Уолтер Лорд - Последняя ночь «Титаника». (Хроника гибели)
Глава десятая
Оставьте нас в покое, мы только что видели, как утонули наши мужья
— Мамочка, посмотри, какой Северный полюс, только Деда Мороза не хватает! — сказал своей матери, миссис Фредерик О. Спеддон, маленький Даглас Спеддон в шлюпке Э3, которая, лавируя между льдинами, направлялась к «Карпатии».
И действительно, окружающий спасшихся с «Титаника» мир выглядел как иллюстрация к детской книжке об Арктике. Солнце только что взошло, и лед сверкал в его первых лучах. Айсберги казались ослепительно-белыми, розовыми, розовато-лиловыми или темно-синими, в зависимости от того, под каким углом на них падали солнечные лучи и как распределялись тени. Море было ярко-синим, а в неспокойной воде болтались льдины и льдинки, некоторые размером не больше мужского кулака. Небо на востоке было золотистым и голубым, обещая хороший день. На западе еще не успели исчезнуть признаки ночи: Лоренс Бизли запомнил Венеру, которая долго светилась уже после того, как все остальные звезды исчезли. Возле горизонта появился бледный узкий серп луны.
— Молодой месяц! Побренчите в кармане деньгами, ребята! Если, конечно, они у вас есть! — весело крикнул кочегар Фред Бэрретт гребцам шлюпки Э13. Изо всех шлюпок слышались радостные крики и выражающие облегчение возгласы, а гребцы налегали на весла, стараясь опередить другие шлюпки на пути к «Карпатии». Некоторые запели: «Гребите к берегу, братцы». Некоторые дружно кричали «Ура!». Некоторые же хранили молчание, потрясенные гибелью судна или переполненные радостью от близости спасения.
— Ничего, дамы, не горюйте. Мы спасены, — пытался приободрить уныло глядящих по сторонам женщин впередсмотрящий Хогг в шлюпке Э7, но дамы продолжали молчать. С перевернутой шлюпки В тоже не слышалось радостных возгласов: Лайтоллер, Грейси, Брайд, Тэйер и другие изо всех сил старались не свалиться в воду. Гонимые утренним бризом волны теперь окатывали перевернутую шлюпку и раскачивали ее. Всякий раз, когда корпус кренился, из-под него вырывалась часть воздуха, и с каждым разом шлюпка оседала глубже и глубже. Повинуясь громким командам Лайтоллера, люди балансировали на днище шлюпки, и после часа таких упражнений они почувствовали смертельную усталость.
Вид «Карпатии», представшей их взору с наступлением рассвета и радостно взволновавший людей во всех остальных шлюпках, для них почти ничего не означал. «Карпатия» находилась от них на расстоянии четырех миль, и люди на перевернутой шлюпке не были уверены, что смогут продержаться до того момента, когда их заметят Но вскоре солнечный свет озарил поверхность моря, и они увидали новый проблеск надежды. Примерно в 800 метрах от них цепочкой друг за другом — как приказал пятый помощник Лоу — шли шлюпки Э4, Э10, Э12 и D.
Люди на перевернутой «парусинке» закричали:
— Эй, на шлюпках!
Но шлюпки находились слишком далеко, и крики не доносились до них. Тогда Лайтоллер выудил из кармана свой офицерский свисток и пронзительно свистнул. Этот звук не только был услышан на шлюпках, но и дал знать сидевшим в них людям, что их вызывает один из помощников капитана.
В шлюпке Э12 матрос Фредерик Клинч быстро посмотрел вокруг, и ему почудилось, будто он видит в отдалении примерно 20 человек, стоящих на чем-то вроде дымовой трубы. В шлюпке Э4 фонарщик Сэмьюэл Хемминг тоже взглянул в ту сторону, откуда донесся сигнал свистка; в неверном утреннем свете ему показалось, что он видит несколько человек, стоящих на льдине. Для того чтобы подойти туда на веслах, понадобилось много времени, и когда шлюпки приблизились на расстояние слышимости, Лайтоллер поторопил их:
— Скорее подходите и снимите нас отсюда!
— Есть, сэр! — откликнулся кто-то, и вот наконец две шлюпки подошли вплотную к перевернутой «парусинке». Они чуть не опоздали со своей помощью — к тому времени равновесие шлюпки В было таким неустойчивым, что носовой бурун от шлюпки Э4 едва не потопил ее. От рулевого Перкинса потребовалось все его искусство, чтобы, не причинив вреда, подойти к «парусинке». На шлюпке В Лайтоллер призвал всех находившихся с ним людей действовать с крайней осторожностью. Но все равно, когда очередной человек наклонялся, готовясь к прыжку, перевернутая шлюпка угрожающе кренилась.
Один за другим они пересели в подошедшие шлюпки. Джек Тэйер настолько сосредоточил свое внимание на том, чтобы благополучно перебраться в шлюпку Э12, что не заметил свою мать, находившуюся в соседней шлюпке Э4, а миссис Тэйер настолько оцепенела от холода, что не заметила своего сына. Когда подошла очередь полковника Грейси, он переполз в шлюпку Э12 на четвереньках, считая, что лучше прищемить пальцы, чем совершить рискованный прыжок. Пекарь Джуфин, находившийся в воде, вовсе не тревожился о том, как он будет пересаживаться. Он просто отпустил руку Мейнарда и подплыл к шлюпке Э4, куда его и втащили, все еще предохраняемого от холода парами виски.
Лайтоллер последним оставил перевернутую «парусинку». Когда все остальные расселись по шлюпкам, он передал безжизненное тело в шлюпку Э12, прыгнул в нее сам и принял командование ею. Около половины седьмого утра шлюпка Э12 отошла наконец от шлюпки В, и люди стали грести по направлению к «Карпатии».
Тем временем пятый помощник Лоу прекратил поиски среди предметов, оставшихся после гибели «Титаника» на поверхности моря. За час интенсивных поисков шлюпка Э14 подобрала всего четырех человек; Лоу понимал, что прошло уже слишком много времени, и больше им никого не найти. Занималась заря нового дня, и спасение было не за горами. Лоу решил возвращаться к шлюпкам, которые он связал цепочкой, и вести их к «Карпатии».
— Поднять кливер! — приказал он матросу Ф. О. Эвансу, когда бриз начал крепчать. Во всех других шлюпках экипажи относились к мачте, как к лишней клади, загромождающей шлюпку, а к парусу — как к чему-то бесполезному, что только путается под ногами. В некоторых случаях все парусное вооружение оказалось выброшенным из шлюпок еще на борту «Титаника»; в других шлюпках оно было оставлено, но моряки чертыхались, в темноте спотыкаясь об эти ненужные, на их взгляд, предметы снабжения. И в тех и в других случаях люди просто не умели ходить под парусом.
Другое дело Лоу. Как он сам объяснял позже, не все моряки являются шлюпочниками, и не всякого шлюпочника можно назвать моряком, но Лоу являлся и тем и другим. Годы работы на парусных судах у Золотого Берега не забыты: сейчас он искусно лавировал идущей под парусом со скоростью четыре узла шлюпкой; ее нос громко ударялся о волны, в лучах солнца сверкали разлетавшиеся брызги.
Когда он вернулся к тому месту, где была оставлена его маленькая флотилия, то обнаружил, что она рассеялась. Шлюпки Э4 и Э13 отправились снимать людей с «парусинки» В, а шлюпки Э10 и D шли по направлению к «Карпатии». Шлюпка D выглядела неважно: она сидела очень низко в воде, и было видно, что люди гребут лишь несколькими из всех имевшихся на ней весел.
— Ну что же, — сказал Лоу самому себе, — пойду подберу ее и приму соответствующие меры.
— У нас есть почти все, что нужно! — крикнул Хью Вулнер, когда к ним подошла шлюпка Э14. Лоу бросил конец и взял шлюпку D на буксир.
Затем, пройдя примерно полторы мили, Лоу заметил складную шлюпку A, которая была сильно затоплена и нисколько не продвигалась вперед. Находящимся в ней людям так и не удалось поднять борта, и планшири находились теперь вровень с поверхностью моря. Из примерно 30 человек, первоначально приплывших к этой шлюпке, большинство свалилось за борт, окоченев от холода. В шлюпке оставалось человек двенадцать мужчин и одна пассажирка из третьего класса — миссис Роза Эббот; все они стояли по колено в ледяной воде.
Лоу поспел как нельзя более кстати, забрал всех на борт шлюпки Э14 и снова направился к «Карпатии», продолжая вести шлюпку D на буксире. Затопленная «парусинка» с телами трех мужчин (лица их были накрыты спасательными нагрудниками), меховым пальто Р. Норриса Уильямса-младшего и кольцом, принадлежавшим пассажиру третьего класса Эдварду П. Линделлу (его присутствия никто за всю ночь нигде не заметил) из шведского города Хельсингборга, была оставлена в море.
Одна за другой шлюпки подползали к «Карпатии». В 4 часа 45 минут к борту лайнера причалила шлюпка Э13, и Лоренс Бизли по шторм-трапу поднялся на палубу С. С чувством благодарности, облегчения и радости ощутил он снова под ногами твердую палубу. Почти сразу же за ним поднялся доктор Уошингтон Додж, не забывший прихватить в качестве сувенира свой спасательный нагрудник.
Миссис Додж с пятилетним Уошингтоном Доджем-младшим прибыла на «Карпатию» в 5 часов 10 минут утра в шлюпке Э7. Мальчика посадили в почтовый мешок и, подняв наверх, плюхнули на палубу. Когда к нему бросился стюард с чашкой кофе, мистер Додж объявил, что он, пожалуй, предпочел бы какао. Стюард тут же побежал и принес чашку какао — недаром британские лайнеры славятся своим сервисом.
