О. Генри - Хетты
Мы с удивлением находим примеры встречавшихся время от времени человеческих жертвоприношений, в частности в очистительном обряде, совершавшемся после военного поражения и напоминавшем обряд, описанный в Ветхом завете (Бытие XV. 9—18):
Если войско потерпело поражение от неприятеля, оно совершает следующий обряд за «рекой» рассекают человека, козла, щенка и кабанчика; помещают половину по одну сторону, половину по другую, а спереди ставят ворота из… дерева и натягивают на них а перед воротами зажигают костры по одну и другую сторону, и войско проходит сквозь ворота, а когда оно дойдет до реки, оно окропляет себя водой.
В другом отрывке текста военнопленный фигурирует в списке подлежащих жертвоприношению наряду с кабанчиком и собакой. Такие варварские ритуалы принадлежат «народной» религии и не входят в государственный культ; они, однако, отмечаются и описываются в архивах без всяких признаков неодобрения.
Существует много упоминаний о периодических религиозных празднествах, которые были явно многочисленны и весьма разнообразны. Цитированная выше табличка содержит упоминание о восемнадцати празднествах; некоторые из них приурочены ко временам года, значение других еще не выяснено. Жрецам приказывается «соблюдать сроки празднеств» и не праздновать весенний праздник осенью, а осенний праздник весной и не откладывать празднество, если человек, обязанный провести его, заявляет, что «мне предстоит убрать урожай или отправиться в путешествие или делать еще какое-нибудь дело». Этот список празднеств содержит только те, которые происходили в Хаттусе; сравнение текстов показывает, что каждый культовый центр имел свой собственный календарь празднеств; впрочем, детали в большинстве случаев нам неизвестны.
Один из главных праздников хеттского календаря назывался пуруллия, вероятно от хаттского слова пурулли, означавшего «(праздник) земли» с хеттским суффиксом родительного падежа. На этом празднестве, по-видимому, разыгрывался «миф об убийстве дракона», рассматриваемый ниже. О важности этого празднества можно судить по тому, что царь Мурсили II считал необходимым возвращаться в Хаттусу, прерывая свой военный поход для того, чтобы принять участие в церемонии.
Когда наступила весна (пишет он), я хотя и участвовал в празднестве пуруллия в честь бога Грозы Хатти и бога Грозы в Циппаланде, но еще не участвовал в празднестве пуруллия — великом празднестве — в мавзолее, воздвигнутом в честь Лельвани; я вернулся в Хаттусу и праздновал пуруллия — великое празднество — в мавзолее.
Такое весеннее празднество, во время которого представлялась или разыгрывалась сцена сражения бога со Змеем Иллуянкой, по-видимому, относилось к хорошо известному типу сезонных празднеств, первичный смысл которых заключался в придании земле новых сил после зимнего застоя; ритуальная битва символизировала торжество жизни над смертью или добра над злом. Хтонический смысл празднества явствует не только из его названия, но также из того, что оно посвящено Лельвани, которая была богиней Земли, и из того, что это празднество было связано с мавзолеем.
В одном хеттском тексте есть беглое упоминание о собрании богов, на котором «решаются судьбы», а это наводит на мысль о том, что хетты праздновали Новый год, так же как и вавилоняне; на таком празднестве разыгрывалась сцена собрания богов. Поскольку хеттский календарный год начинается, по-видимому, с весны, луруллия, может быть, и был самим новогодним празднеством; прямых свидетельств об этом, однако, нет.
Когда царь лично участвовал в празднестве, изготовлялась табличка с предписаниями, в которых праздничная церемония описывалась в мельчайших деталях. Многие из этих табличек сохранились, равно как и несколько табличек, в которых царь не упоминается в качестве центральной фигуры, хотя часто невозможно определить, о каком празднике идет речь, ибо название ритуала (колофон) отбито. Один из таких не идентифицированных текстов вполне может быть искомым перечнем предписаний к празднику пуруллия, ибо существует обломок, содержащий колофон этого ритуала, но больше ничего нет. Таблички, у которых сохранились колофоны, относятся к праздникам стужи (или зимы), к праздникам месяца, к празднику сторожки у ворот, праздникам камня хуваси многих богов, но главным образом к празднику растения антахшум, опять — таки в честь ряда богов. Антахшум — это съедобное растение, вероятно выраставшее весной, ибо это празднество, а может быть, только это, приходилось на весну. Описание празднества занимает целую серию больших табличек и существует в ряде мало различающихся копий, имущественная часть праздника заключается в жертвоприношениях и возлияниях, обращенных к большинству богов и богинь царства и к различным частям храма. Эти жертвы описываются с утомительными длиннотами и касаются множества различных видов снеди, включая растение антахшум; в этих описаниях интересны главным образом перечни упоминаемых божеств, а не монотонные подробности церемониальных процедур.
Обряды большинства этих праздников, по-видимому, были существенно сходными, так что мы почти вправе говорить о едином «царском ритуале». Значительная часть перечней с предписаниями неизменно предваряется описаниями нарядов царя, шествия к храму, проводов царской четы и других сановников на полагающиеся им места. Нижеследующие отрывки иллюстрируют стиль этих документов:
Царь и царица выходят из халентувы. Двое дворцовых слуг и один телохранитель идут впереди царя, но сановники, остальные дворцовые слуги и телохранители следуют позади царя «статуепоклонники» играют на аркамми, хухупале и галгалтури (три музыкальных инструмента), стоя позади и спереди от царя… Другие «статуепоклонники», одетые в желтые (?) одежды, находятся сбоку от царя; они поднимают руки вверх и кружатся на месте (этот ритуальный танец изображен на рельефе из Каратепе).
Царь и царица входят в храм Забабы. Они преклоняют колени перед копьем; статуепоклонник говорит, глашатай возглашает…
Царь и царица усаживаются на трон. Дворцовый слуга вносит покрывало от золотого копья и литуус. Он передает покрывало от золотого копья царю, но литуус ставит рядом с троном по правую сторону от царя.
Два дворцовых слуги приносят царю и царице воду для рук в золотом кувшине… Царь и царица совершают омовение рук. Начальник дворцовых слуг дает им полотенце, и они вытирают руки.
Два дворцовых слуги покрывают тканью колени царя и царицы.
С жезлоносцем впереди стольники выступают вперед.
Жезлоносец идет впереди и проводит царских сыновей на их места.
Жезлоносец выходит наружу и идет впереди главных поваров, и они выступают вперед.
Жезлоносец снова выходит наружу, идет впереди «чистого жреца, господина Хатти и божественной матери Халки» и проводит их на их места.
Церемониймейстер заходит внутрь и объявляет царю — они приносят инструменты Иштар — царь говорит: «Пусть они их принесут».
Церемониймейстер выходит наружу во двор и говорит жезлоносцу: «Они готовы, они готовы!» Жезлоносец выходит к воротам и говорит певцам: «Они готовы, они готовы!» Певцы берут инструменты Иштар. С жезлоносцем впереди певцы вносят инструменты Иштар и занимают свои места.
Повара ставят готовые миски с водой и мясом; они отделяют тощее (?) от тучного (?).
Жезлоносец идет впереди (разных сановников) и проводит их на их месте (в одном из текстов здесь упоминаются «надсмотрщики над снедью»).
Блюда делятся на части.
После того как блюда разделены… они раздают напиток марнува собравшимся.
Затем царь отбрасывает ткань (предположительно ту, которой покрыты блюда). Если он отбрасывает ее дворцовым слугам, которые стоят на коленях (там), то дворцовые слуги берут ее, но если он отбрасывает ее телохранителям, которые стоят на коленях, то ее берут телохранители, и они передают ее стольникам (затем, по-видимому, происходит церемониальная трапеза, но ни один из текстов не упоминает о ней явно). Царь делает знак глазами, и подметальщик подметает пол.
(После этого следуют жертвоприношения).
Уникальная церемония имела место, по-видимому, осенью в городе Гурсамасса (местонахождение этого города не установлено) в честь бога Ярри. Культовая статуя выносилась к камню хуваси, и там ее ублажали чествованием и пением, а также разыгрывали представление, описанное следующим образом:
Молодые люди делятся на две группы, и они именуются так одну группу зовут «люди Хатти», другую — «люди Маса»; и люди Хатти держат в руках медное оружие, а «люди Маса» держат оружие из тростника. Они сражаются друг с другом, и «люди Хатти» побеждают; и они берут пленника и посвящают его богу.
Предполагают, что эта условная битва увековечивает некую историческую битву, происшедшую неподалеку; впрочем, такие ритуальные сражения нередко фигурируют в фольклоре.
