Дарья Нестерова - Скандальные разводы
После исчезновения Марино мать Джин снова обратилась к «Христианской науке» и стала читать книгу основательницы секты Мэри Бейкер Эдди «Наука и здоровье». В 1937 году Джин внезапно заболела: вероятно, отказала почка в результате побоев, нанесенных ей когда-то Полом Берном. Мать не стала вызывать врача, потому что это противоречило учению Мэри Бейкер Эдди.
Когда приехал Ландау, он застал Джин в тяжелом состоянии. Ландау едва успел довезти актрису до больницы, помощь врачей ей уже не понадобилась. Умерла Джин Харлоу 7 июня 1937 года в возрасте 26 лет.
Ингрид Бергман. Расплата за любовь
Ингрид Бергман
Эта замечательная актриса вызывала у публики самые противоречивые эмоции. Когда она сыграла в кино Жанну д’Арк, то ее признали почти святой. Когда же всем стало известно, что Ингрид влюблена в режиссера Роберто Росселлини, журналисты начали называть ее едва ли не исчадием ада. А правда состояла лишь в том, что Ингрид всю жизнь хотела только одного – любви, а за любовь она готова была платить, не задумываясь о счете, который предоставит ей впоследствии судьба.
Еще одной по-настоящему большой любовью в жизни Ингрид Бергман была работа. Она тосковала, когда не могла или не имела возможности работать над очередной ролью в театре или кино. А работать ей мешала либо беременность, либо очередная прихоть ее возлюбленного Росселлини. А актрисой Бергман была исключительной. Она не брезговала никакими ролями, даже третьего плана, и делала картины удивительными шедеврами, словно обогащая и облагораживая их своим присутствием. Многие фильмы с участием Бергман вошли в сокровищницу мирового кинематографа, причем стали шедеврами именно благодаря участию в них великолепной актрисы. Семь раз она номинировалась на «Оскар» и дважды его получила – за ленты «Осенняя соната» и «Касабланка».
Однако Ингрид Бергман была прежде всего женщиной, ставившей любовь превыше всего на свете. Ради нее она готова была пройти полмира и отдать за нее буквально все.
Первым мужем Ингрид Бергман был Петер Линдстром, человек очень добропорядочный и положительный – мечта любой благовоспитанной шведской барышни, каковой и была в юности сама Ингрид. Петер был очень обаятелен, увлекался спортом – боксом, плаванием и лыжами. В 20 лет он уже закончил обучение в университете и сразу же получил ученую степень, а вскоре стал профессором стоматологии.
Когда Ингрид, ученица театральной школы, познакомилась с Петером, ей было 20 лет, а ему – молодому профессору – 24. Петер влюбился в нее с первого взгляда: его покорили чудные волосы красавицы и ее завораживающий голос.
И тем не менее он был истинным шведом во всех своих проявлениях, в том числе и в любви. Он не торопился со свадьбой, а ухаживал – с цветами, прогулками и чтением стихов (прямо-таки в духе традиционной пасторали) – за своей невестой ровно столько, сколько это считалось приличным, а именно 4 года. Родственники Ингрид были в полном восторге от жениха: ведь перед ним расстилалась счастливая жизненная дорога и устойчивый карьерный рост. Петер воплощал собой гарантию счастливого, безоблачного и такого уютного будущего.
Юная Ингрид благосклонно принимала ухаживания Петера. Она привыкла к быстрым и многообещающим взглядам студентов театральной школы. Петер на самом деле был человеком самостоятельным, терпеливым и понимающим. С ним действительно было и хорошо. Такого чувства девушка еще не испытывала, и ей казалось, что большего для счастья и не надо. Главное, есть человек, с которым можно ночи напролет гулять по Стокгольму, все время говорить, говорить и при этом не бояться, что любимый тебя перебьет или поймет неправильно.
Когда ей было всего два года, рассказывала Ингрид, отец был просто без ума от нее. Буквально весь их дом был заставлен киноаппаратами, и отец снимал на пленку свою любимицу, все ее шалости и забавы. Она до сих пор не может без слез смотреть на эти кадры – на смеющуюся хорошенькую девочку и свою маму, такую молодую и счастливую… А потом прошел год, и мама пропала, исчезла. Ингрид бегала по дому и разыскивала маму, но найти ее так и не смогла. Взрослые ей что-то пытались объяснять, но она ничего не поняла. Не поняла ничего и тогда, когда ей показали холмик на кладбище и памятник, ведь все это не было ее мамой… Тетя Ингрид объясняла при этом, что такое смерть, но в девочке все бунтовало при одном только этом ужасном слове. Она помнит, что была тогда только сильно напугана. А потом отец стал увлекаться другими женщинами, но что это значит, Ингрид снова не поняла.
Ингрид запомнила еще один случай из своей жизни. Когда она была гимназисткой, на уроке чистописания решила прочитать одноклассницам запомнившиеся ей отрывки из спектакля. Девочки слушали ее, забыв обо всем на свете, а учительница сделала ей выговор за срыв урока.
А потом Ингрид ожидали одна потеря за другой. Когда умерла мама, она была маленькой, и ее возраст защитил ее от осознания смерти. Но теперь она стала старше, и многое уже было вполне доступно ее пониманию. Умер папа, потом тетя, которая любила ее и по выходным готовила такие душистые вкусные пирожки. Ингрид была просто не готова к таким потерям и потому в то ужасное время едва не умерла сама. Девочка пыталась хоть как-то осмыслить происходившее с нею и ее близкими. Ей казалось, что она каким-то образом – мистическим или косвенным – виновата в смерти своих родных. Наконец Ингрид пришла к выводу, что – да, она виновата, все эти люди, которых она так любила, умерли только потому, что она их любила. А значит, сделала вывод девочка, она не должна, не имеет права кого-либо любить, потому что тот, кого она полюбит, непременно умрет; он просто обречен умереть. И чтобы спасти людей, она не имеет права впускать любовь в свою душу.
Пока Ингрид говорила, Петер слушал ее очень внимательно: в конце концов он был профессионалом, врачом, а потому смотрел на свою любимую как на пациентку в некотором роде. Он выслушал все ее признания в детских страхах, а потом объяснил, что девушка не должна винить себя в смерти своих близких, и ее чувства к ним тут вовсе ни при чем. Рак не щадит никого, и на земле нет такой силы, которая смогла бы противостоять ему. Он даже не поленился объяснить девушке симптоматику рака и развитие процесса. Таким образом, заключил он, к чему посыпать свою голову пеплом, если родители и тетя умерли от одной и той же болезни – рака. Только и всего. А можно ли обвинять людей в том, что они так и не нашли до сих пор лекарства от рака? К сожалению, медицина в данном случае бессильна. А уж страхи Ингрид по поводу того, будто тот, кого она по-настоящему полюбит, обречен, и вовсе смехотворны. Во всяком случае он, Петер, не боится ничего. И он совсем не против, если Ингрид его полюбит по-настоящему. А заодно и проверит: с ним ничего не случится.
Ингрид очень хотела поверить в то, что ее любовь никому не принесет вреда, а потому она поверила Петеру сразу, безоговорочно. Конечно, он не умрет, если она станет любить его. И они вместе проживут очень долгую и счастливую жизнь. И она полюбила его, и писала ему письма, больше не боясь, что ее любовь убьет его: «Мой милый, дорогой, единственный! Я могу быть счастлива только рядом с тобой. Я жду тебя. Я хочу, чтобы ты пришел и остался навсегда. Вечно твоя, Ингрид». Свадьба состоялась, когда Ингрид исполнилось 23 года. Петеру в то время было 27 лет.
Ингрид Бергман уже начала играть в театре и успела приобрести определенную популярность. В газетах о ней писали как о восходящей звезде. В связи с этим перед свадьбой один из друзей Петера не преминул предупредить жениха: «Ты рискуешь, когда женишься на актрисе. У них совершенно особый стиль жизни. Тем более когда эта актриса – красавица…» Но Петер любил свою Ингрид, а потому решил рискнуть.
Начало семейной жизни тем не менее было вполне безоблачным. Молодые совершили свадебное путешествие в Норвегию и Англию, после чего вернулись в Стокгольм. Они поселились в квартире Петера – очень большой и со вкусом обставленной. Ингрид и Петер в первые месяцы буквально наслаждались обществом друг друга, но не забывали устраивать вечеринки и для своих многочисленных друзей. Когда намечался праздничный ужин, Ингрид всегда приглашала подругу помочь по хозяйству: как истинный человек искусства, она совершенно не умела готовить. Актриса понимала единственно то, что к предстоящему обеду необходимо хорошенько подготовиться, а именно подумать как следует о своем наряде. Ингрид Бергман уже была достаточно популярной актрисой, и единственное, что она умела делать, подобно прочим шведским женам, – это вязать.
Ингрид была послушной женой. Петер являлся для нее настоящим главой семьи, авторитетом. Скорее всего, если бы не настоятельные советы супруга, Ингрид никогда не решилась бы бросить семью и маленькую дочку, чтобы отправиться на завоевание Голливуда.
