Сергей Утченко - Древний Рим. События. Люди. Идеи.
В настоящее время эта «крайняя» точка зрения Моммзена на значение титула imperator разделяется лишь немногими. Ряд исследователей или находит, что титул imperator сохранял свое прежнее (республиканское!), идущее со времен Сципиона Африканского значение и при Цезаре (например, Эдкок), или не придает этому титулу и связанному с ним формально–юридическому анализу серьезного значения (Эд. Мейер), или, наконец вообще отрицает монархические устремления Цезаря (Сайм). Н. А. Машкин, уделяя большое внимание вопросу о характере власти Цезаря и давая обзор существующих точек зрения, сам, тем не менее, не приходит ко вполне определенным выводам. Он считает, что «Цезарь в ином значении, чем прежде, принимает титул императора», но вместе с тем пишет: «Нет, по нашему мнению, оснований усматривать в этом «имени–титуле» указания на верховную власть, на то, что Цезарь был носителем imperium maius, что почетный титул imperator превратился в термин, указывающий на сферу компетенции». Одновременно Н. А. Машкин подчеркивает, что Цезарь открыто стремился к монархической власти, к тому, чтобы его провозгласили царем.
С нашей точки зрения, если только не поддаться соблазну телеологических предвосхищений, нет ни нужды, ни необходимости вкладывать какой–то новый, особый и явно монархический смысл в термин imperator по сравнению с его прежним, т. е. «республиканским», значением. Во всяком случае, этого не следует делать применительно ко времени Цезаря. На каком основании возникла в современной историографии версия об особом и к тому же монархическом характере Цезарева почетного титула? Она, видимо, базируется на показаниях двух источников: свидетельстве Светония о том, что титул imperator превратился в praenomen Цезаря и свидетельстве Диона Кассия, подчеркивающего, кроме того, наследственный характер титула.
Но если оба эти свидетельства с большей или меньшей точностью подтверждают тот факт, что ныне, т. е. со времени Цезаря титул императора стал применяться и использоваться особым образом и несколько иначе, чем прежде, то они вовсе не являются доказательством принципиального изменения (в «монархическом направлении»!) внутреннего содержания самого понятия. В крайнем случае показания наших источников, и главным образом Диона Кассия, свидетельствуют лишь о том, что значительно позднее Август, претендуя на наследование титула, мог вкладывать в свои устремления, как и в свое отношение к титулу, «расширительные» требования, совершенно, конечно, не свойственные обстановке и положению дел при Цезаре.
Как же следует понимать смысл термина imperator, когда он из старореспубликанского, общеизвестного и по существу временного титула все–таки превратился в «praenomen imperatoris»? Нам кажется, что в принципе внутреннее содержание его не изменилось. Термин imperator по–прежнему означал высшего военного начальника, распоряжавшегося своими подчиненными, но, поскольку он стал постоянным, почетное звание «главнокомандующего» носитель данного титула сохранял теперь не только в военное, но и в мирное время.
Решающем в смысле подтверждения высказанного взгляда является тот факт, что Цезарь имел диктаторские полномочия, которых, как известно, Август не имел, и потому при Цезаре титул императора вовсе и не должен был принимать то широкое, почти всеобъемлющее значение, которое он приобретает у позднейших принцепсов (начиная с того же Августа). Изложенная нами трактовка титула imperator применительно к Цезарю и его времени не предполагает — во всяком случае, в достаточно осознанной и подчеркнутой форме — стремления самого Цезаря к царской власти. На вопрос о субъективных устремлениях Цезаря, связанных с царским венцом, мы попытаемся ответить, если это вообще возможно сделать, несколько ниже.
Перейдем теперь к обзору внутриполитических мероприятий, проведенных Цезарем после битвы при Тапсе. После пышных празднеств, наград и угощений, связанных с его триумфом, Цезарь приступил к наделению ветеранов землей, причем, когда вставал вопрос о неотчуждаемости участков, руководствовался, очевидно, своим же аграрным законом от 59 г. Наделение земельными участками производилось постепенно и осторожно, в соответствии с той программой, которую сам Цезарь изложил в предыдущем году бунтующим солдатам. Аппиан вкладывает ему в уста следующие обещания: «Я всем дам землю, и не так, как Сулла, отнимая ее у частных владельцев и поселяя ограбленных рядом с ограбившими, чтобы они пребывали в вечной вражде друг с другом, но раздам вам землю общественную и мою собственную, а если будет нужно, то еще и прикуплю». В различные области Италии Цезарем были направлены специальные уполномоченные, и несомненно, что чрезвычайно сложная работа по наделению земельными участками не могла быть выполнена в течение того же (т.е. 46) года.
Затем Цезарь организует проведение всеобщего ценза, однако это мероприятие, видимо, осталось незавершенным вплоть до его смерти. Одним из подготовительных к проведению ценза актов было, по всей вероятности, принятие муниципального закона. Его содержание касалось в основном вопросов городского управления и устройства, причем не только по отношению к италийским, но и к провинциальным городам. Указывалось, что должность декуриона является пожизненной, и определялись необходимые требования к кандидатам на эту должность. Кроме того, в законе содержались предписания по городскому благоустройству применительно к самому Риму, в результате чего «столица империи» низводилась, хотя бы в этом смысле, на один уровень с муниципальными городами.
Однако Цезаря в это время волновали, если иметь в виду Рим, далеко не только вопросы коммунального хозяйства. Он проводит, причем весьма энергично, ограничение контингента лиц, получающих хлеб, снизив его с 320 тыс. до 150 тыс. человек. Городской претор должен был ежегодно пополнять при помощи жеребьевки освобождающиеся (в результате смерти) вакансии, однако строго в пределах тех же 150 тыс. человек. Некоторые древние авторы ставят возможность подобного снижения контингента лиц, получающих даровой хлеб, в непосредственную связь с переписью, произведенной после триумфа и празднеств. Другие говорят о том, что с целью пополнения уменьшившейся цифры населения был издан указ, запрещавший гражданам старше 20 и моложе 40 лет и не связанным военной службой находиться вне Италии дольше трех лет, а также лишавший права выезда за границу детей сенаторов, за исключением тех, кто находился в свите магистрата. Кроме того, все жившие в то время в Риме врачи и преподаватели свободных искусств (liberalium artium doctores) получили права римского гражданства, дабы они сами охотнее оставались в Риме и привлекали других.
В качестве верховного понтифика Цезарь издал эдикт о роспуске восстановленных Клодием религиозных коллегий (за исключением древнейших), что имело, однако, не только религиозное, но и большое политическое значение, поскольку эти коллегии издавна были средоточием плебса и очагами демократической агитации. Кроме того, Цезарь провел знаменитую реформу календаря. Введен был солнечный год, насчитывавший 365 дней; добавочный месяц уничтожался, вместо него каждые четыре года стали добавлять один день.
Цезарю принадлежит попытка упорядочить и ускорить судопроизводство, а также восстановить твердый порядок в смысле соблюдения сроков при отправлении магистратур. Обе эти области государственно–правовой жизни пришли в заметное расстройство в годы гражданской войны. Был проведен специальный закон, по которому уничтожалась декурия эрарных трибунов, и, таким образом, суды снова должны были состоять лишь из сенаторов и всадников. Что касается вопроса об упорядочении сроков отправления магистратур, то законом Цезаря о провинциях управление консульскими провинциями ограничивалось двухгодичным сроком, а преторскими — одногодичным.
Следует упомянуть и законы Цезаря против роскоши. Этими законами запрещалось употреблять носилки, пурпуровые одежды, жемчуга. Регулировалась даже продажа гастрономических товаров на рынках; с другой стороны, не допускалась чрезмерная роскошь надгробных памятников, обилие колонн облагалось штрафом.
В качестве цензора Цезарь произвел пополнение сената. При этом в состав сената были приняты не только проскрибированные при Сулле, но и те, кто был лишен звания цензорами или осужден в свое время по обвинению в подкупе. По отношению к комициям Цезарь поступал следующим образом: кроме кандидатов на консульство, из претендентов на остальные должности половина избиралась народом, а другая половина — самим Цезарем, ибо он рассылал по трибам рекомендательные записки и таким образом проводил своих ставленников.
Наконец, следует сказать несколько слов о неосуществленных планах и проектах Цезаря. Он собирался выстроить грандиозный храм Марса, засыпав для этого озеро, а около Тарпейской скалы соорудить огромный театр. Он намеревался издать свод законов, открыть греческие и римские библиотеки, поручив подготовку этого дела Марку Варрону. Он хотел осушить помптинские болота, спустить воду Фуцинского озера, исправить дорогу, идущую от Адриатического моря через Апеннины до Тибра, прокопать Истм. Что касается военных предприятий, то он собирался усмирить даков, которые вторглись в Понт и Фракию, а затем через Малую Армению направиться против парфян.
