Анатолий Терещенко - Колокола тревог
Власти заговорили о необходимости выхода из кризисных явлений, через работу предприятий от прибыли, которую можно было получить двумя путями: во-первых, за счет снижения себестоимости, а во-вторых, путем завышения цен. Скрытый рост оптовых цен сразу же подскочил в разы, что в момент разладило старый хозяйственный механизм. При этой системе появились убыточные предприятия. Их подпитывали за счет дробления прибыли более удачных и дотаций из государственного бюджета.
Реформистские шаги, предпринятые Л.И. Брежневым в 1965 году, высветили еще такие страшные массовые болезни в социалистической экономике, как: приписки, теневое производство, обвес и обмер, а если проще, обман покупателей и воровство. Причем масштабы их были таковыми, что пришлось говорить о них на пленумах ЦК.
В 1966 году бюджет был сверстан с дефицитом. Подобный бюджет планировался и на следующий год. Именно в 1967-ом академиком, директором ЦЭМИ Н.П. Федоренко был сделан прогноз развития советского народного хозяйства. Он рисовал для страны совсем не светлую картину будущего, а скорее мрачную.
«Ознакомившись с запиской, — писал Федоренко, — председатель Госплана Н.К. Байбаков заявил, что она находится в противоречии с программой партии. Поэтому, если будет представлена в ЦК, санкции ждут не только ее составителей, но весь ЦЭМИ.
Посоветовавшись с президентом АН СССР М. Келдышем, я забрал записку из Госплана и уничтожил ее».
Пленум ЦК КПСС, состоявшийся 15 декабря 1969 г., заслушал доклад Брежнева «О внешней и внутренней политике». Впервые он был вынужден признать факт неблагополучного положения в экономике, и призвал от экстенсивного развития срочно переходить к интенсификации.
«Это, — подчеркивал он, — становится не только главным, но и единственно возможным путем развития нашей экономики…Мы вступили в такой этап развития, который не позволяет работать по-старому, требует новых методов и новых решений».
Все вожди и дальше говорили одно и то же, но так и не показали, как же работать по-новому. И все же двое показали: Горбачев и Ельцин! Новизна их работы видна сегодня — разрушенное Великое Государство и обломанная с краев Великая Россия…
Так что Леонид Ильич оставил своим предшественникам не столько спокойную жизнь, но и проблемы, которые тянулись с двадцатых годов, но они не были катастрофическими.
* * *Приход Андропова к власти после смерти Брежнева не был результатом политической борьбы вокруг дальнейших планов развития государства. Победа гарантировалась удачей в «подковерной» борьбе, где он легко отодвинул одну группу своих конкурентов, используя обвинения в коррупции и взяточничестве — Щелоков и Медунов, а такие реальные претенденты на престол, как — Машеров и Кулаков, ушли из жизни странным образом.
Запад Юрий Владимирович «купил» не перспективами реформ, а историческим решением, разрешающим выезд евреев из СССР. Это была серьезная взятка Западу за его терпимое отношение к приходу Андропова к рулю власти в Советском Союзе. А грехов по оценке Запада ему можно было много навешать: борьба с диссидентством и инакомыслием, психушки, создание 5-го управления, травля Солженицына и Сахарова и многое другое.
В книге Татьяны Грачевой «Невидимая Хазария» читаю:
«Валерий Болдин, впоследствии вступивший в ГКЧП, вспоминал:
— После пленума ЦК, избравшего Андропова Генсеком М.С. Горбачев ходил веселый и торжественный, как будто избрали его. А вечером, когда я зашел к нему с документами, не удержался и сказал:
— Ведь мы с Юрием Владимировичем старые друзья, семьями дружим. У нас много было доверительных разговоров, и наши позиции совпадают».
По словам Горбачева, он еще в середине 70-х за «рюмкой чая» обсуждал с Андроповым на Северном Кавказе, куда тот приезжал на отдых, положение в Политбюро, состояние здоровья его членов и, прежде всего, Брежнева.
«Нельзя Политбюро ЦК формировать только из людей преклонного возраста, — сказал он тогда Юрию Владимировичу. — У хорошего леса всегда должен быть подлесок.
Потом, — вспоминал Горбачев, — когда избрали меня в Политбюро ЦК, Андропов, поздравляя, сказал:
Ну, что «подлесок», давай действуй…»
Но «подлесок» так и не стал лесом — не вырос.
Андропов в своей статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», а также в выступлении на июньском 1983 года пленуме ЦК партии отмечал:
«Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок».
В этих словах больной Андропов дал толчок мыслям, в каком направлении должен действовать его последователь. А он его уже выбрал на ведущую роль в стране, им был М.С. Горбачев. Хотя, последний не мог похвастать чем-то серьезным в части успехов возглавляемого им участка, — сельского хозяйства. Оно было в запустении. Шла борьба с «неперспективными» деревнями, ликвидировались по селам школы, магазины, медпункты. А как же жить селу? Приходилось только выживать за счет огородов и отправлять детей в города на заработки!
В Москву были переведены еще два претендента на престол: Романов и Алиев. Потом кремлевская команда пополнилась такими «птенцами из чиновничьих гнезд», как Соломенцев, Воротников, Чебриков, Лигачев, Рыжков, Ельцин и др. Но с первыми двоими вскоре быстро расправится честолюбивый Михаил Сергеевич, сразу же после смерти своего крестного отца, став во главе партии и государства.
Близость Андропова и Горбачева несколько раз подчеркивала в своей книге «Я надеюсь…» супруга генсека Раиса Горбачева. Там же помещена фотография сидящих на скале Михаила и Раисы Горбачева и фотографирующий их Юрий
Владимирович Андропов.
А под фото в «Комсомольской правде» от 17.06.1994 года имелась надпись:
«Председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов и первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС М.С. Горбачев. Кисловодск, 1976 г…»
Всем хорошо известно, что Андропов не любил фотографироваться, а вот для Горбачева, очевидно, делал исключения.
Сразу же, в первые месяцы своего правления, Андропов провозгласил курс на социально-экономические преобразования. Однако, все изменения свелись к административным мерам: укреплению дисциплины среди работников партийного аппарата и на рабочих местах, разоблачению коррупции в близком окружении правящей верхушки. Политическая и экономическая система осталась неизменной. Его перестроечная политика не нашла своего завершения. И все же ее контуры по оценкам многих публицистов подходили к модели реформ, которая была апробирована в Китае Дэн Сяо Пином. Андропов искал возможность привлечь на свою сторону молодых партийных секретарей.
Как отмечалось в газетах, последней задачей Ю.В. Андропова было вовремя умереть. Ему помогли ее решить. Впрочем, это уже из области «загадок и версий», которые только частично разгаданы.
«Заслугой» Андропова считается и привлечение другого разрушителя страны Ельцина в большую политику. Это он послал в Свердловск «начальника кадров ЦК» Лигачева «посмотреть» на Ельцина. Тот посмотрел — понравился, начальник зря бы не отправил. И уже в конце своей жизни Андропов предложил его в заведующие отделом ЦК КПСС, каковым Ельцин стал в 1985 году.
Жесткая система партийной номенклатуры делала путь наверх долгим и трудным. Каждая ступенька бралась с боем. Карьера Горбачева — исключение, в силу того, что он был человеком Андропова.
Свидетели последних дней Андропова вспоминали, что лежащий в ЦКБ умирающий генсек торопился собрать прямо в своей больничной палате заседание Политбюро и избрать Горбачева главой партии, а это значит, и государства. Отговорить Андропова от этой затеи удалось только врачам, убедившим больного, что он скоро выздоровеет, а сейчас не стоит нагружать себя, ради скорого выздоровления. Через несколько дней Андропов скончался. Таким образом, развал СССР был отодвинут на несколько лет.
* * *Больной Черненко на посту Генсека сгорел быстро. Время его правление никак не вписалось в понятие эпохи. То, что он взялся занять этот пост, была не его вина, а беда. Он погубил себя и дал дорогу могильщику страны и партии Горбачеву. Народу надоели годы кремлевских «похорон». А тут замаячил молодой, энергичный говорун, правда, складывал он слова в предложения без глубокого смысла. Однако не стеснялся открывать рот перед толпой, старался не читать по бумажке.
