Ева Кюри - Мария Кюри
После открытия Рентгеном Х-лучей Анри Пуанкаре решил исследовать, не подобны ли Х-лучам Рентгена и те лучи, какие исходят от флуоресцирующих тел под влиянием света. Увлеченный такой же задачей, Анри Беккерель исследовал соли урана. Но вместо ожидаемого явления он обнаружил другое, совершенно отличное и необъяснимое: соли урана самопроизвольно, без предварительного воздействия на них света, испускали лучи неизвестного происхождения. Содержащее уран вещество, положенное на фотографическую пластинку, обернутую в черную бумагу, воздействовало на пластинку сквозь бумагу. Подобно Х-лучам и "урановые" лучи разряжали электроскоп, превращая окружающий воздух в проводник.
Анри Беккерель убедился, что эти свойства не зависели от предварительного облучения, а неизменно проявлялись и тогда, когда содержащее уран вещество выдерживали долго в темноте. Он открыл то самое явление, которое впоследствии получит от Мари Кюри наименование "радиоактивность". Но происхождение этого излучения оставалось загадкой.
Лучи Беккереля в высшей степени заинтриговывают чету Кюри. Откуда возникает эта, хотя и минимальная, энергия, какую непрестанно выделяет содержащее уран вещество в виде излучения? Какова природа этих излучений? Какая замечательная тема для научного исследования, для диссертации на степень доктора! Этот предмет соблазняет Мари, в особенности потому, что поле исследования - еще целина: эти новейшие работы в европейских лабораториях пока никем не изучались, а точкой отправления и всей библиографией оказываются только последние доклады Беккереля, прочитанные им в 1896 году в Академии наук. Как увлекательно вдруг кинуться на произвол судьбы в неведомую область!
* * *
Остается лишь найти место, где проводить опыты; вот здесь и начинаются затруднения. Пьер не раз заговаривал об этом с директором Школы физики, но результат оказался весьма скромным: в полное распоряжение Мари предоставляется застекленная мастерская на первом этаже института. Эта комната, загроможденная и сыроватая от пара, служит складом и машинным отделением. Техническое оборудование примитивно. Комфорта никакого.
Мари не унывает. Несмотря на отсутствие нужного ей электрического оборудования и материальной части, необходимой для начала научных исследований, она изыскивает возможности ставить опыты и в этом помещении. Это дается нелегко. Точные приборы коварны: подводят влажность, колебания температуры. Климат в этой небольшой мастерской оказывается роковым для чувствительных электрометров, да не очень полезен и для здоровья самой Мари... Но разве это так важно, не правда ли? Когда становится уж очень холодно, физик отмечает в своей рабочей записной книжке температуру с точностью до сотых градуса. Так, в записи от 6 февраля 1898 года, среди различных цифр и формул находим: "Температура 6,25°C!"
Шесть градусов, конечно, мало! В знак осуждения Мари добавляет два маленьких знака восклицания.
Она применяет хорошо знакомый ей отличный метод, еще раньше предложенный двумя физиками - Пьером и Жаком Кюри для изучения других явлений, и этот метод окажется ключом к успеху ее опытов. Все оборудование, необходимое для работы, состоит из ионизационной камеры, электрометра Кюри и кристалла пьезокварца.
После нескольких недель работы получен первый результат: Мари устанавливает, что интенсивность таинственного излучения пропорциональна количеству урана в исследуемых образцах, что излучение может быть измерено совершенно точно, что на него не влияет ни состояние химических соединений урана, ни такие внешние воздействия, как освещенность или температура.
Результаты далеко не сенсационные для профана, но увлекательные для ученого. В физике случается нередко, что какое-нибудь необъяснимое явление после тщательного исследования может быть подведено под уже известные законы и тем самым сразу потеряет для ученого всякий интерес.
Так бывает при чтении плохих детективных романов, где уже в третьей главе мы узнаем, что "роковая" женщина, которая могла бы оказаться виновницей преступления, в действительности честная мещанка и ведет отнюдь не таинственную жизнь. Тогда мы сразу разочаровываемся и перестаем читать книгу.
В данном случае - ничего подобного. Чем ближе знакомится Мари с лучами, испускаемыми ураном, тем больше они ей представляются совершенно особенными, непонятными. Они ни на что не похожи. На них ничто не действует. Несмотря на очень слабую их интенсивность, в них есть какое-то собственное, совершенно отличное от других своеобразие.
Кандидатка на степень доктора прежде всего старается измерить ионизирующее действие лучей урана, иными словами - их способность превращать воздух в проводник электричества и разряжать электроскоп.
Раздумывая над этой тайной, Мари нащупывает верный подход к ней и вскоре получает возможность утверждать, что непонятное излучение атомного происхождения. Она задает себе вопрос: данное явление до сих пор наблюдается только в уране, но доказывает ли это, что уран - единственный химический элемент, испускающий таинственные лучи? Почему бы и другим элементам не обладать таким же свойством? Может быть, то обстоятельство, что данные лучи были открыты прежде всего в уране, случайно и в представлении физиков они остались связанными с ним. Теперь надо поискать их и в других веществах.
Сказано - сделано! Бросив изучение урана, Мари принимается за исследование всех известных химических элементов. И результаты не заставили себя долго ждать. Соединения тория, как оказалось, излучают самопроизвольно лучи, подобные лучам урана и аналогичной интенсивности. Молодая ученая взглянула на дело правильно: данное явление оказывается свойством не одного урана, и этому свойству необходимо дать особое название. Мадам Кюри предложила назвать его "радиоактивностью", а уран и торий "радиоэлементами".
Радиоактивность до такой степени увлекла Мари, что молодая ученая неустанно исследует все тем же методом самые различные вещества. Любознательность - главная добродетель ученого, а Мари обладала ею в высокой степени, чудесной женской любознательностью! Не ограничиваясь рассмотрением чистых элементов, их солей и окислов, она решила использовать коллекцию минералов в Школе физики и так, наобум, подвергнуть различные их образцы своего рода таможенному досмотру посредством электроскопа. Пьер одобрил ее намерение.
Идея Мари проста, как все гениальные мысли. На той ступени работы, до какой дошла мадам Кюри, сотни исследователей застряли бы на месяцы, а может быть, и на годы. Пересмотрев все известные химические элементы и открыв, как она, излучение тория, они напрасно задавались бы вопросом, откуда берется это таинственное излучение. Мари тоже задается таким вопросом и тоже изумляется. Но ее недоумение преобразуется в ряд плодотворных действий. Все явные возможности ею исчерпаны, теперь она вступает в область неведомого, неисследованного.
Она предвидит, что даст излучение минералов, или, лучше сказать, ей кажется, что она знает, какие будут получены результаты. Образцы, не содержащие урана или тория, окажутся полностью "неактивными". Другие же, содержащие уран или торий, будут радиоактивными.
Действительность оправдала ее предположения. Отбросив "неактивные" минералы, Мари принимается за другие и производит измерения их радиоактивности. И вдруг - полная неожиданность: радиоактивность, оказывается, гораздо значительнее, чем можно было ожидать, судя по количеству урана или тория в данных образцах!
"Какая-то ошибка в постановке опыта..." - думает молодая ученая, так как сомнение - первая, непременная реакция ученого при получении неожиданного результата.
Мари тщательно заново производит измерения - и тот же результат. Десять, двадцать раз проверяет себя. В конце концов нельзя не покориться очевидным фактам: количество урана или тория в данных минералах никаким образом не объясняет такую исключительную интенсивность излучения.
Что является причиной этой чрезвычайной, ненормальной радиоактивности? Остается единственное объяснение: вероятно, исследуемые минералы содержат в очень большом количестве некое вещество с гораздо большей радиоактивностью, чем торий и уран.
Но что это за вещество? Ведь в предыдущих своих опытах Мари исследовала все известные химические элементы.
Молодая ученая дает уверенный ответ с той исключительной смелостью, какая свойственна только большим умам. Она высказывает дерзкую гипотезу: данные минералы, несомненно, содержат радиоактивное вещество, а само это вещество - еще неизвестный химический элемент, новый химический элемент!
Новый элемент! Гипотеза, чарующая, заманчивая, но... лишь гипотеза. Пока это радиоактивное вещество находится только в воображении Пьера и Мари. Но оно существует! И придет день, когда Мари в сдержанном тоне, но с увлечением скажет Броне:
