Георг Штайндорф - Когда Египет правил Востоком. Пять столетий до нашей эры
Помимо местных божеств, чьи деяния ограничивались определенной областью на земле, существовали и другие великие силы, проявлявшиеся в природе и охватывавшие весь мир: небо и земля, солнце, луна и звезды, Нил. Небо было «великим богом», оно мыслилось в виде сокола, который распростер свои защищающие крылья над землей или над Египтом. Солнце и луна являются его божественными очами; когда он открывает их, наступает день, когда они закрываются, настает ночь. Звезды прикреплены к его телу, ветер является его дыханием, а вода — его потом. Согласно другому широко распространенному мифу, небо — это богиня, которую иногда называли Нут. В первозданные времена ее крепко обнимал бог земли Геб, пока бог воздуха Шу не отделил их друг от друга, подняв Нут высоко над землей и держа ее на вытянутых руках. От союза Геба и Нут родился сын — солнечный бог Ра, самый популярный из космических богов. Днем он путешествует в своей ладье по небесному океану, как по Нилу, а вечером переходит в другую ладью, чтобы спуститься в преисподнюю и продолжить свое путешествие. Его также представляли в образе сокола в сверкающем оперении, парящего в небе, или в виде молодого героя, ведущего вечную борьбу с враждебными силами тьмы. Как бога верхнеегипетского города Эдфу его изображали в виде солнечного диска с распростертыми крыльями, в образе которого он постоянно появлялся как символ защиты в египетских храмах над дверями и в других местах.
Вообще божества природы никогда не имели особых собственных культов. Однако постепенно для Ра было сделано исключение, и ему обычно стали совершать жертвоприношения под открытым небом. Рядом со столицей, городом Мемфисом, цари Пятой династии, которых в народе считали детьми самого Ра, посвятили этому богу уникальный храм. Его главной чертой являлся обелиск особого типа, установленный на огромном каменном основании.
В целом эволюция религиозных представлений шла по пути установления связей между местными божествами и небесными силами. Жрецы местных богов явно пользовались любой возможностью, чтобы превознести их славу. Так, сокола Гора, к тому времени превратившегося в общеегипетского бога, стали отождествлять с богом неба, который, как мы видели, также считался соколом. Соответственно, Гор сделался «великим богом» или «господином неба» и получил имя Хорахти («Гор горизонта»). К тому же его отождествили с Ра и с того времени стали считать солнечным богом Ра-Хорахти. Естественно, что и Ра должен был получить облик Гора, и, соответственно, в качестве царя его изображали в виде человека с головой сокола, увенчанной солнечным диском со свисающей с него змеей-уреем.
Похожим образом с Ра отождествили и других местных богов, изначально не имевших к солнцу никакого отношения и никогда не почитавшихся в облике сокола, как, например, бога вод крокодила Себека, бараноголовых Хнума и Амона Карнакского, и, соответственно, в качестве символов нового высокого статуса их наделили солнечным диском и священной змеей-уреем. В процессе этой эволюции местные божества оставили при себе все прежние атрибуты, а традиция сохранила мифы о них. Неизбежным результатом стала сбивающая с толку путаница из сложных и внутренне противоречивых представлений в египетской религии. В теологии была предпринята попытка отделить, по крайней мере, солнечных богов друг от друга. Каждому были приписаны различные функции, в соответствии с которыми бог Хепри — солнце, представлявшееся в виде скарабея, — стал утренним солнцем, а Атума почитали как вечернее солнце. Тем не менее не похоже, чтобы мудрые жрецы преуспели в том, чтобы выстроить всеобъемлющую систему египетской теологии.
Рис. 7. Богиня неба Нут в образе коровы. Бибан-эль-Мулук, гробница Сети I
Похожее изменение могло произойти и с местными богинями, которых стремились отождествить с Нут. Так богиня-корова Хатхор превратилась в богиню неба. Этот факт привел к логическому, хотя и довольно удивительному выводу, что и сама Нут являлась коровой. Ее крепко схватили многочисленные боги, а бог воздуха Шу удерживал ее на месте. К ее животу были присоединены звезды, а бог солнца путешествовал в своей ладье вдоль ее тела (рис. 7).
Многие другие местные боги, чья природа или облик не слишком различались, стали отождествляться друг с другом уже в древнейшие времена. Поэтому Хатхор и Исиду считали одной богиней, а Амон Карнакский, Мин Коптосский и позднее даже бог Элефантины Хнум превратились в единое божество. Богиню-покровительницу Бубастиса отождествили с богинями Сехмет и Пахет, которых представляли в образе львиц, и всех трех, в свою очередь, отождествили с Мут, матерью богов и супругой Амона.
Разумеется, умному человеку было не слишком сложно как-то упорядочить эту смесь разных мифологических представлений. Прилагая усилия, чтобы объединить местных богов и рассматривать их как солнечных или небесных, египтянин вполне естественно мог прийти к заключению, что поклонение древним богам-покровителям устарело и что почитание небольшой группы богов или даже одного божества является гораздо более разумным. Однако кто бы осмелился применить эту теорию на практике и упразднить древние культы, чтобы установить вместо них новый? Не восстанет ли объединенное жречество всей земли против такой попытки, чтобы защитить исключительные права своих богов? И главное, как огромная масса людей, продолжавших с глубоким благоговением почитать древних местных богов, не проявляя ни малейшего интереса к теологической системе, восприняла бы известие, что верховенство их божественного защитника подошло к концу и что его заменит другой, к которому им теперь приказано обращаться с молитвами и приносить жертвы? И все-таки тот день, когда именно такую попытку — попытку свергнуть прежних богов и заменить их единым богом на небе и на земле — рискнули предпринять, был недалек (см. гл. 14).
Египтянам не удалось создать и последовательную систему представлений о судьбе человека после смерти. По крайней мере, глубоко в сердцах людей укоренилась вера в то, что смерть на самом деле не была концом всему и что человек продолжал жить точно так же, как на земле, если будут соблюдены условия, необходимые для продолжения существования. Прежде всего, умершего нужно было обеспечить пищей и питьем; отсюда и постоянно повторяющееся желание египтян получать в загробной жизни «тысячи хлебов, гусей, быков, кувшинов пива и все прекрасные вещи, которыми живет бог». Чтобы не страдать после смерти от голода и жажды, каждый египтянин обеспечивал свою гробницу большими сосудами, наполненными пищей и напитками, или, если располагал средствами, устраивал дарения, доход с которых навечно обеспечивал его потребности жизни в загробном мире. Если у человека были дети или другие близкие родственники, то благочестие требовало, чтобы они приходили на кладбище в дни больших праздников, чтобы поместить в гробницу пищу и питье. Тем не менее всех этих припасов было недостаточно. С периода Древнего царства стены гробницы или, по крайней мере, саркофага покрывали изображениями всевозможных предметов, которые с помощью магии могли превратиться в реальные вещи, чтобы умерший мог их использовать для обеспечения своих физических потребностей. Считалось, что та же магическая сила присуща рельефам или настенным росписям в гробницах состоятельных людей, где умерший изображался перед заполненным пищей жертвенным столиком (см. вклейку фото 29), присутствовал при забивании и разделывании жертвенных быков или смотрел на ряды женщин, приносящих продукты из заупокойного имения.
Кроме всех этих усилий обеспечить покойного, для достижения желаемой цели использовалось и другое средство. Снова и снова мы сталкиваемся в гробницах с надписями, обращающимися к каждому посетителю или случайному прохожему с просьбой повторить определенные молитвы, которые с помощью магии вызовут все необходимое для питания и нужд умершего. Помимо пищи, к этим предметам относились различные масла, притирания и косметика для глаз — все, что часто клали для заупокойного использования в изящные красивые сосуды, — украшения, одежда и даже оружие для защиты умершего от врагов, а также множество других вещей. С течением времени количество и разнообразие этих заупокойных объектов возросло. Насколько богатым погребальный инвентарь стал в золотом веке империи фараонов, прекрасно показывают сокровища из гробницы Тутанхамона (см. гл. 15), которая включала несколько тысяч предметов.
С этими идеями о жизни после смерти и необходимости ее поддерживать соединялось и другое важное народное верование. Существовало представление, что у каждого человека есть не только тело, но и душа, которая продолжает жить после смерти. Считалось, что она принимает облик птицы или, позднее, сокола с головой умершего. Египтяне думали, что после смерти она отделяется от тела и свободно летает по миру, хотя может по желанию, особенно ночью, когда бродят злые духи, возвращаться в безопасную гробницу. Однако это было возможно, только если тело умершего должным образом защитили от разложения. Чтобы дать душе возможность узнать тело, в котором она обитала, египтяне с глубокой древности уделяли самое пристальное внимание сохранению трупа.
