Жан Ришар - Латино-Иерусалимское королевство
В конце XII в. произошли другие мятежи: в 1184 г. бунт Ги де Лузиньяна, в 1186 г. — Раймунда III Триполийского и одновременно акт неповиновения Рено де Шатийона, который осмелился передать королю, что «он является сеньором своей земли так же, как тот — своей», но ничего подобного не случалось в правление королей из Арденн-Анжуйской династии: за исключением восстаний Ромена дю Пюи и Гуго де Пюизе, а также таинственного дела Жирара Сидонского, о котором до нас дошел только намек, Иерусалимские короли сумели удержать в своей власти феодалов — ив этих конфликтах большинство вассалов доказали свою преданность, оказав им поддержку. Строгое следование принципам феодальной системы и уважение к королевской власти позволили Иерусалимскому королевству избежать внутренних волнений, тогда как система фьефов обеспечила ему постоянный военный набор (который только усиливался наемниками) и одновременно территориальную администрацию, сходную с той, что существовала в эту же эпоху на Западе. Из этой феодальной среды вышли прекрасные типажи баронов: Жослен I де Куртене или Онфруа II Торонский, легендарные паладины, Гильом де Бюр или Жерве де Базош заставили уважать имя франков, а также государей, которым они служили. История баронов XII в. не являет собой описание битв кланов и разбойных деяний; это история суровых воинов, которые умели умирать с честью, но вместе с тем смогли найти общий язык с арабским населением и привить ему лояльное отношение, создав, таким образом, систему управления Иерусалимским королевством.
VII. Латинская церковь Иерусалима
Еще перед захватом Иерусалима крестоносцы помышляли основать на Востоке латинские церкви, точнее говоря, возвести прелатов из своего войска на епископские кафедры в городах, которые они освобождали от мусульманского ярма и где оставляли гарнизоны. Латиняне почтительно обращались с православным духовенством, и оставляли его на своем месте, как в Антиохии; но там, где греческих епископов не было, они назначали своих кандидатов: так произошло в Альбаре, чей епископ покинул свою епархию перед 1085 г. Провансальский прелат Петр Нарбоннский занял в этом городе вакантное место епископа. Отношения с византийцами еще не установились, и не имело смысла изгонять прелатов, пусть даже и схизматиков, но часто благожелательно относящихся к главенству римской церкви. Вопрос о греческом епископате стал одним из самых щекотливых для княжества Антиохийского{137}. Королевству Иерусалимскому посчастливилось избежать подобных трудностей.
В прежней церковной организации Иерусалимский патриархат занимал незначительное место: Иерусалим был лишь простым епископством, подчиненным Цезарейской митрополии. Известно, что император Адриан, после Тита, практически разрушил старую еврейскую столицу и отстроил новую в Элии. В 451 г. епископ Иерусалима Ювенал добился независимости от своего митрополита и патриарха Антиохийского. Новый патриархат расширил свои границы благодаря действиям своих амбициозных прелатов, которые в стремлении придать себе больше веса постепенно подчиняли все больше и больше епископств: в правление Юстиниана уже насчитывалось 28 зависимых от патриархата епархий в Палестине I, 13 в Палестине II, 9 в Палестине III — то, что эти цифры слишком велики для не очень обширных земель, в расчет не принималось. Но вырвав из подчинения Антиохии «три Палестины», патриарх Иерусалимский не успокоился и возжелал присоединить к своей вотчине соседние провинции — Аравию и Финикию. «Notices», созданные после мусульманского нашествия, только усугубили неразбериху, ибо в них в список епископств были внесены новые города (не было такого населенного пункта, которого не превратили бы в епископство), а Юстиниану приписали присвоение Иерусалиму статуса патриархата и подчинение ему обеих Аравий (митрополий Босры и Раббата, якобы изъятых из ведомства Александрии) и трех Палестин (митрополии Иерусалима, Цезареи, Скифополиса — Бейсана для крестоносцев). На самом же деле в ходе наступления арабов число епископств было сведено к минимуму; в одном тексте 808 г. в окружении греческого патриарха Иерусалима упоминаются только епископы Тивериады, Мон-Фавора, Севастии и Наблуса{138}.
Но крестоносцы приняли за чистую монету подлог в «Notices» и старались точно придерживаться его указаний. Однако в представлении западноевропейцев епископ должен был получать значительные доходы и не мог походить на простого аббата. Поэтому франки решили назначить ограниченное число прелатов, но прибегнули к привычному средству, подчинив сразу несколько епископских кафедр власти одного епископа.
По прибытии в Палестину латиняне не обнаружили греческого патриарха в Иерусалиме: последний патриарх, по имени Симеон, бежал на Кипр, где и скончался, оставив свободной свою кафедру, что позволило крестоносцам назначить на это место своего человека. Еще перед взятием Святого Града, осаждая Рамлу (3–6 июня 1099 г.), крестоносцы решили назначить для нее епископа и передать ему город; близость Рамлы к Лидде, древнему епископскому городу, известному своей церковью Св. Георгия, способствовала тому, что избранник крестоносцев стал именоваться епископом Лидды и Рамлы. Им стал нормандский клирик Роберт Руанский, оставшийся в городе с небольшим гарнизоном. Но то, что без труда сделали в Лидде, полупустынном местечке, не годилось для Иерусалима: мы уже показывали, какая борьба развернулась за патриарший сан, который, в конце концов, достался Арнульфу де Роолу. Но Арнульф мог быть избран только патриаршим местоблюстителем; во всяком случае его избрание было незаконным и было опротестовано папой Пасхалием II в 1100 г. Папский легат Даимберт Пизанский, из числа самых преданных сторонников Урбана II, прибыл в Иерусалим 21 декабря 1099 г. Он низложил Арнульфа и благодаря поддержке Боэмунда и Балдуина Эдесского, расположения которых добился с помощью подарков, приказал избрать себя патриархом и принял клятву верности от Защитника Гроба Господня и князя Антиохийского: патриарх Иерусалимский в роли сюзерена всей Сирии — то была победа претензий Ювенала и его наследников, крах всех прав патриарха Антиохийского… Но Даимберт злоупотребил тем превалирующим положением, которое он обеспечил патриархату: он потребовал Иерусалим и Яффу от Готфрида, который в конце концов уступил ему часть первого города и пообещал впоследствии отдать оба (2 февраля и 1 апреля 1100 г.), и старался помешать Балдуину I наследовать его брату. На протяжении долгого конфликта между бывшим архиепископом Пизы и первым королем Иерусалима, Даимберт черпал силы в своем богатстве, что позволяло ему усмирять Балдуина неожиданными взносами, но побудило государя однажды конфисковать его казну, и в поддержке нового князя Антиохийского, Танкреда, а также Св. Престола, который не мог найти нарушения в процедуре избрания патриарха; однако своими необузданными амбициями и алчностью Даимберт вызвал враждебность духовенства во главе с Арнульфом де Роолом и Робертом Лиддским. В сентябре 1102 г. собор в Иерусалиме низложил его окончательно, и избрал на его место Эвремара (1002–1008 гг.), чьи выборы были признаны недействительными: Гибелин де Сабран, папский легат, который его осудил, тотчас занял патриарший престол, и занимал его до тех пор, пока его смерть (1112 г.) не разрешила Арнульфу де Роолу вновь стать патриархом.
Примечательным человеком был этот Арнульф, клирик, которого так ругали Раймунд Ажильский и Гильом Тирский; возможно, родившись в семье священника, он принял духовный сан и обучался в Кане, где его учителем был историк Рауль Канский. Этот образованный клирик принял участие в крестовом походе в должности капеллана герцога Нормандского (он был любимцем дяди этого герцога, знаменитого епископа Байе, Эда, брата Вильгельма Завоевателя) и его легкомысленный нрав стал сюжетом, если верить его противникам, далеко не одной песни. Он высмеял клириков из окружения графа Тулузского, открыто высказав сомнения в видении Пьера Бартелеми, и его первое избрание патриархом являлось делом рук клана с довольно скверной репутацией, во главе которого стоял Арнульф, норманнский епископ калабрийской епархии Марторано, который захотел извлечь пользу из его дружбы, чтобы сохранить в своей власти богатое аббатство в Вифлееме, куда более привлекательное, чем его итальянский диоцез, один из самых бедных на всем Аппенинском полуострове. Избрание этого священника (который даже не был иподьяконом) было признано недействительным, как запятнанное симонией, после чего Арнульф де Роол отошел на задний план (его друг Арнульф де Марторано сгинул во время битвы при Аскалоне, в 1099 г., что нисколько не огорчило Гильома Тирского), удовольствовался саном архидьякона Иерусалима: тогда как Даимберт снабжал свой патриархат имуществом греческого патриарха и новыми доменами, архидьякон занял главенствующую позицию в капитуле церкви Св. Гроба, и получил доступ к крупным доходам. Он сумел избавиться от Даимберта, а затем от Эвремара, который не был склонен прислушиваться к его советам, и Гильом Тирский — правда, очень пристрастный в церковных делах — уверял, что он приказал избрать Гибелина из-за его весьма преклонного возраста. Покладистый в отношениях с королевской властью (разве не он разрешил Балдуину I жениться на Аделаиде Сицилийской, в августе 1113 г., несмотря на его незаконный развод с королевой Ардой?), Арнульф, кажется, стал присваивать имущество Св. Гроба, поскольку он отдал Иерихон, землю, принадлежавшую этому капитулу, в приданое за своей племянницей Эммой. В 1115 г. папский легат, епископ Оранжа Беренгарий низложил его за симонию, но Арнульфу удалось добиться своего восстановления в Риме (1116 г.) и сохранять свой патриарший титул до смерти в 1118 г.{139}.
