротники и другие сосудистые растения. К тому времени, когда около 85 миллионов лет назад появились приматы, растительность на Матери-Земле, зеленеющая благодаря фотосинтезирующим структурам цианобактерий, была уже хорошо развита и разнообразна. Возможно, человеческая жизнь все-таки зародилась в своеобразном саду – конечно, не столь ухоженном, как сады Версаля или Четсфилда, но его природа обеспечивала наши потребности.

Распускающийся усик Galega officinalis, известного как козлятник лекарственный.

Юнгианский взгляд на истории о сотворении мира рассматривает их как рассвет человеческого сознания, и многие культуры, похоже, отводят зеленому цвету главную роль в пробуждении нашего коллективного самосознания. В гимне храма Кеш^[177], самом древнем из известных нам литературных произведений, описывается, как шумерский бог Энлиль выходит из своего жилища, чтобы сделать четыре угла неба зелеными, как сад^[178]. В мифах аборигенов Австралии первые шаги Матери-Солнца по голой земле приводят к появлению растений и цветов^[179]. Ирокезская традиция^[180] описывает первую обитель Небесного народа как лесистый остров, парящий в небе; когда Небесная мать падает на землю, животные, подружившиеся с ней, помогают создать новую версию ее дома. Больше всего помогают жаба, приносящая почву, и огромная черепаха, по спине которой и расстилается земля, формируя зеленый континент^[181].

В некоторых историях фигурируют семена – предшественники полезной, питательной зелени. Народ манде из Мали и соседних стран описывает, как прародитель всего сущего Мангала создает семена, которые превращаются в мир, стороны света, ветры и в итоге в людей^[182]. В мифической традиции зулусов Верховное существо создает семя и помещает на пустую землю, где из него вырастает огромное море зеленого тростника, а плоды становятся первым человеком и различными животными.

В авраамических религиях, включая иудаизм, христианство и ислам, сотворение всего сущего описывается в Книге Бытия. На третий день появляются растения, на пятый – рыбы и птицы, на шестой – наземные животные, мужчина и женщина. Удовлетворенный чудесным Миром и уверенный в том, что все живые существа могут и будут питаться благодаря пышной, богатой семенами и плодами природе, Бог отдыхает на седьмой день. Как говорит Библия, завершая описание гармоничного и совершенного нового мира, где все живое существует в согласии, было «хорошо весьма»^[183].

Другая сторона природы

Однако во второй главе Книги Бытия уточняются новые подробности и другой исход. Адам, первый человек, создан из праха земного и помещен в Эдемский сад, который уже не является всей землей, а представляет собой определенное место. Вся природа больше недоступна человечеству: дерево познания добра и зла находится под запретом. Ева сотворена из ребра Адама. Первой паре предписано возделывать и хранить сад^[184], где они живут невинно и без стыда.

Затем появляется змей, чтобы искусить бедную женщину и заставить ее отведать плод с древа познания. Затем появляется первая одежда, сшитая из зеленых листьев смоковницы. Потом первая истерика, первое наказание, первые проклятия. Бог гневается, и первобытная гармония человечества и природы нарушается. Последствия будут как физическими, так и эмоциональными. Виновные Адам и Ева изгнаны из Эдема. Люди и змеи, страшащиеся друг друга, становятся врагами. Обработка земли и уход за ней определяются как изнурительный труд, приносящий едва ли достаточное вознаграждение. Роды мучительны. Растительный мир порастает болезненными колючками и чертополохом. Люди обречены в конце жизни вернуться в прах земной. Каин убивает Авеля и в наказание скитается по земле.

Адам и Ева поддались искушению, из-за чего их изгнали из библейского Эдемского сада.

Лукас Кранах Старший. Адам и Ева. 1526.

Первоначальный рай, где царили легкость и изобилие, уступает место нарративам «человек против человека» и «человек против природы», то есть борющийся со стихиями. Древние мифы о потопе описывают катастрофическое явление. В греческой традиции Атлантида погружается в море, оставив после себя лишь легенды. Похожая история об исчезновении острова рассказывается в фольклоре Соломоновых островов. Засуха, пожар, землетрясение, шторм, чума и все виды стихийных бедствий запечатлены в легендах всех культур, и люди пытаются найти причину, по которой разразилась трагедия, и выстоять перед лицом непредсказуемой природы. Зеленый цвет в его самом диком виде не является только лишь успокаивающим и именно из-за этого ощущения свирепой угрозы приобретает негативную сторону.

Неистовство

В мире действуют силы, выходящие за рамки животной логики голода и похоти, которые ассоциируются с красным цветом крови. В глубине души мы знаем, что в какой-то момент природа заставит каждого из нас замолчать. Мы вернемся в прах, и на этом пути нас ждут упадок и разложение разного рода. Так или иначе, молекулы, участвующие (пока что) в формировании и функционировании наших тел, вернутся в круговорот жизни. Без нас. Самые мудрые люди могут утешиться видением вечной, безотходной переработки. У других же засосет под ложечкой.

Легендарный вой Пана, греческого бога пастушества, скотоводства и плодородия, заронил в человеческое сердце ужасающий страх перед стихией. Его имя является корнем слова «паника». В гаитянских традициях вуду Гран Буа, один из главных лоа^[185] (духов), живет глубоко в пустыне и не хочет быть увиденным. Он обладает знаниями о натуральных целебных веществах и является защитником дикой природы. Ветвь пантеона вуду, к которой он принадлежит, Петро Лоа, может быть суровой и непредсказуемой – как и сама природа.