Андрей Васильченко - Тайные общества Третьего рейха
Когда Элохимам не удалось творение в полном понимании этого слова собственных земных рас, то «они разделили Адама на три части: Сима, Хама и Яфета, три принципиальных метафизических направления, из которых произошли народы». «Таким образом, антропология была призвана управлять ходом развития истории, в шторой каждой из Элохимов использовал собственное силовое поле (народ), чтобы вести борьбу за землю». Гольдберг подчеркивал, что Элохим ИХВХ отнюдь не являлся Элохимом Сима, но более высшей силой, которая создала идеального Адама. Он отрицал проблему противостояния монотеизма (однобожия) и политеизма (язычества), так как полагал, что Бог одного народа мог быть совершенно иной силой, нежели Бог другого народа. Подобные различия объяснялись тем, что народы и расы имели различные биологические центры своего происхождения. Народ, как сумма человеческих существ, образующих антропологический вид, могли иметь либо один, либо несколько центров биологического происхождения (если народ являлся смешанным). Опираясь на эту мысль, Гольдберг предполагал, что Бог имел для народов вполне конкретное биологическое значение. Народ для Бога являлся инструментом земной власти, через который он мог влиять на материю. Таким образом, возникала взаимная зависимость. С одной стороны, народ нуждался в Боге, с другой стороны — Бог был зависим от народа. Гольдберг отрицал знаменитую геологическую формулу, которая говорила о покорности, фатализме и преданности. В его представлениях народы были автономными от своих богов. В этой связи не был исключен деструктивный процесс, когда народ полностью утрачивал связь с Элохимом, что неизбежно вело сначала к деградации, а затем к гибели народа.
На самом деле у предложенной Гольдбергом мифологии имелась своя инверсия. В данном случае в качестве некой предшествующей появлению тезисов Гольдберга стадии можно рассматривать работу Якоба Клацикана «Кризис и решение в иудаизме». Эта книга, увидевшая свет в 1921 году, не имела глубокою мистического подтекста, но была во многом связана с популярными в то время биологическими трактовками. Как бы то ни было, но идеи Гольдберга и Клацкина переплетались между собой. Клацкин в одной из глав своей книги писал об иудаизме: «Он — сугубо национальная религия, связанная только с одним племенем и его историей. По этой причине иудаизм не знал присущего всем мировым религиям миссионерства. Все новообращенные в иудаизм рассматривались как инородное тело, а потому история вынесла этой религии свой приговор: прозелиты являлись проказой для Израиля. Поскольку евреи были народом, а не просто религиозной общиной, то обращение в свою религию не могло стать имманентной миссией иудаизма. Этим можно объяснить некоторые библейские сюжеты, касающиеся религиозной политики, которая сводилась к уничтожению языческих народов, которые отнюдь не намеревались обращать в иудаизм». Отталкиваясь от этой мысли, которая была преобразована в специфической для Гольдберга манере, он исходили из того, что необходимо было проповедовать иудаизм среди неевреев, в первую очередь среди азиатских народов. То есть Гольдберг планировал вывести иудаизм за рамки сугубо биологических границ.
В этой связи интересно задаться вопросом: как идеи Гольдберга воспринимались в среде немецких националистов и фёлькише? Гольдберг относил процесс формирование рас к далекому доисторическому времени, что не могло произойти в современных условиях. Во время процесса расового генезиса все народы были открыты для Элохимов, которые выступали в качестве центров биологического развития. В настоящее время у народов больше не было такой возможности. Подобное положение вещей характеризовалось как «совершенно противоестественное». Выводы Гольдберга могли испугать любого приверженца идей прогресса, но давали долгожданные аргументы для культурных пессимистов из числа антисемитов.
Согласно Гольдбергу арийцы в процессе своего расового формирования оказались связаны с расовыми богами и космологической эсхатологией, предопределившей, что среди народов мог быть только один победитель. Подобные выводы имели не только метафизический аспект, но и посредством трактовок каббалы были рассчитаны на вполне конкретное, физическое понимание. Победа в мировой истории должна была обретаться через кровавые жертвы, которые приносились расовым богам. Даже сугубо светские войны являлись подобного рода жертвоприношением. Нет ничего удивительного, что такие идеи, высказанные Гольдбергом, могли вызвать форменный ужас у либерально настроенных евреев, которым представления о ритуальных жертвоприношениях должны были казаться по меньшей мере анахроническими. Не стоило сбрасывать со счетов, что Гольдберг описывал в своих работах не только далекое прошлое, но пытался применить свои выводы к вполне конкретным реалиям сегодняшнего дня. Он даже пытался предложить свои услуги военным ведомствам Германии. Один из выдающихся еврейских философов XX века, Мартин Бубер, вспоминал: «Во время Первой мировой войны ученик Гольдберга, Эрих Унгер, по поручению своего учителя пришел в берлинское министерство иностранных дел, чтобы сделать официальное предложение. Гольдберг был готов отправиться в Индию, чтобы связаться там с махатмами. Это в свою очередь должно было обеспечить Германии победу в войне».
В письме, которое Бубер написал в ферале 1916 года Унгеру, философ задавался вопросами: «Чего хочет достигнуть господин Гольдберг? Положения или действия? Если действия, то разрушительного или созидательного? Если разрушительного, будет ли оно осуществлено вместе с демонами или без них?» Словно пытаясь облегчить применение идей метафизического развития к актуальным политическим событиям, Гольдберг писал: «Сейчас доисторическое время — за исключением некоторых экзотических реликтов — разрушилось и распалось. Народы, которые либо «американизированы», либо «европеизированы», в одинаковой степени затронуты этим упадком — они больше не могут вернуться в свое прошлое». Нельзя не отметить, что подобного рода заявления во многом противоречили идеям, которые сам же Гольдберг высказывал в книге «Действительность евреев». В частности, на ее страницах он сообщал: «Таким образом, антропология имеет своей целью формировать исторические процессы, на которые каждый из Элохимов воздействует через свой собственный народ. После разделения и обособления силового поля Элохимов через эти народы они начали борьбу за преобладание на Земле, что и стало началом истинной мировой истории».
Однако Гольдберг не отрицал того, что нет никакой возможности сохранить отдельные расы в идеальной чистоте. В одной из работ он писал: «Поэтому нельзя требовать от народов, чтобы они вернулись обратно в состояние далекого прошлого. За прошедшее время расы перемешивались сотни и даже тысячи раз… Как смешанный славяногерманский народ может навязывать миру «расовые законы»?» Гольдберг полагал, что народы в своей изначальной расовой чистоте сохранились лишь в удаленных уголках Индии, Тибета, Монголии и Африки. По этой причине даже немцы не являлись идеально чистыми носителями идей арийского Элохима. Они были всего лишь одной из разновидностей смесей. Несмотря на отчетливо выраженный расовый акцент, Гольдберг всегда выступал в своих работах против деструктивной селекции, то есть попыток вернуть себе изначальное расовое состояние. В подобных устремлениях он видел угрозу распада и гибели уже существующего народа.
Пельке, Ланца-Либенфельса и Гольдберга при всех имевшихся различиях роднил один принципиальный момент — в идейных построениях использовалась конвергентная смесь из гностики, каббалы и современной тому времени генетики. Попытка богоискательства привела к возникновению крайне опасных идей, так как указанные выше люди дали возможность трактовать мистику с сугубо биологических позиций. Кроме этого их пример показывает, что гностический расизм немецких мистически ориентированных националистов базировался не только на Библии и Эдде, но и на каббале.
Глава 9
ЗОЛОТЫХ ДЕЛ МАСТЕР ФРАНЦ ТАУЗЕНД
В 1927 году вдохновлявший Курта Пельке Пауль Кётнер написал роман «Пандемониум». Одна из его частей называлась «Алхимик». Позволим себе привести небольшой отрывок оттуда. «Тогда он направился к заколдованному замку. Теперь он знал, где находился тайный вход в подземные лаборатории. Старый ученый-алхимик мог попадать в них прямо из учебных аудиторий… Его почти тянул к себе находившийся на высоте человеческого роста иероглиф. Он испытывал почти физическое воздействие от этого символа, изображенного на задней стене. Это была точка, находившаяся в центре трех вставленных друг в друга дисков, изготовленных из золотых пластин в палец толщиной. На ощупь она напоминала каучук. Наверное, некогда это было золотой амальгамой[15]. Однако от этой точки исходило мощнейшее излучение. Оно было настолько сильным, что почувствовать его можно было даже при легком касании. Стоило тронуть ее, как по всему телу проносился ослепляющий поток жизненных сил. Кровь буквально бурлила от этого, а каждая вещь, на которую падал взгляд, обретала новый смысл… Раздался шум, шипение и позвякивание. Откуда-то издали донеслись негромкие звуки хоралов и гимнов. Стена распахнулась по всей своей ширине. Он смог пройти в квадратную комнату, стены, пол и потолок которой казались сложенными исключительно из золотых кубиков и шаров. В центре ее находился гигантский слиток золота. На нем возвышалась массивная чаша из золотой амальгамы. Съехавшая на бок стеклянная крышка позволяла увидеть, что чаша была наполнена красным порошком. Красная тинктура! Она позволяет менять планетарное соответствие металлов. Она может менять их атомарный вес. Она сокращает в них проотоатом «Он» в ключе 1:11! После этого он проверил пол, стены и потолок. Они были из чистейшего золота! И это золото мерещилось живым. От него исходило пьянящее дыхание. Казалось, что здесь, в этой комнате, были сконцентрированы все силы. И тут он вспомнил о своих фантастических видениях. Когда в свои земные 33 года он устремился к изучению этих сил, то он прошел посвящение. Учитель погрузил его в транс, во время которого он увидел райские девственные леса и другие образы. Там до сих пор жил небольшой народ, происходивший от атлантов. Эти люди возводили напоминающие пирамиды храмы и жили в больших кубических домах. Свои жилища, не имевшие окон, они возводили из отполированного гранита и порфира. Скрываясь от инков, они взяли с собой самые великие святыни. Одной из них был большой золотой диск, разделенный на 360°. На нем иероглифами были записаны все земные и небесные события. Как и тысячелетиями ранее, эти люди сейчас при помощи телеэнергии поддерживали постоянную связь с шаманами и Лхасой… Когда ему стали понятны эти вещи, то стены и потолок, сложенные из золотых кубиков, напоминавших солнечные зайчики, стали растворяться. Жар становился просто невыносимым. Он чувствовал, как по его венам текло aurum potabile[16], а в сердце расцветала мистическая роза. Теперь он мог постичь суть темных и светлых арканов. Стены окончательно растворились, а солнечные зайчики превратились в амфитеатр огромного собора… Когда он переступил порог мистического царства, то вновь оказался в лабиринте, напоминавшем подземелья старого алхимика. Но теперь он поднимался к истинному светилу, о таинственной силе которого на Земле он мог только читать в книгах».
