Ласло Белади - Сталин
Главным мотивом внутрипартийной дискуссии вокруг этого лозунга была борьба против троцкизма. Основой взглядов Троцкого не без причины считали теорию «перманентной революции». И выступавшему против Троцкого большинству во главе со Сталиным и Бухариным нужно было прежде всего дать соответствующие ответы по этим вопросам. Все это происходило в конкретной исторической ситуации, в условиях обострения новых противоречий, связанных с проведением нэпа и с крестьянством, когда Троцкий, написав предисловие к книге «1905 год» (она была издана в 1922 году), заострил вопрос еще сильнее, подчеркивая неизбежность конфронтации с крестьянством. Сейчас мы уже знаем, что это его предположение не было лишено оснований.
Лозунг «построение социализма в одной стране» одновременно выполнял несколько функций. Взглядам Троцкого о «перманентной революции» Сталин противопоставил собственный тезис, который акцентировал перспективу опоры на собственные силы. Эту перспективу партия большевиков, собственно, не выбирала, а вынуждена была принять в силу своей международной изолированности. Другой вопрос, что лозунг, который Сталин считал собственной новацией, утрировал этот момент. В духе этого лозунга постепенно стали декларироваться преимущества принуждения как классического метода построения социализма.
Потомки вряд ли смогут ощутить, что выдвижение этого лозунга и формирование отношения к нему было отнюдь не само собой разумеющимся делом в тех условиях. Сталин выдвинул его спустя несколько месяцев после того, как ранее он отрицал возможность построения социализма в опоре на собственные силы. Зиновьев на XIV партконференции в апреле 1925 года говорил о возможности построения социализма в одной стране. А несколькими месяцами позже в сентябре 1925 года в своей книге «Ленинизм» он яростно опровергал эту возможность как в теоретическом, так и в политическом смысле. Более того, даже среди людей, поддерживающих этот лозунг, проявлялся определенный скептицизм. Такие различные по характеру мыслители, как Евгений Варга, Бухарин и Дьёрдь Лукач, принимая этот лозунг как чисто политический, не придавали его содержанию теоретического значения.
Лозунг о «построении социализма водной стране» был принят большинством на XIV съезде партии. В октябре — ноябре 1926 года на XV партконференции он был возведен в ранг официальной политики партии и больше уже не подвергался сомнению. Делегаты приняли этот лозунг не из-за теоретического содержания, они оценили прежде всего его мобилизующую силу. Для них теоретические замечания и возражения оппозиции не являлись актуальными в той исторической ситуации. Это нашло отражение в том, что попытка Зиновьева отстоять свои взгляды на съезде оказалась безуспешной. Он сказал: «Мы спорим лишь о том, можно ли окончательно построить социализм и закрепить социалистический строй в одной стране». Сталин все это преподносил как фундаментальную теоретическую проблему, для того чтобы положить конец всем компромиссам.
В письме на имя А. Н. Слепкова от 8 октября
1926 года циничный подход Сталина к теории и стремление приспособить ее к каждодневной политической практике, подчинить ее этой практике нашли недвусмысленное выражение: «Читал сегодня Вашу статью в „Правде“ (№ 232, 8 октября 1926 г .). Статья, по-моему, хорошая. Но есть там одно неправильное место, которое портит картину.
Вы пишете, что всего год назад Троцкий «подчеркивал, что пролетариат не должен иметь никаких сомнений на тот счет, что в, нашей, технически отсталой, стране мы можем строить социализм, мы можем нашими внутренними силами обеспечивать победоносное наступление социалистических элементов хозяйства на рельсах нэпа». Вы противопоставляете, далее, это положение тезису Смилги о том, что «в нашей, технически отсталой, стране социализм построить невозможно», и утверждаете, что между Смилгой и Троцким имеется в этом вопросе противоречие.
Это, конечно, неверно, так как нет здесь противоречия.
Во-первых. Никогда еще Троцкий не говорил, ни в брошюре «К социализму или к капитализму?», ни в последующих писаниях, что мы можем в нашей, технически отсталой, стране построить социализм. Строить социализм и построить социализм — две вещи разные.
Ни Зиновьев, ни Каменев не отрицают, и не отрицали никогда, что мы можем начать строить социализм в нашей стране, ибо было бы идиотизмом отрицать для всех очевидный факт строительства социализма в нашей стране. Но они решительно отрицают тезис о том, что мы можем построить социализм. Зиновьева, Каменева, Троцкого, Смилгу и других объединяет по данному вопросу их отрицательное отношение к тезису Ленина о том, что мы можем построить социализм, что у нас имеется «все необходимое для построения полного социалистического общества». Их объединяет то, что они считают возможным «построение полного социалистического общества» лишь при победе социалистической революции в основных странах Европы. Поэтому противопоставление Троцкого Смилге в вопросе о построении социализма в нашей стране совершенна неправильно…
Троцкий может сказать, что мы идем к социализму. Но он никогда не говорил и не скажет, оставаясь на нынешней своей позиции, что мы «можем нашими внутренними силами обеспечивать победоносное наступление социалистических элементов хозяйства на рельсах нэпа», что мы можем, таким образом, прийти к социализму без предварительной победы социализма в передовых странах Европы. Но зато Троцкий неоднократно говорил обратное тому, что Вы ему приписываете. Вспомните хотя бы речь Троцкого на апрельском Пленуме ЦК ( 1926 г .), где Троцкий отрицал возможность такого хозяйственного наступления в нашей стране, какое необходимо для победоносного строительства социализма.
Выходит, что Вы нечаянно подкрасили Троцкого, так сказать, — оклеветали его.
И. Сталин»[74].
Лозунг «построение социализма в одной стране» стал серьезным препятствием для теоретического переосмысления любых проблем, связанных с социализмом. Предметом особого исследования является то, как Сталину удалось в борьбе против оппозиции взять на себя контроль над написанием истории большевистской партии, Октябрьской революции, а затем и вообще России. С этой точки зрения мы обращаем внимание только на одно его «классическое» произведение. Письмо Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» ( 1931 г .) носило следующее скромное название «О некоторых вопросах истории большевизма». Это произведение можно расценить как своеобразную прелюдию к судебным процессам, поскольку оно сводит историю к цепи постоянных заговоров внешних и внутренних врагов. Уже в основе этого произведения ощутим тот подход к истории, который затем получит полное выражение в «Кратком курсе», пресловутой книге, которая начиная с 1938 года в течение почти 20 лет считалась официальной историей партии. В этом письме можно прочитать такие разящие строки: «Кто дал контрреволюционной буржуазии в СССР тактическое оружие в виде попыток открытых выступлений против Советской власти? Это оружие дали ей троцкисты, пытавшиеся устроить антисоветские демонстрации в Москве и Ленинграде 7 ноября 1927 года. Это факт, что антисоветские выступления троцкистов подняли дух у буржуазии и развязали вредительскую работу буржуазных специалистов.
Кто дал контрреволюционной буржуазии организационное оружие в виде попыток устройства подпольных антисоветских организаций? Это оружие дали ей троцкисты, организовавшие свою собственную антибольшевистскую нелегальную группу. Это факт, что подпольная антисоветская работа троцкистов облегчила организационное оформление антисоветских группировок в СССР, Троцкизм есть передовой отряд контрреволюционной буржуазии.
Вот почему либерализм в отношении троцкизма, хотя бы и разбитого и замаскированного, есть головотяпство, граничащее с преступлением, изменой рабочему классу.
Вот почему попытки некоторых «литераторов» и «историков» протащить контрабандой в нашу литературу замаскированный троцкистский хлам должны встречать со стороны большевиков решительный отпор.
Вот почему нельзя допускать литературную дискуссию с троцкистскими контрабандистами»[75].
В 1926 году Борис Пильняк написал повесть, основой которой явились загадочные обстоятельства смерти М. В. Фрунзе[76]. Нарком по военным и морским делам, легендарный полководец гражданской войны Михаил Фрунзе умер в 1925 году в результате банальной медицинской операции, которую настоятельно рекомендовал сделать Сталин. Случайно или нет, но смерть Фрунзе наступила, вероятно, вследствие чрезмерной дозы наркоза. Повесть Пильняка была запрещена, и это определило его дальнейшую судьбу.
Все фальсификации Сталиным истории не идут ни я какое сравнение с тем его невероятным указанием (нанесшим ущерб истории партии), в соответствии с которым миллионы книг, газет, журналов и документов 1917 — 1933 годов были исключены из фондов библиотек только на основании того, что он или уничтожил их авторов, или потому, что они опровергали версию революции, созданную Сталиным.
