Карл Май - Золото Виннету (Виннету - 3)
Камни осыпались под моими ногами и копытами мустанга, пока мы медленно, с большим трудом взбирались вверх по крутому горному склону. Наверху, к счастью, лес кончился, я прыгнул в седло и погнал коня вдоль горного хребта так, словно за мной гналась тысяча чертей и от моей скорости зависело спасение души. Не останавливаясь, я проехал насквозь две долины и даже не пытался заметать следы - краснокожие все равно обнаружили бы их, а я потерял бы драгоценное время.
Через несколько часов скачки я подъехал к реке с каменистым руслом и направил мустанга в воду. На камнях, омываемых горным потоком, не остается следов, поэтому я долго двигался вверх по течению, затем выбрался на берег, обмотал копыта мустанга тряпьем и кружным путем вернулся к долине, откуда и начал свое бегство.
Солнце уже скрывалось за вершинами, когда я добрался до хребта, за которым простиралась злополучная долина. Соваться туда в темноте было нельзя, и я поискал в лесу сухое укромное место, пригодное для ночлега. От долгой скачки с "обувью" на копытах мой конь совсем обезножел и сразу же лег на землю, даже не притронувшись к сочной траве, в изобилии росшей вокруг.
Как круто изменились обстоятельства! Однако предаваться унынию было некогда, следовало действовать.
Едва встало солнце, как я, привязав коня в лесной чаще, пешком направился к месту вчерашнего сражения. Я осознавал, что предпринимаю опасное дело, но иного выхода у меня не было, поскольку я хотел помочь друзьям. Я так осторожно полз к вершине хребта, что мне понадобилось часа два на дорогу, которую пеший путник преодолел бы за десять минут. В долину я спускался еще осторожней и медленней.
Остановившись отдохнуть и осмотреться под старым огромным дубом, я вдруг услышал чей-то тихий свист.
Я огляделся - никого не видно.
Свист повторился.
На этот раз мне показалось, что звук доносится сверху. Я запрокинул голову, но, как ни напрягал зрение, не заметил в ветвях никого.
- Масса Чарли! - услышал я свистящий шепот.
Ах, вот оно что! Вверху, под самой кроной, чернело дупло, из которого выглядывало черное добродушное лицо Боба.
- Подождите, масса, Боб сейчас спустится к вам!
С тихим шелестом раздвинулись окружающие дуб кусты орешника, и негр предстал передо мной.
- Заходите, масса Чарли. Ни один индеец не найдет здесь умного Боба и массу.
Внизу, у корней, дуб треснул, и через эту трещину мы забрались внутрь сгнившего изнутри ствола.
- Как ты нашел это замечательное укрытие? - удивленно спросил я.
- Боб бежал и увидел зверя. Зверь залез в дерево и выглянул оттуда. Боб умный, он поступил так же.
- Ты прав, Боб, в уме тебе не откажешь. А что это был за зверь?
- Боб не знает, как его зовут. Зверь был небольшой, с хвостом и черными пятнами вокруг глаз.
По-видимому, негра к дуплу привел енот.
- А когда ты нашел дупло?
- Как только индейцы прийти - Боб побежать и спрятаться здесь.
- Так ты что - сидишь здесь со вчерашнего дня? Тогда рассказывай немедленно, что тебе удалось увидеть и услышать.
- Много-много краснокожих.
- И больше ничего?
- Разве массе Чарли этого мало?
- Они проходили здесь?
- Проходили, но не заметили Боба. Потом стемнело, и они развели костер и жарили окорок медведя, которого убил масса Чарли. Они съели нашего медведя, масса!
Негодование простодушного негра было вполне справедливым и понятным, но меня в ту минуту волновала судьба наших товарищей, а не медвежьей туши.
- Что было потом, Боб?
- Потом наступило утро, и индейцы ушли.
- Куда?
- Боб не знает, потому что не мог идти за ними. Но он видел через окошко, как они уходили и вели с собой массу Виннету, массу Сэма и массу Бернарда. У них на руках и ногах было много-много веревок.
- Рассказывай все, Боб, не тяни.
- А потом индейцы бегать по лесу и искать Боба, но он умный и хитрый, поэтому они не найти Боба.
- Сколько краснокожих осталось в долине?
- Боб не знает, сколько их, но знает, где они сидят. Там, возле медведя. Боб видеть их через окошко.
Упираясь руками и ногами в стенки полого ствола, я вскарабкался к дуплу, которое Боб называл окошком, и выглянул наружу. Оттуда как на ладони был виден противоположный склон долины. Под буком, на котором спасался от медведя Боб, сидел на корточках индеец. По-видимому, команчи, прежде чем уйти, оставили в долине часовых, чтобы поймать меня, если бы мне вздумалось вернуться.
Не зная еще, что предпринять, я спустился вниз к негру.
- Боб, я увидел там только одного краснокожего.
- В других местах сидят еще двое, но Боб не знает где.
- Жди меня здесь, пока я не вернусь.
- Масса Чарли хочет уйти? Нет, нет, останьтесь с Бобом!
- Не бойся, Боб. Я должен уйти, чтобы спасти наших друзей.
- Спасти массу Бернарда? Мы спасем его, а еще массу Виннету и массу Сэма! - воодушевился Боб.
- Тогда сиди тихо, чтобы тебя не заметили краснокожие.
Я покинул наше укрытие в источенном дереве. Все складывалось не так уж и плохо: я был не один, Боб мог оказаться полезным в моем нелегком деле. В глубине души я отдавал должное хитрости индейцев, оставивших засаду у медвежьей туши - вынужденный скрываться беглец не имеет возможности охотиться и, чтобы не погибнуть от голода, попытается вернуться к мясу.
Спустя час я уже был на другом краю долины в нескольких шагах от индейца, которого видел из "окошка".
Краснокожий стоял как изваяние. Ему было не более восемнадцати лет, возможно, он впервые принимал участие в военном походе соплеменников. На его шее висел свисток из обожженной глины, при помощи которого команчи подражают крику грифа. Опрятная, расшитая мелким бисером одежда и хорошее оружие выдавали в нем сына вождя. У меня не поднималась рука убить его, прервать эту молодую, полную надежд жизнь.
Я ударил его вполсилы. Такой удар не принес бы вреда взрослому, закаленному в боях воину, но юношу сразил наповал. Связав молодого команча по рукам и ногам, я сунул ему в рот кляп, снял с его шеи свисток и подул в него.
Раздался резкий, протяжный звук, и тут же, словно в ответ, что-то зашуршало в кустах и оттуда вышел старый индеец. Он даже не успел удивиться - я оглушил его ударом приклада, связал и уложил рядом с юношей.
Безусловно, команчи оставили в долине не двоих воинов. Они знали меня, и было бы смешно надеяться, что старик и почти мальчик смогут пленить Олд Шеттерхэнда. Где-то поблизости должны были скрываться еще несколько воинов. Звать их тем же свистком было опасно, поэтому я решил найти то место, где индейцы укрыли своих лошадей. Двигаясь осторожно вдоль опушки, я тихонько заржал, подражая голосу моего жеребца, и тут же счастье улыбнулось мне: из лесу донесся ответ. На одной из полян стояли стреноженные индейские лошади. Их было шесть, значит, еще четверо команчей сидели в засаде в разных концах долины и ждали моего появления.
Вскинув на плечо молодого индейца, я понес его к дубу, в котором ждал меня Боб. Он то и дело выглядывал в "окошко" и, увидев меня, выскочил навстречу.
- Ах, масса Чарли поймал индейца! Масса убил его?
- Нет, Боб. Он жив. Ты должен помочь мне и спасти мистера Бернарда.
- Что должен сделать для этого старый черный Боб?
- Ты взвалишь этого индейца на спину и потащишь его вверх по склону, а потом вниз - пока не дойдешь до большого клена. Жди меня там. Но ни в коем случае не развязывай краснокожего - иначе он тебя убьет.
- Нет, масса, Боб не хочет, чтобы его убили!
- Делай, как я тебе сказал.
Огромный негр легко взвалил на спину юношу и понес его к перевалу прочь из долины, а я вернулся к индейским лошадям. Нельзя было допустить, чтобы команчи, заметив исчезновение своего товарища, пустились в погоню.
Сокровища, взятые нами в лагере грабителей, исчезли. И еще раз который уже! - я убедился в том, что золото совершенно справедливо называют "смертоносной пылью". Из сотни человек, пускающихся на поиски золота на Диком Западе, остается в живых не более десяти. Блеск и звон соблазнительного дьявольского металла будит злых демонов, и только под покровительством сильного закона зло, таящееся в золоте, превращается в благо.
Я связал лошадей цепочкой, взял первую под уздцы и повел за собой. Животные упирались, недовольно фыркали, но я, хоть л не без труда, сумел перетащить их через перевал и беспрепятственно провести вниз.
Негр сидел под старым кленом, не спуская глаз с пленника. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке один на один с краснокожим, хотя тот и был связан по рукам и ногам. Увидев меня, Боб облегченно вздохнул и радостно улыбнулся.
- Как хорошо, что масса Чарли вернулся! Индеец делал страшные глаза, страшнее, чем сам дьявол. Он ворчал и хрюкал, как животное, и черный Боб ударить его по щеке, чтобы он замолчать.
- Ты не должен был его бить, Боб. Ударивший индейца по лицу становится его смертельным врагом. Теперь, если когда-нибудь он окажется на свободе и встретит тебя, ты погиб.
