Максим Калашников - Дебилизация России и всего мира. Новое варварство
А вот день ребенка из среднего класса расписан по минутам – танцы, уроки музыки, футбол. Ребенок переходит от одних занятий к другим – и этими занятиями всегда управляют взрослые. При этом у него почти не остается времени, когда он может поиграть самостоятельно, вместе с другими детьми, по собственным правилам. Когда же дело доходит до усвоения социальных и эмоциональных навыков, отсутствие свободного времени для общения с родителями, родственниками и другими детьми приводит к утрате тех самых занятий, которые традиционно способствовали естественной передаче этих навыков.
Кроме того, есть технологический фактор. Современные дети в развитых странах и все чаще в развивающихся странах проводят больше всего времени – за всю историю человечества, – уставившись в монитор компьютера. Эти обстоятельства равносильны беспрецедентному спонтанному эксперименту по воспитанию детей. Эти дети вырастут и будут в совершенстве владеть компьютером, но вряд ли смогут приобрести те навыки, которые позволят им строить отношения с другими людьми.
Префронтально-лимбический нейронный контур, крайне важный для развития социальных и эмоциональных способностей человека, достигает анатомической зрелости позже всех остальных участков мозга. Это происходит только после 25 лет. До этого времени формируются основные способности ребенка – параллельно с развитием нейронов и установлением связи между ними.
Именно от опыта, полученного в детстве, зависит то, как формируются эти связи…»
Умственно-психические инвалиды
«Мы живем дольше, а думаем меньше».
Это говорит Эстер Дайсон, инновационный инвестор, редактор проекта «Release 1.0» компании CNET Networks и организатор ее ежегодной конференции PC Forum.
Дайсон называет страшную проблему общества – «умственный диабет». В детстве, рассуждает она, наше (старшее) поколение читало книги и играло в обычные, а не интерактивные игрушки. Поэтому нам приходилось самим придумывать истории, диалоги и роли, например, для кукол. Наши мозги работали самостоятельно, мы сами воображали. А сегодняшние дети втиснуты в информационно пресыщенную и ограниченную во времени среду. И она душит воображение ребенка, а не стимулирует его.
«Потребление огромного объема «готовой» информации – видео, аудио, образы, светящийся экран, говорящие игрушки, интерактивные игры – подобно питанию рафинированными продуктами и сластями. И это может нанести серьезный вред системе информационного метаболизма ребенка – его способности самостоятельно обрабатывать информацию. Сможет ли он различать причины и следствия, связно изложить историю, мыслить научно, прочитать книгу, посвященную одной теме, а не сборник эссе? »
Вопрос, как вы понимаете, – чисто риторический. В нем уже содержится ответ. Перед нами, господа, – особи низшей расы. Не важно, что перед нами англосаксы, немцы или славяне по крови и фамилиям. На самом деле это уже «постиндустриальные недочеловеки».
Гоулман и Дайсон не сказали нам, читатель, ничего нового. Мы и так знаем, что общество потребительства, современного неолиберально-монетарного капитализма в изобилии плодит полулюдей. По меткому определению Андрея Фурсова – человекозавров. То есть психически и умственно ущербных особей, не читающих книг, ничего толком не знающих и не умеющих, маниакально-депрессивных и порочных, ярко выраженных социопатов. А то и вовсе аутистов, неспособных жить в обществе, быть нормальными супругами и вообще рожать детей. Это – некие новые варвары, тупиковая ветвь эволюции.
Сегодня психологи на Западе качают головами, говоря о появлении кидалтов («взрослых детей», kid + adult). То есть людей, которые принципиально не хотят взрослеть. Они и в сорок лет живут с родителями, при этом их поведение – как у подростков. Они не желают заводить своих детей и обременять себя семьею. Ибо они не хотят никакой ответственности. Они хотят жить и развлекаться. И это тоже – один из ликов нового варварства. Софья Докука пишет в журнале «Однако»:
«…Впервые о проблеме массового инфантилизма заговорил психолог Дэн Кайли, выпустив в 1983 году книгу «Синдром Питера Пэна. Мужчины, которые так и не стали взрослыми». В этой работе Кайли охарактеризовал некоторых мужчин как «хронически безответственных» Питеров Пэнов, которые не хотят ни работать, ни жениться, ни заводить детей. Все желания инфантильных взрослых ограничиваются разного рода развлечениями – от компьютерных игр до коллекционирования оловянных солдатиков. Эти идеи попали на плодородную почву, и уже через несколько лет эксперты стали говорить о формировании нового типа личности – кидалта (от англ. kid – ребенок и adult – взрослый).
Возможно, такие оценки, возводящие моральную незрелость чуть ли не в ранг нервного расстройства, несколько некорректны, однако бессмысленно было бы отрицать, что в последние десятилетия жители развитых государств гораздо чаще сталкиваются с социальным инфантилизмом.
…Проявления моральной незрелости можно наблюдать в самых разных сферах, однако психологи в первую очередь акцентируют внимание на неготовности кидалтов создавать свою семью. Некоторые молодые люди в принципе готовы жить в неофициальном гражданском браке, но только с условием того, что они могут покинуть партнера в любой момент. Новые взрослые больше не хотят делить друг с другом радости и горести, брать на себя ответственность за благополучие другого человека. Как мы уже писали в статье «Общество взаимной безответственности» (см. «Однако» № 18 (34)), классическая система ценностей, ставящая на первое место семью, утрачивает свою актуальность, и в развитых странах можно наблюдать коренной перелом в отношении к институту брака. Люди больше не хотят жертвовать личной свободой и своими интересами ради других. С этим сопряжено и нежелание инфантильных взрослых заводить детей, что постепенно выливается в демографическую катастрофу в развитых государствах…»
Вот что говорит Татьяна Черниговская, доктор биологических и филологических наук, профессор факультета свободных искусств и наук СПбГУ, экс-президент Межрегиональной ассоциации когнитивных исследований (цитируем по статье в журнале «The Prime Rissian Magazine», сентябрь-октябрь 2011 г.).
«– Меняет ли человеческий мозг сетевая культура? И возможно ли в будущем объединение всех сознаний в единую социальную сеть?
– Я бы этот вопрос развернула в психологическую плоскость: погружение огромного числа людей в виртуальные миры, в социальные сети, конечно, весьма опасная вещь, которая влияет на психику. В том смысле, что в виртуальных мирах нет смерти: компьютеры и гаджеты можно включить и выключить. И там нет никакой ответственности, ты можешь быть невидимкой, менять свои роли, и нужен очень сильный характер, чтобы переключаться из виртуального мира в реальный, – и этого большинство не может. Многие в реальном мире продолжают жить так, как будто они находятся внутри экрана. Не говоря уже про детей, выросших на компьютерных играх, – они превращаются в аутистов. У них неадекватная психика, у них впоследствии нарушена, в широком смысле этого слова, сексуальная жизнь. Точнее – гендерное поведение, потому что они не умеют общаться с реальными людьми, они привыкли общаться с покорным компьютером. Я бы даже сказала, что свойственная компьютерному миру культура гипертекстов (вещь, конечно, замечательная, потому что в течение двух минут можно получить ответ на миллион вопросов) по-своему опасна, потому что эти ответы очень поверхностны.
Часто люди вместо того, чтобы читать весь текст, выискивают только интересные места, не погружаясь вообще ни на какую глубину. Это ведет к оскудению мышления. То есть, с одной стороны, это фантастическая возможность, сидя в поле среди ромашек, войти в Библиотеку конгресса или посетить Лувр, а с другой – многие уже перестали понимать, что знания даются с трудом…»
Весьма исчерпывающий ответ насчет того, какие уродливые недочеловеки ринутся на арену политики в ближайшие годы.
Они и читать-то не умеют. Они не могут воспринять большие тексты, хватая только самые примитивные идеи, не требующие никакого мышления. Перед новыми варварами бессмысленно разворачивать стройную аргументацию с историческими примерами или увлекательный сюжет: они всего этого не воспринимают. Мы не знаем, как они «читают», ибо представляем собой более высокую ступень эволюции. Но в том же журнале есть анонимная статья «Разночтения», где неведомый автор, буквально захлебываясь от восторга, рисует мир «чтения» постиндустриальных недочеловеков.
«Мир наполнился новым поколением читателей – которые как-бы-читают, а на самом деле делают несколько вещей одновременно: ведут автомобиль – и читают, переходят улицу – и читают, смотрят You-Tube – и читают комментарии. Чтение из деятельности, плохо совместимой с какой-либо другой, стало дополнением к чему угодно. Чтение в широком смысле – как сбор и производство информации, ее обработка и тиражирование.
