Олег Романько - Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945
Еще больше, чем общая чуждость лозунгов, на отношения АК и местного населения влияло то, что зачастую польские партизаны сознательно уничтожали белорусских активистов (главным образом из числа националистов, хотя к середине 1943 года дело дойдет и до сторонников советской власти), считая их предателями Польши[291]. В результате из общего количества бойцов АК в 350 тысяч на территории Белоруссии действовало только 14 тысяч человек[292].
Еще менее понятной для белорусов (причем всех слоев населения) была идеология украинских националистов. Поэтому и массовой поддержки на территории Полесья УПА не имела. В целом за период с 1941 по 1944 год в указанных районах действовало не более 12 тысяч человек из разных украинских формирований (как бульбовцев, так и бандеровцев), которые к тому же еще и враждовали между собой. Нет нужды говорить, что этнических белорусов в этих отрядах практически не было. Для сравнения, на территории Западной Украины, где украинские националисты действительно имели влияние на население, силы УПА доходили до 150 тысяч (по другим данным – до 500 тыс.) человек[293].
Как видно, за поддержку местного населения боролись не только советские партизаны. Вообще же история партизанского движения в Белоруссии – это отражение всей ее истории. Истории страны, которая долгое время была предметом спора между окружавшими ее соседями. Однако в период Второй мировой войны на территории Белоруссии появилась еще одна сила, которая стала претендовать на власть здесь. Эта сила – белорусские националисты. Выше уже было сказано, что нападение Германии на Советский Союз вселило в них новую надежду. Многие из них безоговорочно поддержали все начинания нацистов. Тем не менее были и такие, кто претендовал на роль так называемой «третьей силы»: они собирались накопить резервы, а потом выступить и против нацистов, и против коммунистов. В целом можно выделить три группы таких националистов.
Возникновение первой из этих групп относится к 1939 – 1940 годам. Следует признать, что она являлась исключением на фоне преобладающих в кругах белорусской эмиграции надежд на Германию. В этом, по сути, и была вся ее оппозиционность. Дело в том, что лидеры группы – Я. Станкевич и будущий минский бургомистр В. Ивановский – скептически оценивали шансы нацистов победить в войне и тем более решить белорусский вопрос. Оккупацию Белоруссии немцами они считали временным явлением и в своей деятельности полагались на западных союзников (Англию и Францию), которые, как они думали, будут играть решающую роль после победы над нацизмом. В своих расчетах поднять белорусский вопрос на послевоенном международном форуме Станкевич и Ивановский надеялись на помощь польского эмигрантского правительства. Поэтому своим главным союзником в предстоящей войне Германии и СССР они видели польское национально-освободительное движение. Важным пунктом политической концепции этой группы было желание использовать немецкую оккупацию для увеличения сил белорусского национализма, занятия господствующего положения в оккупационной администрации и создания национальных вооруженных сил. Однако даже такое сотрудничество с немцами ставило под вопрос шансы польско-белорусского диалога. Поэтому Ивановский и Станкевич распределили роли: первый должен был сотрудничать с немцами согласно политической концепции своей группы, а второй – искать контакты с польским подпольем. В июне 1940 года Станкевич прибыл в Варшаву и через несколько месяцев создал подпольную организацию под названием Партия белорусских националистов (ПБН). В эту организацию вошли некоторые члены местного Белорусского комитета. Летом 1941 года ПБН перенесла свою деятельность на территорию Западной Белоруссии, где попыталась вступить в переговоры с польским движением Сопротивления на условиях сотрудничества, «польско-белорусской федерации» и даже создания белорусско-польских партизанских отрядов. Однако контакты с польским подпольем не дали никаких результатов. На это прежде всего повлияло недоверие к Станкевичу и его партии, а также нежелание поляков вести какие-либо дискуссии о судьбе западно-белорусских земель. Они считали их однозначно польскими[294].
Только в ноябре 1941 года, когда Ивановский стал бургомистром Минска, поляки увидели, что сотрудничество с группой Станкевича может дать определенные военно-политические плоды. Начались переговоры, которые, правда, так и не дали никакого результата[295].
Об этой партии известно крайне мало. Так, согласно рапорту АК своему лондонскому руководству в июле 1942 года, ПБН насчитывала 500 человек. Центральный комитет партии состоял из двенадцати человек (восемь уроженцев Западной Белоруссии и четыре – Восточной) под общим руководством Станкевича. На низовом организационном уровне партия строилась из так называемых «пятерок», которые находились в большинстве районов генерального округа «Белоруссия». Как мы увидим ниже, значительной политической и тем более военной роли эта организация не играла[296].
Следующей организацией белорусского некоммунистического Сопротивления была так называемая Белорусская народная громада, или просто Громада. Она была создана осенью 1941 года по инициативе начальника белорусской полиции Минского округа Ю. Саковича и объединяла в своих рядах бывших членов Белорусской крестьянско-рабочей громады – очень активной прокоммунистической организации, речь о которой шла выше. Создание организации происходило в обстановке строгой секретности на совещании местных руководителей БНС, которое было использовано как прикрытие. На этом минском совещании присутствовало всего девять человек (сам Сакович, С. Хмара, В. Лукашик, И. Гелда, В. Вир, Ю. Стасевич и др.). В результате было принято решение создать организацию, но ее деятельность строго законспирировать. Организационно Громада должна была состоять из полноправных членов, объединенных в «тройки», и не посвященных в ее цели «сторонников». Следует признать, что почти сразу же возник вопрос об отношении к сотрудничеству с немецкой гражданской администрацией. В результате было принято компромиссное решение: до следующего совещания оставить этот вопрос открытым и на личное усмотрение каждого из членов Громады. Со временем организация создала довольно разветвленное подполье, связные которого находились почти в каждом округе Западной Белоруссии (например, в Минске, Пинске, Бресте, Белостоке и даже в Вильнюсе). Однако за весь период оккупации количество ее полноправных членов не превышало 50 человек. Всей подпольной работой руководила так называемая «Исполнительная пятерка», которая состояла из Саковича, Хмары, Вира, а также двух партизанских атаманов – Я. Харевского и И. Товпеки[297].
Обе предыдущие организации националистического подполья сыграли, конечно, свою определенную роль в истории оккупированной Белоруссии. Тем не менее наибольшую известность приобрела третья группа антинацистски настроенных националистов – так называемая Белорусская незалежницкая партия (БНП), которая действовала с 1942 по 1946 год. История этой организации началась в Минске в июле 1942 года. Хотя фактически она была основана в Варшаве и на два года раньше. Скорее всего, именно в 1940 году главный идеолог этого течения белорусских националистов ксендз В. Годлевский написал программу и устав будущей новой партии. В уставе этого прообраза БНП ее главной целью было названо «завоевание и сохранение в будущем Независимой Белоруссии». И прийти к ней следовало «через боевой порыв народных масс к вооруженной борьбе»[298].
После нападения Германии на СССР БНП переносит свою деятельность на территорию Белоруссии. Начинается партийное строительство на родине. Пока только в виде небольших ячеек в некоторых округах. В конце августа 1941 года в Варшаве происходит совещание руководства партии, на котором Годлевский предложил партийному активу проект программы подпольной деятельности в новых условиях. Эта программа была принята фактически целиком. Варшавское совещание БНП интересно еще и тем, что на нем было принято решение искать связи с западными союзниками[299].
Конец 1941 – начало 1942 года прошли под знаком реорганизации белорусского движения Сопротивления. На пост лидера БНП был выдвинут 22-летний В. Радько, который тем не менее оставался под идеологическим влиянием Годлевского. Сам же ксендз приступил к созданию нелегального Белорусского центрального (народного) фронта – массовой организации, которая бы «объединяла широкие круги белорусской интеллигенции и путем устной пропаганды разъясняла бы народу весь вред немецкой политики». Теперь известно, что это «детище» Годлевского пользовалось определенным влиянием и стояло за большинством мероприятий легальных белорусских организаций. Так, например, именно по его инициативе на уже упоминавшемся съезде руководителей БНС (июль 1942 г.) перед немцами был поставлен вопрос об объединении всех белорусских этнографических земель и о признании государственной независимости Белоруссии. О том, что это была именно инициатива группы Годлевского, свидетельствует следующий факт: их демарш явился полной неожиданностью не только для генерального комиссара Кубе, но и для лидера БНС Ермаченко. В целом к осени 1942 года Годлевскому почти удалось создать руководящий центр националистического движения Сопротивления, основой которого должна была стать БНП. Однако пойти дальше ему помешала смерть[300].
