Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.6
Охотнее всех пожертвовать своими «визуальными терминалами» во имя межпланетного сотрудничества согласились Максим Зайцев и Зина Добрынина.
А что такое «артикуляционный дифференциатор», с первого раза поняла только Зина — она всегда разгадывала шарады, ребусы и кроссворды быстрее всех.
— Вам нужен мой язык? — сказал она. — Да пожалуйста, не жалко. Он у меня знаете какой длинный? Я им до кончика носа достаю. Показать?
Из комментариев к посту:
den_e_lin
Самое скучное объяснение, да. И масса нестыковок опять же. Травмы прежде всего.
А последняя версия с привлечением "зеленых человечков". Не оригинально.
germanigem
А мне не понравилось, почти совсем. Таланту писателя просто было совсем мало места, чтобы развернуться. Вероятно ещё и потому, что я изначально был против очередных версий этого давнего дела. Думаю, что все проголосовавшия за него, как и остальные, выбирашие иные ребусы, проиграли в результате от этого выбора. Так и вышла стрельба ракетой по воробьям
koncheev
Член БС babby_as дал мне ссылку
http://my.yandex.ru/aleksej-koskin/?&tag=11398535
Это реконструкция событий Тиунова Дмитрия Владимировича.
Очень правдоподобная реконструкция.
Приведу ее вкратце. В пустынной местности, где шла группа Дятлова, людей практически нет. Но есть много лагерей с заключенными, а потому и много охранников, которые подыхают в свободное время со скуки. Чтобы развеяться они ездят охотиться. Вполне вероятно, что группа Дятлова повстречала таких охотников, и у студентов вышел конфликт с пьяными военными. Те стали преследовать туристов, это объясняет восхождение последних на гору (на которую восходить было незачем) ― они пытались сбить преследователей со следа, убежать от них. Но скрыться не удалось. Военные монстры выгнали ночью ребят из палатки запугиваниями, избили, заставили убегать, а потом сели на свой вертолет (или как там они передвигались) и улетели. В части они похвастались своими подвигами, им не приходило в голову, что студенты погибнут. Когда выяснилось, что студенты погибли, военное начальство предприняло меры, чтобы скрыть истину. Видимо, среди этих уродов было какое-то начальство. В дело вмешалась армия, поиски производились при помощи военных вертолетов и военных спецов, прибывших из Москвы. Дело невиданное. В подобных случаях ничего подобного никогда не наблюдалось. А автор статьи в этих делах спец.
Причем поисковики действовали так, что можно заподозрить у них некие предварительные знания. Следователь категорически настаивал на версии «убийство» до тех пор пока его не вызвали в Москву и не провели с ним разъяснительную работу. После этого он дело свернул. А из Москвы по воспоминаниям свидетелей он вернулся другим человеком.
Все материалы по делу были засекречены, а доступ в зону, где произошло несчастье, запрещен, хотя ничего секретного в деле нет. По версии автора концепции это было сделано для того, чтобы уволились в запас солдаты срочной службы, которые могли что-то знать. Доступ в зону ровно через 4 года (срок службы солдат в те времена) был разрешен. Если провести расследование, можно легко выяснить, кто был переведен в другие части после этого случая. (А после ЧП это бывает неизбежно.) Это и будут те, кто совершил черное дело.
Мистические (красные шары) и конспирологические версии происшедшего (испытания ракет, нового оружия, ядерный взрыв), возможно, поддерживались специально в целях дезинформации.
Рекомендую прочесть.
Неприятный факт
6 июля, 13:33
Давно известно, что литература плохо рифмуется с жизнью. В романах и легендах всё логично, одно проистекает из другого, там горбатого могила исправит, а от осины не родятся апельсины. Урия Гип не совершит красивого поступка, Ланселот Озерный ни при каких обстоятельствах не уронит рыцарскую честь.
В реальной жизни выходит иначе. Какое-то там всё не черное и не белое, а пятнистое.
Это я вот к чему.
Сейчас, в связи с 200-летней годовщиной, много пишут о войне 1812 года. Вот и мне вспомнился один маленький эпизод из недавнего прошлого, когда я довольно плотно занимался некоторыми аспектами Бородинской битвы.
Я тогда готовился писать роман «Квест», и мне нужно было изучить список французских военачальников — командиров соединений и частей — которые сложили голову на Бородинском поле. Как вы знаете, в сражении полегло рекордное количество наполеоновских генералов и полковников. По уставам той эпохи, командир должен был показывать солдатам пример доблести и при атаке скакать впереди, а его эполеты и плюмаж становились отличной мишенью для неприятельских стрелков.
В поисках героя-удальца с подходящей для романа биографией (потом этот персонаж не понадобился) я заинтересовался шефом первого конно-егерского полка. Барон Медá был сражен картечной пулей, когда вел своих солдат в сабельную атаку. Voilá une belle mort, подумал я. Разыскал биографию полковника — и ахнул. Как будто встретил знакомого из далекого прошлого. Причем такого знакомого, которого когда-то сильно не любил, даже ненавидел. (Ну да, у меня очень личные взаимоотношения с историей, я этого и не скрываю).
Это павший смертью храбрых барон Меда
Историей я увлекаюсь с детства. В пионерском возрасте (то есть за сорок лет до "Квеста") мне больше всего нравилось читать про Великую французскую революцию, а кумиром моим был Максимилиан Робеспьер. Я не виноват, такие уж были времена. Якобинцы у советских авторов считались предшественниками большевиков, а их вождь — вроде как французским Лениным. Только Робеспьер мне нравился гораздо больше Ленина, потому что был молодой, красивый, безукоризненно одетый и умер красиво, с достоинством.
Отлично, помню, как я расстраивался из-за 9 термидора, когда буржуазные перерожденцы воткнули нож в спину революции — устроили подлый переворот.
"Группа захвата" ворвалась в здание, где засел Робеспьер с кучкой соратников. Один из них, молодой Лё-Ба, застрелился. Робеспьер хотел последовать его примеру, но самый шустрый из жандармов выстрелил раньше и ранил Неподкупного в челюсть. Я был уверен, что жандарм сделал это нарочно — чтоб Робеспьер, непревзойденный оратор, не смог на суде произнести речь в свою защиту. А потом тот же мерзавец подбежал к другому якобинцу, парализованному Кутону, и столкнул его вместе с инвалидным креслом с лестницы.
Видите этого гада в двухуголке?
Впоследствии мое отношение к Робеспьеру и якобинцам изменилось (если б я жил в те времена, наверное, оказался бы среди жирондистов), но тот жандарм так и остался для меня символом подлого, жестокого вертухая, человека без убеждений и чести. Еще вчера по приказу Робеспьера и Кутона он волок кого-то на эшафот, а как только ветер подул в другую сторону, накинулся на прежних хозяев с удесятеренным усердием — чтобы продемонстрировать новому начальству свою полезность.
Имя этого сяожэня я запомнил на всю жизнь, благо оно было говорящее: Мердá.
В общем оказалось, что бородинский герой барон Меда и гнусный выродок Мерда — один и тот же человек. В какой-то момент своей блестящей карьеры бывший жандарм ради благозвучия добился сокращения природной фамилии на одну букву. (Это как если бы у нас кто-то избавился от буквы "Г" и сделался аристократичным "Овновым").
Но дело не в фамилии. Меня озадачило, что боевой офицер Меда слыл одним из храбрейших кавалеристов Великой Армии и пал славной смертью.
В голове никак не совмещались два эти образа. Из литературы, на которой все мы выросли, мне было доподлинно известно: ну не может быть героем мерзавец, который из желания выслужиться стреляет великому человеку в лицо, а беспомощного инвалида сталкивает с лестницы! Может быть, 9 термидора всё было не так, как написано в книгах? Впору вслед за Сальери усомниться: «Или это сказка тупой, бессмысленной толпы — и не был убийцею создатель Ватикана?»
Увы, всё правда. Я прочитал рапорт, написанный в 1798 году тем же Мерда-Меда, в ту пору лейтенантом. Видно, что автор документа — негодяй: разоблачает тайных врагов революции, требует повышения в чине в память о своих термидорианских заслугах (и перечисляет, каких именно).
Я прямо расстроился. И мысли черные ко мне пришли: "Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет и выше!"
Вот ведь и мерзостный палач Малюта, как это нам, литераторам, ни огорчительно, тоже пал героически — при штурме ливонской крепости Вейсенштейн.
А верный соратник Орлеанской Девы, доблестный Жиль де Ре, превратился в исчадие ада.
Да мало ли в истории подобных примеров.
Я давно уже смирился с тем, что гении запросто бывают злодеями. Приходится признать и то, что герои бывают подлецами, а подлецы — героями.
