Осмунд Эгге - Загадка Кирова.Убийство, развязавшее сталинский террор
Эми Найт не верит утверждениям Борисова, что он находился не более чем в двадцати шагах от Кирова, т. к. в этом случае он увидел бы Николаева, идущего за Кировым[371]. Но Борисов мог видеть Николаева, который не вызвал у него никаких подозрений, потому что наличие большого числа людей в этом коридоре было вполне обычным явлением. Имеются свидетельства, что в этом коридоре в момент прохождения Кирова действительно было много людей (мы вернемся к этому вопросу позже). И даже если Борисов действительно не заметил Николаева, то это можно объяснить целым рядом причин, не вызывающих никаких подозрений.
Борисову было в то время около пятидесяти лет, и его характеризуют как физически слабого, нерешительного и немногословного человека[372]. Это обстоятельство также считается подозрительным. Однако если, как утверждает Эми Найт, охране Кирова действительно были даны указания не привлекать к себе внимания и держаться все поля его зрения, то тогда «спокойный и ненавязчивый» Борисов «хорошо годился для своей работы»[373].
Показания электромонтера и кладовщикаС. А. Платоч[374] работал в Смольном электромонтером[375]. Перед самым убийством он заменял перегоревшие лампочки в комнатах главного коридора третьего этажа (с лампочками примыкающего коридора все было в порядке). В главном коридоре он встретил кладовщика Смольного Г. Г. Васильева. Васильев возвращался в свою комнату после того, как взял несколько пишущих машинок для собрания партактива, которое намечалось этим вечером в Таврическом дворце. Он открыл застекленную дверь в конце примыкающего коридора для того, чтобы работники, выделенные для переноса пишущих машинок, имели доступ к лифту за этой застекленной дверью. В показаниях, записанных 1 декабря, он сообщил следующее:
...я направился к себе в комнату — № 451. По дороге я вижу, что идет т. КИРОВ. Я счел неудобным, что стеклянная дверь открыта и послал встретившегося мне т. ПЛАТЫЧА[376], чтобы ее он закрыл и продолжал идти к себе в комнату. Не успел я сделать двух шагов, как раздался выстрел. Я повернул обратно, добежал до угла левого коридора, как раздался второй выстрел и я увидел, что лежат двое, я схватился за голову и подумал, что наверное тов. КИРОВА убили[377].
Из показаний Платоча, записанных в тот же день: '
ВАСИЛЬЕВ попросил меня закрыть стеклянную дверь в левом коридоре, которая ведет в 4-ю столовую. Я побежал впереди тов. КИРОВА шагов на 8, вдруг услышал сзади выстрел, когда я обернулся, раздался второй выстрел. Я увидел, что тов. КИРОВ лежит, а второй медленно опускается на пол, опираясь на стенку. У этого человека в руках находился «наган», который я взял у него из рук[378], когда я у стрелявшего в т. КИРОВА взял «наган» он был, как будто без чувств[379].
Из вышеприведенных показаний следует, что Платоч и Васильев встретились и увидели идущего навстречу к ним Кирова. Потом Платоч обогнал Кирова для того, чтобы закрыть застекленную дверь в конце примыкающего коридора, тогда как Васильев продолжал путь к своей комнате; в это время прозвучал первый выстрел. Эти показания были сняты несколько часов спустя после убийства раздельно.
В других показаниях Платоча, полученных через короткое время после убийства, повторяется приведенная выше версия событий до того момента, когда Платоч повернулся, услышав первый выстрел и увидел Николаева, медленно сползающего на пол. Далее он сказал: «Я бросился бежать по направлению к этому человеку, т. к. догадался, что именно он стрелял. Подбежав к нему, поднял с пола лежащий НАГАН, отбросил его в сторону и нанес стрелявшему два удара кулаком по лицу»[380].
Эти две версии не противоречат друг другу за исключением в части, в которой говорится о местоположении револьвера. Последняя версия дополняет первую. То, что в первой версии не ничего не говорится об ударах, но это не вина Платоча. По словам следователя А. И. Молочникова, Платоч упоминал эти детали тоже во время первого допроса, однако тогда Молочников не внес их в протокол[381].
Платоч пережил сталинский террор и Вторую мировую войну; в хрущевские времена его допрашивала одна из комиссий по расследованию дела Кирова. В ее материалах изложена совершенно другая версия событий. По этой версии в конце бокового коридора находились Платоч, Васильев и еще один человек по фамилии Лионикин. Когда прогремел первый выстрел, Платоч стоял на стремянке и менял перегоревшую лампочку. Он повернулся, и, поняв, что случилось, бросил в Николаева молоток, который попал тому в голову[382]. Эта версия была представлена примерно через тридцать лет после событий 1 декабря 1934 г., и никак не соответствует показаниям самого Платоча, которые он давал сразу же после убийства. Также она не соответствует и показаниям Васильева, которые тот дал сразу после убийства.
Что случилось между двумя выстрелами?Представляется, что единственным человеком (кроме Кирова и Николаева), который находился в примыкающем коридоре, был электрик Платоч. По его словам, он стоял спиной к Кирову примерно в восьми шагах. По данным Молочникова, который допрашивал Платоча 1 декабря, тот сказал ему, что не увидел никого перед собой, когда обогнал Кирова[383]. В своих показаниях в день убийства Платоч заявил, что он услышал выстрел, повернулся и после этого услышал еще один выстрел. Однако что же случилось между двумя этими выстрелами? Платоч об этом ничего не говорит; таким образом, здесь в его показаниях имеется пробел, который вызывает ряд вопросов. Первый вопрос: сколько времени прошло между первым и вторым выстрелами. Второй вопрос: что увидел Платоч и что он делал между двумя выстрелами. Третий же вопрос можно сформулировать так: почему Платоч ничего не сказал, что он видел и что делал в это время?
В том, что касается времени, которое прошло между выстрелами, то показания существенно разнятся. Если одни свидетели оценивают этот промежуток «не более чем полминуты», другие — 40-60 сек., а третьи — «не более минуты». В четвертом показании, которое в отличие от остальных было снято в день убийства, утверждается, что между первым и вторым выстрелом прошло от пяти до семи секунд[384]. В процитированных выше показаниях Борисова сказано: «Не доходя двух шагов до поворота в левый коридор, я услыхал выстрел. Пока я вытащил револьвер из кабуры и взвел курок, я услышал второй выстрел». Если понимать эти слова буквально, то получается, что между двумя выстрелами прошло всего несколько секунд. В реальности, видимо, револьвер вообще не был заряжен[385]. Это позволяет предположить, что прошло еще несколько секунд. Васильев, который просил Платоча закрыть стеклянную дверь в конце бокового коридора, говорил, что после этого он продолжил путь в свою комнату. Однако прежде, чем он до нее дошел, раздался первый выстрел, после чего Васильев повернулся и побежал назад. Когда он добежал до угла бокового коридора, прозвучал второй выстрел[386]. Здесь нет точных указаний на расстояние, которое он успел пройти после того, как разминулся с Платочем и услышал первый выстрел. Во время допроса в день убийства он утверждал, что успел сделать до этого момента всего «пару шагов». Однако не следует воспринимать это буквально. Время с момента прохода мимо Платоча и до первого выстрела было таким же, какое потребовалось Платочу для того, чтобы догнать и обойти Кирова; таким образом, Васильеву потребовалось больше времени, чем нужно для «пары шагов». На основании всего этого можно сделать очень приблизительные выводы. Показания Борисова и Васильева предполагают, что между двумя выстрелами прошло какое-то время; но нет никаких данных о том, что оно составляло полминуты или больше. Это не соответствует также и тому факту, что участники совещания в кабинете Чудова выскочили из него только после второго выстрела. Кроме того, «пробел» в показаниях Платоча вряд ли длился столько времени. Таким образом, нам приходится игнорировать те показания, из которых следует, что между двумя выстрелами прошло не менее 30 секунд. Это время легко переоценить, особенно задним числом. Представляется, однако, что наиболее разумно было бы оценить его продолжительность в 5-7 сек.
Чем же можно объяснить пробел в показаниях Платоча? Как мы уже знаем, первоначальные допросы свидетелей в день убийства были очень краткими и плохо подготовленными. Дело в том, что следователи иногда не записывали того, что им говорили. Так, в своем заявлении, сделанном в течение недели после убийства, следователь Молочников, который допрашивал Платоча 1 декабря, утверждал, что тот был напуган первым выстрелом и «отскочил в сторону»[387]. Согласно же показаниям Платоча, до второго выстрела он не оборачивался.
