Юлиан Семенов - Лицом к лицу
5
...Я довольно быстро разыскал этот маленький, белый, солнечный городок, без труда добрался до чистенькой улочки Цум Гипсберг и оказался в домике пенсионеров - улыбчивых, чуть суетливых, глуховатых, так что мне приходилось все время кричать, разговаривая с Баршем, и этот мой крик и его слишком уж тихие ответы (как все глуховатые люди, он боится показаться смешным и говорит подчеркнуто тихо, чуть ли не шепчет) явно диссонировали с той открытой дружественностью, которая отличала рассказ хозяина дома.
- Меня никто не понуждал заниматься этим делом, просто-напросто совесть мучит, понимаете ли, - не спеша вспоминал Барш. - Я, конечно, не знаю, была или не была Янтарная комната в имении Вильденхоф графини фон Шверин в Восточной Пруссии, я не берусь утверждать, на каком пароходе ее вывозили, но мне все-таки кажется, что гитлеровцы должны были эвакуировать ее сушей, слишком уж велика ценность... Мне кажется, что ее все-таки вывезли на машинах, которые подчинялись гауляйтеру Грайзеру, другу Коха. И вывезли не куда-нибудь, а в замок Горказее, тот самый, который принадлежал гауляйтеру Грайзеру. Но его там уж не было, и поэтому машины прямым ходом, через Нёй-Бентшен и Франкфурт, были передислоцированы в Каринхалле, дворец Геринга. Тридцатого марта сорок пятого года Геринг на своем поезде был на станции Цейленрода. Там я и увидел его, когда проходил мимо, получив отпуск из части, - я был авиатехником; кстати, тогда, на фронте, я и стал чуть хуже слышать от постоянного рева моторов... Солдаты, охранявшие поезд рейхсмарцшла, сказали мне, что они едут на юг, в направлении Альт Аусзее, и что в одном из вагонов везут коллекцию янтаря...
(Примечательно, что Геринг в свое время издал приказ, известный ныне по архивному коду как Т. 454/РС-56/БЛ-000-873+874. Приказ этот заслуживает того, чтобы быть приведенным здесь: "В продолжение принятых мер к сохранению еврейских ценностей шефом военного коменданта Парижа и штабом Розенберга. С означенными ценностями, доставленными в Лувр, поступить следующим образом: сокровища, обозначенные цифрой "1". Их дальнейшая судьба может быть решена только фюрером. Вторая группа сокровищ предназначена для пополнения собраний рейхсмаршала; третья группа предназначена для передачи в музей и библиотеку "высшей школы НСДАП" и подпадает под юрисдикцию рейхсляйтера Розенберга; те же сокровища, которые подходят под экспозиции музеев, будут переданы рейхсминистру Геббельсу. Сокровища должны быть немедленно инвентаризованы и перевезены в рейх силами Люфтваффе".)
Об этом приказе в свое время рассказывал мне и Штайн. Я спросил его, нет ли подобного рода документов о русских ценностях. "Нет, - ответил Штайн и добавил: - Впрочем, точнее сказать, так: пока не обнаружены. Но есть документы о комплектации музея фюрера в Линце". - "Кто их подписывал?" - "Шольц, ответил Штайн. - Он был начальником отдела у Геббельса. Я пытался говорить с ним - он положил трубку, как только услышал мое имя".
"Шольц, - подумал я, слушая Барша. - Мне нужен Шольц. Как к нему подойти?"
Барш закурил, подвинул мне чашку кофе:
- Попробуйте связаться с фрау Церен, ее телефон 06861-88940. Она может помочь вам в поисках телохранителя жены Геринга, Эммы. Говорят, он работал в Касселе то ли таксистом, то ли шофером после денацификации... И еще: в Эльзасе живет Георг Татерра, выдающийся специалист по янтарю, родом из Кенигсберга... Если вам удастся его разговорить, вы можете получить интересную информацию... А я, чем могу быть полезен в дальнейшем, к вашим услугам...
...Телохранитель Эммы Геринг как в воду канул.
А вот Георга Татерру я нашел под Саарбрюккеном, в Ригельс-берг-Сааре, на Параллельштрассе, в его вилле "Восточная Пруссия"...
Поскольку Барш весьма многозначительно посмотрел на меня, произнося слова о том, что Татерру трудно "разговорить", я, отыскав его телефон в справочнике, представился специалисту по янтарю, сосредоточив главное внимание на произнесении моего имени с явно английским акцентом: "Джулиан".
Подействовало.
...И я оказался в большом зале, и напротив меня сидел седой, ухоженный мужчина с тяжелым, внимательным взглядом умных глаз, и руки его устало лежали на тяжелой темно-коричневой плюшевой скатерти.
- Да, о судьбе Янтарной комнаты я знаю почти все, что появлялось в повременной печати, - сказал он, выслушав меня. - Я читал материалы и о специальном "штабе Розенберга", который занимался вывозом ценностей из захваченных районов противника, и о его ближайших помощниках, начиная с Утикаля, этого полубезумца, полуболвана, который тем не менее пустил поиски янтарного чуда по заведомо ложному пути, заявив на Нюрнбергском процессе, что все ценности остались в Восточной Пруссии и там были упрятаны подразделениями СС... Я с интересом отношусь к концепции Георга Штайна, - продолжал он, не обращая на меня никакого внимания, словно бы разговаривая сам с собою. - В такой же мере мне представляется интересным поиск доктора Колера из Берлина. Вы спросили меня о Геринге... Нет... Я служил в отделе штаба ОКВ, который дислоцировался неподалеку от замка Геринга Каринхалле. Я знал, я собственными глазами видел его состояние: в последние месяцы войны рейхсмаршал был полностью деморализован, не до янтаря... Да и потом... Нет, следы этого янтарного чуда нужно искать в документах, связанных с приказами Гитлера... (Я аж напрягся: Татерра чуть не дословно повторил доктора Колера.) Целые янтарные предприятия работали на Гитлера. Если кто-либо из политиков хотел ему угодить, то дарил изделие из янтаря, обладающего, по убеждению фюрера, "теплыми, целебными свойствами, спасающими от судорог и ревматических болей". Как только Гитлер захватил власть, он сказал известную фразу: "Янтарь - это немецкое золото". Поэтому я и думаю, что к Янтарной комнате Гитлер не подпустил бы даже Геринга... Но вот что вызывает у меня сомнение: лучший способ погубить Янтарную комнату - это отправить ее из Кенигсберга морем. В какой мере вы исследовали вопрос о возможности вывоза Янтарной комнаты на машинах? Поездом? Если ее вывезли, то доктор Колер прав: лучшего места для сохранения комнаты, чем штольни серебряных шахт в Тюрингии, найти трудно. В то же время я не исключаю версию Георга Штайна о соляной шахте "Б" "Виттекинд" в Фольприхаузене. Я не геолог, но мне кажется возможным взять там буром пробы; если Янтарная комната осталась в "Виттекинде", ей ничего не сделается, ибо то сырье, из которого сотворено седьмое чудо света, насчитывает по меньшей мере шестьдесят миллионов лет. Вы пробовали связаться с хозяевами "Виттекинда"? Обсуждали с ними вопрос о поисковой экспедиции? Не следует обольщаться - дело очень деликатное, дорогостоящее... О судьбе Янтарной комнаты могли знать лишь фанатики Гитлера. Если даже кто-то из них и остался в живых, он будет молчать: нацист - это совершенно испорченный человек, националист, лишенный каких бы то ни было моральных качеств...
...Вернувшись в Бюро, к себе в Лиссем, запросил Москву, есть ли какие-либо материалы о размерах нацистского грабежа в наших музеях, монастырях, библиотеках...
6
И снова еду к Штайну.
- Что ж, пойдем по порядку: судового журнала "Эмдена", где могла быть интересующая нас информация, нет в архивах. Однако капитан "Эмдена" жив. Я запросил "Союз офицеров ВМС", жду ответа, обещали дать адрес. Единственная надежда: капитан взял судовой журнал с собою. А там должны быть все записи, о Янтарной комнате в том числе, если, впрочем, ее загрузили вместе с реликвиями рейха, саркофагом Гинденбурга и ценностями гауляйтера Коха. Если же и у капитана нет журнала, то, значит, уже в сорок пятом году были включены особые силы НСДАП и СД, занимавшиеся "обрубыванием" всех концов, отвечавшие за сохранение тайн.
(Верное замечание. До сих пор, например, не объяснена таинственная смерть доктора Роде. Роде погиб накануне того дня, когда он и его жена решили рассказать советским властям все, что знали о судьбе Янтарной комнаты. Пора бы заново исследовать обстоятельства этой загадочной кончины, которая отчего-то считалась "самоубийством". А европейский корреспондент лондонской "Санди таймс" Энтони Тэрри привел показания некоего Зиимана из ФРГ о том, что его дядя, нацистский чиновник Франц Польцен, участвовавший якобы в транспортировке Янтарной комнаты, был убит одним из "неустановленных немцев" накануне прорыва Красной Армии, потому что "знал слишком много".)
- Теперь по второй позиции, - продолжил Штайн. - Я уже успел поискать в фондах Гитлера и Бормана. Да, версия доктора Колера о "музее фюрера" интересна. Вот документы, которые мне удалось получить за это время, ознакомьтесь...
Глубокоуважаемый господин рейхсляйтер Борман!
Докладываю, что с 25 ноября по 4 декабря 1939 года я находился в Кракове и Варшаве, с тем чтобы выполнить данное мне поручение: составить доклад о видах и объемах конфискованных произведений искусства.
После этого я был в Вене, где продолжил проверку, прерванную в результате начала воины, конфискованных и укрытых произведений искусства.
