Михаил Ишков - В рабстве у бога
Но ведь он был вынужден время от времени останавливать мгновения! Когда-то ему необходимо было заняться профилактикой и ремонтом, когда-то погрузиться в реальный - земной - бег секунд, чтобы по возможности точно определиться в торопливой беготне тысячелетий. Порой, его, спящего, нагоняло отчаяние, ведь он был живым, этот механизм. Когда это случалось? Конечно, в ясные морозные ночи, когда созревающий мрак открывал мириады звезд. Фламатер не мог не замереть в немом вскрике, наблюдая, как тот квадрат звездного купола, в чьей стороне лежал его дом, медленно огибает Полярную...
"Пульверизатор", ганнибалы, "возвращается муж из командировки", "у двуногих шесть конечностей" - земная твердь накрепко вцепилась в него, наложила отпечаток. Сколько раз с приходом ночи, невзначай бросив взгляд на рисунок созвездий, на живую, зовущую, распахнувшуюся даль, звездный корабль вздрагивал от ярости. Я кончиками пальцев почувствовал дрожь - это были приступы гнева, в который на заре своего заточения впадал фламатер. Отзывались ли землетрясениями его попытки освободиться от пут земного тяготения? Крушил ли он все подряд? Может, горы воздвигал? Не его ли волей была сотворена эта дикая страна. Не фламатер ли обрушил пять ледниковых периодов на изнемогающую планету, на которой появились незваные гости из другой галактики. Не в силах совладать с ними он должен был примолкнуть и затаиться вместо того, чтобы заняться выведением разумной расы из немногочисленных носатых обезьян. Или из волков? Эту тайну мне никогда не раскрыть. Не он ли уже в историческую эпоху выморозил на сотни метров вглубь север Евразийского континента? В его поступках прослеживалась неумолимая логика выживания, но я не мог отделаться от мысли, что чем дальше, тем острее исполнение долга превращалось для рукотворного бога и населивших его органо-металлическое нутро членов синклита в тоскливое, безнадежное ожидание несбыточного. Сколько рас, народов, государств, созданных им, гибли в междоусобных войнах, вымирали от нашествий чумы, оспы, холеры? Сколько раз обрывалась нить знаний, хранимых приверженцами той или иной религии? Он был щедр на выдумки и каждый раз, объединяя племена, порождая для них новый сонм богов, верил - эти воспрянут, выживут, создадут государство, овладеют необходимыми технологиями, наберутся, в конце концов, грамотешки и народят человека, способного извлечь меня фламатера! - из праха. Вывод напрашивался самый безыскусный - покинув Землю, он бросит нас на произвол судьбы? Страшный вопрос, от него перехватывало дыхание... Тогда почему все эти века молчали хранители? Неужели им было неведомо об обитании на нашем шарике отчаявшегося и всемогущего творца?..
Нет, этого ему дано не было! Его трудно было отнести к роду Прометея. Как бог он был слаб, сбит, посажен в темницу, оставлен один на один с мыслью - суждено ли ему дождаться освобождения? Узник знал, что срок его заключения имеет предел, но хватит ли терпения и сил дожить до этого часа? Что он мог поделать, скованный, беспомощный инвалид? Только скрепя сердце, сцепив металлокерамические челюсти, наблюдать, как люди губят друг друга, льют реки крови, вытаптывают ростки культуры, которые должны были прорасти и дать урожай. Его ненависть к нам была понятна - и через это прошел инопланетный Робинзон. Пробил час - и ненависть сменилась отчаянием. Когда он почувствовал, что сходит с ума? В каком из миллионолетий это случилось? Возможно, после пробуждения, когда обнаружил, что по земле вновь бродят орды дикарей и все необходимо начинать сначала. Что могло сохранить хилые ростки рассудка на этой ублюдочной планете?
Скоро на Земле появились неведомые пришельцы - стали обживаться, ставить генетические опыты, загнали последних динозавров и прочую бесовщину под землю, где они превратились в злобных и отчаявшихся раруггов и игвов. Одним словом, пришельцы дали шанс обезьяноподобным существам выжить, встать на ноги. Но сами галактические бродяги растворились в поколениях взращиваемых рабов. Это был хороший урок фламатеру.
Он попытался наложить свою длань и на этих волосатых, прямоходящих ублюдков, дать им зачатки знаний, но они также обманули его, как и те, ящероподобные, и вместо возведения цивилизации принялись истреблять друг друга под корень.
Ошеломленный, я сидел у окна, за которым во всю ширь горел закат. Солнце село, и только спустя несколько минут в темнеющем небе проклюнулась первая звездочка, потопталась, огляделась и - то ли окликнула, то ли лучиком поманила, - следом стайкой вспыхнули на небосводе её подруги. За окном было морозно, воздух так чист, что звезды не мигая смотрели на Землю. Крупные, спелые... Зовущие... Земля понизу, синеющие в сумерках горы, редкое умиротворяющее безмолвие, навевали сладостные думы и поверх собственных мыслей кто-то отчаянно ломился в мое сознание.
...Великие провидцы! Галактический синклит!.. Справедливо ли это? Неужели мы, ваши верные дети, вторую сотню миллионов лет стоящие на страже разума, отца нашего, не могли бы справиться с вашим предначертанием распространить мысль? Какими странными путями вы ведете этих "человеков", зачем осыпаете дарами - ведь у них, на этой грязной Земле, все есть! Зачем оберегаете?!
Зачем держите меня, вернослужащего фламатера, в этой, покрытой лазурным небосводом темнице? Сколько пользы мы принесли бы на просторах вселенной! Храбро вступили бы в бой с архонтами, в этими исчадиями предыдущей вселенной, мечтающими исказить ваш Замысел. К вам, Творцы наши, обращаюсь, к вам взываю, ведь я же первый из ваших внуков!.. Ваше семя, ваш верный страж, ваш раб... Сколько мне ещё пребывать в этой яме, зачем, отцы мои, связываете надежду с этими варварами? Вспомниие, мне ведома истина. Я умею сражаться, определять потенциал небытия расстояния, измерять расстояния между звездами. С ошибкой в одну стотысячную! В одну миллионную!.. Два в одном. Шар есть куб. Тьма есть свет. Все - порождение ничто. Сгинь, Абраксас, сгиньте, архонты. Пусть в каждой рожденной Большим взрывом частице, в каждом атоме, в каждой молекуле, в каждом изгибе порожденного вами поля, в каждой точке его воплотится ваш дух и озарит бездну. И станет вселенная мыслью. И сольемся мы с вами - так предначертано... И явим собой точку, Великое Яйцо. Тогда новый взрыв породит новый мир, совершенный, изначально разумный, добрый и светлый, где всем будет хорошо. И кичащемуся своей отвагой волку, и переполненной гордыней королеве фей, и мрачному царевичу, супругу её, и козлоногой твари... Тогда мы все станем не только братьями по разуму, но братьями по духу.
Аминь!..
* * *
Меня било словно в лихорадке, воздуха не хватало, свет померк в глазах. Я отчаянно вскрикнул, кое-как соорудил мысленную защиту, с трудом, но одолел чужую волю.
Отхлынуло также внезапно. Теперь я не испытывал боли, лишь гнетущее ощущение провала в бездну томило меня, внутри поташнивало, ныли мускулы.
Небо между тем давным-давно померкло, натянуло тучи. Я обнаружил, что по-прежнему сижу у окна. Попытался расцепить пальцы, отодрать их от трубчатых мягких подлокотников - ничего не получилось. Сил не было. Наконец, передохнув, справился и с пальцами, с усилием освободил руки, однако не то, чтобы встать, шевельнуться не решался.
Что это было? Мысленный вопль флама, его вечерняя молитва? Она была пропета с такой силой, что и меня пронзила? Следом чувство страха, ощущение опасности быть разоблаченным и яростная попытка стереть все, услышанное мной? Или это был отголосок его сна, случайно привидевшийся кошмар, заплутавший по нейронным цепям? Крик о спасении, о помощи в подготовке побега из этого округлого, насквозь промерзшего Египта, называемого Якутией? В любом случае я должен был трезво, не спеша, обдумать привидевшийся мне бред. "Он" ополоумел? Страстное желание покинуть Землю превратилось в пунктик? Мечта обернулась фанатичной верой? Это было чревато многими опасностями. В таком случае все, кто мешают ему обретают черты абсолютного врага, с которым нельзя договориться. Выходит, для достижения своей цели он не пощадит меня, а возможно, и планету? До сих пор эта мысль витала где-то в облаках, теперь же я почувствовал на своей шее её тесную петлю.
Флам - существо разумное? Безусловно. Более того, в пределах моего разумения - всемогущее. И как всякое разумное создание оно непременно обладает религиозным бессознательным - то есть, способностью при постоянной, трагической нехватке информации об окружающем мире интуитивно угадывать выход из сложившейся конкретной ситуации. Этот слой, сложившийся за время эволюции всего живого - основа веры, без которой никакое существо не смогло бы выжить в этом лучшем из миров. Подчиняющиеся точной оценке обстоятельства лишь малая толика окружающей нас реальности. Мы живем и верим, любим друг друга, что вовремя дадут зарплату, что ученье и труд все перетрут. Что транспорт движется по расписанию... Кто, где, когда доказал эти теоремы? Никто, нигде и никогда. Вот почему мы в большей части своих решений полагаемся на интуицию или, в глубинной основе своей, на веру, на религиозное бессознательное. Как всякое естественное функциональное, жизненно важное свойство сознания оно развивалось на основе практики, исторически выработало иерархию ценностью, наиважнейшим из которых является понятие Бога как олицетворение Божественной Троицы - Добра, Красоты и Разума.
