Рой Медведев - Подъем Китая
Как мы узнали позднее, и в штабе студентов, который руководил молодежными массами, были разногласия. Непрерывные дискуссии происходили и в Пекинском, а также в других университетах. Высказывались опасения, что студенты, не искушенные в политике, становятся пешками в руках каких-то других сил. Многие родители призывали своих детей уйти с улиц и площадей Пекина. Однако в этих дискуссиях возобладали радикалы.
Михаил Горбачев уже улетел из Шанхая в Москву, когда в Пекине 20 мая с 10 часов утра было введено военное положение. Практически прекратилась работа городского транспорта. Иностранные корреспонденты, многие из которых прилетели в Пекин для освещения визита в Китай советского лидера, не могли свободно перемещаться по городу и вели свои репортажи и делали снимки, наблюдая за событиями из окон своих комнат в пекинских гостиницах. На дороге в аэропорт было много брошенных машин. По городу несколько сот студентов и студенток разъезжали на мотоциклах. Власть на улицах была в руках молодежного штаба, но что делать дальше, эти люди не знали.
Не было единства и в Политбюро ЦК КПК. За силовое подавление беспорядков, или «мятежа», высказывались премьер Ли Пэн и первый секретарь Пекинского горкома КПК и член Политбюро Ли Симин. Но гарнизон Пекина уже не мог взять контроль в городе в свои руки, и доверия к нему не было. Некоторые из членов Политбюро воздерживались от принятия ясного решения. Окончательное и твердое решение принял Дэн Сяопин, который уже не входил в состав Политбюро, но продолжал возглавлять Центральный военный совет и обладал в Китае наибольшим авторитетом и властью. По его приказу войска пекинского гарнизона были выведены из столицы, а к городу быстро подошли несколько дивизий, в том числе и танковых, из ближайших провинций. Они получили приказ очистить центральную площадь. Очень многие из демонстрантов разошлись еще раньше, но те, кто продолжал блокировать улицы города, были разогнаны. Эта акция не обошлась без жертв, точное число которых неизвестно до сих пор. Погибли, по-видимому, несколько сот человек, но в том числе и солдат НОАК, что свидетельствовало о вооруженном сопротивлении. Власть в Пекине с 4 июня 1989 года снова перешла в руки ЦК КПК и государственных органов.
Из числа лидеров студенческого движения почти никто не погиб, они не собирались бросаться под танки, как это сделали несколько человек из числа рядовых участников. Лидеры, в том числе и закулисные, бежали из Пекина. Упомянутая выше Чай Лин обнаружилась вскоре в США, где она охотно давала интервью и делала заявления. Она продолжала делать эти заявления и в 2009 году – в 20-ю годовщину событий.
Как и следовало ожидать, действия властей в Пекине 4 июня были резко осуждены в США и почти во всех западных странах. США и Западная Европа ввели эмбарго на все поставки оружия в КНР. Это эмбарго действует до сих пор. В СССР, выступая на заседании Верховного Совета СССР 6 июня 1989 года, Михаил Горбачев высказал сожаление по поводу событий в Пекине, о которых советская печать в эти дни почти ничего не писала, несмотря на политику «гласности».От осени 1989-го к осени 1992 года
К осени 1989 года прочная власть в КНР и авторитет Политбюро ЦК КПК в Китае были восстановлены. Смещенный со своих постов Чжао Цзыян находился под домашним арестом, и он жил под домашним арестом до своей смерти в 2004 году. Еще через пять лет в США были опубликованы его записки под заголовком «Пленник государства». Бывший генсек делал записи на кассетах для домашнего магнитофона, маскируя их под детские песни или записи пекинской оперы. Однако ничего нового из этих записей о событиях 1989 года мы не узнали. Естественно, что Чжао Цзыян оправдывает свое поведение в апреле – мае 1989 года и осуждает решение Дэн Сяопина. Но он и не скрывает, что его целью было постепенное движение Китая к демократии западного типа (Prisoner of the State. The Secret journal of Zhao Ziyang, № 7. 2009 г.).
На пост Генерального секретаря ЦК КПК Дэн Сяопин предложил избрать Цзян Цзэминя, члена Постоянного комитета Политбюро, который ранее возглавлял шанхайскую организацию КПК. Китайские лидеры с вниманием и тревогой наблюдали осенью 1989 года и на протяжении всего 1990 года события в странах Восточной Европы, падение Берлинской стены, а затем и падение всех коммунистических режимов в Польше, ГДР, Венгрии, Чехословакии, Болгарии и Румынии. Помешать такому неблагоприятному для коммунистического и социалистического движения ходу событий лидеры КПК не могли, и их старания были направлены на укрепление власти и влияния КПК в Китае. Еще в сентябре 1989 года, всего через несколько месяцев после трагических событий на площади Тяньаньмэнь, Дэн Сяопин заявил: «Сейчас вопрос не в том, упадет или нет знамя в Советском Союзе – хаос в СССР неизбежен, – а в том, упадет или нет знамя в Китае» (Чудодеев Ю.В. На глазах меняющийся Китай. М., ИДВ РАН, 2008. С. 43).
В 1990 году Дэн Сяопин ушел с поста председателя Центрального военного совета КНР. Этот пост, а еще ранее пост председателя Военного совета ЦК КПК занял Цзян Цзэминь. Однако Дэн Сяопин продолжал оставаться лидером нации и государства, даже не занимая никаких официальных государственных постов.
Положение дел в Китае было в 1990–1991 годах очень сложным. Страна и партия пережили шок от событий 1989 года. Социалистические режимы в Восточной Европе рушились один за другим. Советский Союз и его руководство отступали под нажимом США и западных стран. В китайском руководстве усиливались голоса консервативных лидеров, не желавших и боявшихся углубления реформ. В китайской историографии период с осени 1989 года и до весны 1992 года получил оценку «застойного времени». В эти 2,5–3 года в Китае воздерживались от каких-либо решительных действий в области экономической и политической реформы. На передний план вышли задачи партийного строительства, укрепления дисциплины в партии и государстве, борьба с коррупцией, выдвижение новых кадров. Была развернута кампания по пропаганде социализма с китайской спецификой. Ставилась задача укрепить стабильность в стране и организованно провести переход власти от второго к третьему поколению лидеров КПК и КНР. За выполнением этой задачи лично следил Дэн Сяопин (Китай на пути модернизации и реформ. 1949–1999. M., 1999. С. 401–403).
После того как положение в стране и в партии было упрочено и стабилизировано, в Китае было принято решение продолжить и углубить начатые в 1978 году реформы. Инициативу нового поворота опять-таки взял на себя Дэн Сяопин. В январе 1992 года 88-летний Дэн Сяопин выехал в южные провинции Китая и провел здесь около двух месяцев. Именно здесь уже на протяжении десяти лет проводились различного рода эксперименты по внедрению в китайскую экономику рыночных отношений. Дэн Сяопин побывал почти во всех прибрежных регионах Китая, ибо он всегда говорил, что только практика может быть критерием истины. Здесь же на юге Дэн Сяопин выступил перед руководителями партийных организаций. В частности, он заявил: «Существенное различие между социализмом и капитализмом не в том, чего больше: планирования или рынка. Плановая экономика не тождественна социализму, при капитализме тоже существует планирование; рыночная экономика не тождественна капитализму, при социализме тоже есть рынок». То, как Дэн Сяопин ответил на вопрос, по которому долгое время велись споры, показало, что влияние традиционной идеологии не является таким уж непреодолимым препятствием и что главный вдохновитель реформ сделал исторический вклад в момент остановки реформы.
Под влиянием южной речи Дэн Сяопина в марте 1992 года на заседании Политбюро ЦК КПК было принято решение по вопросу планирования и рынка: «Планирование и рынок – это экономические средства. Необходимо умело, используя эти средства, ускорить развитие социалистической товарной экономики». 9 июня того же года на курсах совершенствования кадровых работников из провинций и министерств в центральной партийной школе Цзян Цзэминь заявил: «В последнее время благодаря изучению речей товарища Дэн Сяопина у нас появились новые формулировки: во-первых, создание системы социалистической товарной экономики, в которой сочетались бы планирование и рынок; во-вторых, создание системы социалистической рыночной экономики, содержащей элемент планирования; в-третьих, создание системы социалистической рыночной экономики. Я лично склоняюсь к использованию формулировки “система социалистической рыночной экономики”».
В то время отдельные ученые предлагали в соответствии с реальным ходом реформ и духом речей Дэн Сяопина определить цель реформы – создание рыночной экономики.
В этих условиях в октябре 1992 года XIV съезд КПК официально объявил: «Цель реформы экономической системы Китая – создание системы социалистической рыночной экономики» (Из материалов XIV съезда КПК. Из архива автора).
В сентябре и октябре 1992 года я находился в Китае и мог лично убедиться, с каким одобрением приняли партийные работники среднего звена эти директивы Дэн Сяопина, которые были закреплены решениями XIV съезда КПК. Уже осенью 1992 года во всех сферах социальной и экономической жизни Китая – в финансово-банковской, в государственном и негосударственных секторах экономики, в системе ценообразования, а также в системе социального обеспечения – начались реформы, которые в конечном счете укрепили и страну, и правящий в ней режим. Все те, кто предполагал, что крушение КПСС и СССР вызовет в дальнейшем и крушение коммунистического режима в Китае, явно просчитались. В 1993 году на всем постсоветском пространстве продолжался распад государственных и экономических структур. Но в это же время в Китае начинался новый подъем.
