KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Милла Коскинен - О прекрасных дамах и благородных рыцарях

Милла Коскинен - О прекрасных дамах и благородных рыцарях

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Милла Коскинен, "О прекрасных дамах и благородных рыцарях" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Впрочем, средневековые законники и моралисты вообще относились не то, что к конкубинажу, но и к проституции с удивительной толерантностью. Не из милосердия, а потому, что вообще считали, что в этой роли женщина просто следует зову своей природы. И снова скажем, что в ту эпоху подобное мнение базировалось не на каком-то мистическом сексизме и шовинизме мужчин. Отцы церкви были людьми учеными, и знали о том, что женская сексуальность значительно отличается от мужской. Они знали, что девочки развиваются быстрее своих сверстников и что интерес к противоположному полу у них просыпается раньше. Они принимали во внимание, что женщина по природе более эмоциональна, чем мужчина, и что эта эмоциональность, вкупе с невинностью ума и уже проснувшейся сексуальностью, могут легко довести девицу до беды. Особенно в компании молодых людей, которые, в свою очередь, предрасположены быстро переходить от бесед к более интимным занятиям, особенно под влиянием вина.

Отчасти именно тем, что молоденькая девушка еще не имеет опыта критически относиться к словам и обещаниям противоположного пола, объясняется настороженное отношение средневековых родителей ко всякого рода романтической литературе – столкновение с реалиями жизни могло иметь в иерархическом обществе далеко идущие последствия. Вероятно, поэтому средневековый закон был более жесток к тем, кто пользуется этими особенностями женской натуры, нежели к тем, кто просто следует зову природы по невежеству. Раннее замужество считалось хорошим превентивным средством от греха, но церковь признавала, что постоянно находящийся в разъездах или отстраненный супруг может подтолкнуть к греху и замужнюю женщину, которая имеет свои сексуальные потребности. Так что духовники (а иногда и суд) весьма настоятельно рекомендовали мужьям относиться с уважением к потребностям супруги «за столом и в постели» – то есть и как к компаньону, имеющему статус, и как к компаньону, имеющему право на удовлетворение своих плотских желаний.

Юрист Хостиенсис, живший в тринадцатом веке, поднял еще один интересный вопрос. Как известно, далеко не все крестоносцы были рыцарями, и среди крестоносцев было много женщин, которые, как и рыцари, «принимали крест», то есть отправлялись в Святую Землю с целью освобождения гроба Господня. Часть их были чьими-то женами, дочерями и сестрами. Некоторые были воинами с собственными отрядами. Некоторые были наложницами, конкубинами, желающими разделить с любимыми честь и тяготы похода. С ними проблем не было, крестоносцы как крестоносцы. Но могла ли стать крестоносцем женщина, чьи связи с мужчинами были беспорядочными? С одной стороны, такая женщина, несомненно, привлекла бы в ряды крестоносцев многих мужчин, потому что нет на свете силы сильнее любви. Это, в свою очередь, укрепило бы ряды воинов Господних. С другой стороны, эти крестоносцы руководствовались бы в своих действиях далеко не душевным движением. Посему, по мнению юриста, доступные женщины не должны допускаться до принятия креста в ряды полноправных крестоносцев.

Могла ли девица благородного происхождения оказаться в рядах доступных женщин против своего желания? Историк Рут Каррас, основательно исследовавшая феномен средневековой проституции, утверждает, что да. Причиной могло быть отсутствие приданого – ведь отнюдь не все рыцари были земельными магнатами (большинство как раз не были), амбиции родителей, желающих ублажить сильных мира сего за счет дочерей, демографические перекосы. В принципе, почти у каждого благородного семейства существовала сеть родственных и вассальных связей, которая смягчала бедственное положение впавших в нищету, но иногда в этой сети образовывались прорехи. Оставшаяся на мели благородная девица могла быть принята в качестве служащей ко двору местного магната. Во всяком случае, Ральф Невилл в своем завещании упоминает одиноких женщин-служащих. Но все-таки число подобных рабочих мест было ограничено, да и не все девицы из бедных рыцарских семей были образованы так, чтобы соответствовать требованиям работы, скажем, секретарем у богатой леди или гувернанткой в богатой семье. Еще одной причиной, по которой девица могла оказаться принужденной к доступности в каком-нибудь приватном доме или вообще в публичном доме, были долги семьи. Убежавшая с возлюбленным молодая дева вполне могла вскоре обнаружить себя брошенной среди незнакомых людей, без средств к существованию и возможности вернуться в семью. И, конечно, нельзя отмахнуться от того, что некоторые девицы склонялись к подобному образу жизни совершенно добровольно.

Средневековая церковь не считала публичных женщин пропащими. Для начала, девушка образованная, ставшая жертвой обмана или принуждения, могла обратиться в епископальный суд. К услугам тех, кто не был настолько умен или смел, были исповедники и приходские священники, которые были обязаны спасать тех, кто желал спасения. Путей к спасению было два. Во-первых, монастырь, вернее, определенные монастыри, создававшиеся именно для подобного контингента под эгидой какого-то ордена. Орден св. Марии Магдалены создал несколько подобных монастырей, но и другие религиозные организации не отставали. Во-вторых, публичная женщина, желающая вернуться на стезю добродетельной жизни, но не чувствовавшая призвания к монашеству, могла быть выдана замуж.

В этом вопросе мнения средневековых канонистов менялись в ногу со временем. Ранние клеймили мужчин, женившихся на бывших публичных женщинах, «бессмысленными идиотами», хотя сам по себе брак с раскаявшейся и выполнившей покаяние проституткой грехом не считался, особенно если мужчина не знал, на ком женится. Хотя некоторые считали, что для брака у такой невесты должна быть на руках официальная диспенсация из папской канцелярии – отпущение бывших грехов. В двенадцатом веке и в начале тринадцатого Грацианский кодекс уже пытается разделить подобные браки на те, где замужняя женщина продолжает оказывать сексуальные услуги посторонним за деньги, и те, где «дама с прошлым» действительно раскаялась и живет честно. Здесь, скорее, просматривается попытка защитить женщин от ситуации, в которой ими торговали бы собственные мужья, которых в первом случае закон справедливо определял как сутенеров. А в начале тринадцатого века папа Иннокентий III уже пишет, что женитьба на публичной женщине с целью исправить ее, является «не последним среди благотворительных деяний», и утверждает, что подобный брак отпустит грехи того, кто на него решится. Правда, в том же тринадцатом веке Бернард Пармский, канонический юрист, комментирует слова папы примечанием «если такой человек найдется».

Проститутка ворует у клиента деньги для своего сутенёра

Собственно, в Англии такие люди находились. Поскольку городские муниципалитеты без восторга относились к наличию публичных домов и «частных практик» на своей территории, в обычае олдерменов было собирать фонд, из которых оплачивалось приданое тех публичных женщин, у которых были на примете женихи, и такая пара получала в придачу помощь для обзаведения хозяйством. Но вряд ли такие акции были очень уж массовыми. Скорее всего, если какая-то хозяйка дома и проходила к нынешнему статусу через подобную полосу в своей жизни, это оставалось полным секретом для окружающих, потому что пара просто переезжала куда подальше.

О продолжении рода, материнстве и средневековой медицине

Основной проблемой английской аристократии всегда была ее малочисленность. В конце тринадцатого века в работе аналога современного парламента приняли участие 136 баронов. Историк Кеннет МакФарлайн принял этот момент за точку отсчета и проследил, сколько же баронских родов прекратили свое существование до окончания Средних веков. К 1325 году из списков исчезли 36 имен, к 1400 году осталось 89, а к 1500 – всего 16 потомков тех, кто пару столетий назад вызывались на совет баронами. Из 17 графских титулов в 1400 году только 3 оставались в одной семье в течение столетия. В какой-то мере, исчезновение определенного имени из списка, скажем, баронов происходило просто в результате раздела имущества между наследниками. Если наследников было много, никто из них не мог набрать достаточного для титула имущественного ценза. Но делить и передавать из поколения в поколение можно было только собственные, наследственные земли. Графские же титулы означали, что земли, находящиеся во владении короны, давались под управление определенным аристократам. Обычно – с правой передачи титула по наследству. Заканчивалась линия – заканчивалась одна креация и создавалась другая. Титул переходил в другую семью или к другой линии того же рода. И то, что в течение столетия только три семьи сохранили титул по прямой линии, не может объясниться разделом имущества. Это можно объяснить только угасанием рода.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*