Шапи Казиев - Имам Шамиль
Орбелиани с товарищами сбились с пути. Едва живые от голода они блуждали несколько дней. Когда их настигли, они пытались отбиваться дубинами. Орбелиани удалось уйти, тогда как друзья его были схвачены. Он шел еще несколько дней, пока не лишился чувств. Очнувшись, он нашел себя среди пастухов. Орбелиани предложил им 100 рублей серебром, если они доставят его в Чиркей. Но его доставили обратно в Дарго, в ту же самую яму, из которой он бежал, но значительно более укрепленную. Там его уже ждали другие беглецы. Уйти удалось лишь тем, кто направился к Герзель-аулу. Пленных сковали большой мельничной цепью, которая не позволяла им даже встать.
Убедившись, что сына на этот раз не вызволить, Шамиль пошел на переговоры об обмене. Переговоры шли трудно, несколько раз откладывались, но в конце концов пленных решено было обменять на двух мулл, содержавшихся в Тифлисе, тринадцать пленных мюридов и девять женщин, мужья которых погибли при Ахульго.
На решение Шамиля весьма повлиял почитаемый им тесть шейх Джамалуддин Казикумухский, который задолго до окончания переговоров взял над пленными особое попечительство, считая это делом богоугодным. Накануне обмена шейх привел пленных в свой дом, накормил и велел перевязать их раны. На прощанье шейх сказал Орбелиани: "Теперь мы с тобой кунаки. Приезжай к нам, когда захочешь, и ты всегда будешь в совершенной безопасности и принят как свой".
28 ноября, после 9-месячного плена, Илико Орбелиани был передан его сослуживцам.
РАСПЛАТА ЗА АХУЛЬГО
Отбивать столицу Казикумухского ханства спешно прибыл генерал князь М. Аргутинский-Долгоруков во главе Самурского отряда, располагавшегося на южной границе Дагестана. Происходивший из грузинских князей и замеченный еще Ермоловым, Аргутинский-Долгоруков хорошо знал Кавказ, тактику горцев и тонкости горной войны. Храбрый, напористый и хитроумный, он участвовал во многих экспедициях и часто брал верх, за что горцы прозвали его "Самурским вепрем". Генерал вытеснил мюридов из Кумуха, но сам оказался окруженным отрядами Хаджи-Мурада и Ахвердилава.
Несколько дней шли позиционные бои, пока не выяснилось, что Шамиль с основными силами вернулся в Чечню. Его разведка сообщила о движении к Дарго большой колонны неприятеля. Замысел Граббе, состоявший в том, чтобы отвлечь основные силы Шамиля в Дагестан, а самому форсированным маршем захватить Дарго, увенчался полным… провалом. Его 10-тысячный отряд с огромным обозом растянулся на несколько верст. Камнепады в тесных ущельях и непроходимые завалы в лесах, непрерывные нападения горцев и необходимость защищать сам обоз привели к тому, что за три дня тяжелых боев Граббе удалось продвинуться лишь на 20 верст, обоз был полон ранеными, а контроль над отрядом окончательно потерян. Мюриды и ополченцы, которыми руководил наиб Шугаиб Центороевский, яростно атаковали со всех направлений, угоняли лошадей, захватывали пленных и возводили все новые и новые завалы.
Не дойдя до Дарго около 12 верст, Граббе, под угрозой полного разгрома, был вынужден повернуть назад. На обратном пути его уже ждали Шамиль и тяжелая расплата за Ахульго. Повторились все ужасы лесного боя, в котором горцы теперь имели явное превосходство.
4 июня остатки отряда вернулись обратно в Герзель-аул, потеряв убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 1800 человек, в том числе 66 офицеров, оставив одно орудие и весь огромный обоз.
Не желая признавать своего поражения, Граббе организовал новую экспедицию, теперь уже в Дагестан. Результаты ее были менее масштабными, но такими же плачевными.
ВОЕННЫЙ МИНИСТР ПРОИЗВОДИТ РАССЛЕДОВАНИЕ
Шамиль возвысился чрезвычайно. Слава о его победах облетела весь Кавказ, будоража пока еще «мирных» горцев.
Обескураженный Граббе вернулся в Темир-Хан-Шуру, заперся в крепости и ожидал нового удара — теперь уже из Петербурга. И он не заставил себя ждать.
Терпению императора пришел конец. Лучшие войска и реки денег бесследно исчезали в ущельях Кавказа. Общество глухо роптало, а на политической репутации мировой державы зияли прорехи от горских кинжалов. Английские интересы и агентура норовили вновь взбунтовать черкесов. Турки мечтали вернуть утраченное влияние, и даже египетский паша строил возмутительные кавказские планы, засылая к Шамилю своих людей с сочувственными письмами.
Расследовать кавказские неурядицы было поручено военному министру светлейшему князю генерал-адъютанту А. Чернышеву.
Ветеран Наполеоновских войн хорошо знал тактику партизанских войн, так как сам прославился блестящими успехами в тылу французских войск и даже занял в 1813 году город Кассель.
Николай I так его ценил, что в день своей коронации возвел в графское достоинство, а вскоре назначил и военным министром.
Учинив тщательнейшее расследование, Чернышев нашел, что принятая система экспедиций никуда не годится и только подрывает основы прежних завоеваний. Предложить же новую, более эффективную систему командование на Кавказе было не в состоянии. Командиры не успевали за меняющейся обстановкой, восстание в горах набирало невиданную силу и "закидать горцев шапками", когда не помогали шашки, было уже невозможно. Справедливо рассудив, что "лучше синица в руках, чем журавль в небе", Чернышев решил повременить с военными действиями, пока в Генеральном штабе не выработают новую стратегию. Войскам предписывалось занять оборону и удерживать все, что еще можно было удержать. Олицетворявшие старую систему командиры были смещены. Главнокомандующего на Кавказе генерала от инфантерии Е. Головина заменил генерал от инфантерии А. Нейдгардт. Та же участь постигла и П. Граббе, вместо которого командовать войсками Кавказской линии был назначен генерал-лейтенант В. Гурко.
После возвращения Чернышева был создан особый "Кавказский комитет", который, кроме военного планирования, принялся за проекты переустройства системы управления на Кавказе. Чернышев полагал, что старая система, введенная еще Ермоловым, пала жертвой мздоимства и злоупотреблений чиновников, превративших Кавказ в изощренный механизм наживы. И что этим административным мошенникам и дела не было до государственных интересов, не говоря уже об интересах горских народов. Именно в разрушении традиционного уклада жизни и неэффективности новых способов управления Чернышев увидел причину бесконечных волнений по всему Кавказу, когда восставала даже бывшая аристократия. Разрушение прежней системы управления, правовой хаос, нарушение традиционных экономических связей, неуважение к традициям и обычаям народов Кавказа, как считал Чернышев, объединили горцев и расчистили путь мюридизму — единственной силе, предлагавшей закон, порядок, свободу и справедливость. Систему правления Шамиля Чернышев объявил республиканской, за которой всем стал мерещиться новый Наполеон.
Комитет предлагал не полагаться только на силу оружия, но начать серьезное изучение истории и культуры народов Кавказа, этнографии и языков, традиций и обычаев, правовых систем.
Было положено начало многочисленным исследованиям и публикациям материалов по истории Кавказа и его народов. Акты Кавказской археографической комиссии, Археолого-этнографические сборники, Сборники материалов для описания местностей и племен Кавказа, переводы Корана и религиозных трактатов, эпоса и фольклора, своды законов и множество других материалов начали систематизироваться в архивах, издаваться в Тифлисе и Петербурге в специальных журналах и обычных газетах. Эти издания стали уникальными источниками сведений о горцах Кавказа.
В Петербурге понимали, что дали Шамилю передышку, но никто не мог предположить, что пока в Генеральном штабе изобретут новую систему покорения горцев, на Кавказе сменится целая историческая эпоха.
"СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ КАВКАЗА"
К началу 1843 года имам Шамиль сделался повелителем гор. Власть его распространялась на огромную территорию, равную почти 100километров в окружности и населенную полумиллионом людей.
Были еще неподвластные имаму общества, кое-где ощетинились царские гарнизоны, но их покорение или уничтожение было уже вопросом второстепенным. Шамиль думал теперь о будущем всего Кавказа.
Военные успехи требовали политического оформления. На фундаменте, заложенном первыми имамами и десятилетним правлением самого Шамиля, предстояло возвести государство свободных людей.
О таком государстве во все века мечтали светлые умы человечества, таковым представлялись древнегреческие полисы, хотя рабство было их основой, к этому призывали ранние христиане, о такой идеальной общине в своем "Городе солнца" грезил, сидя в темнице, Кампанелла, то же обещал в будущем К. Маркс. Однако действительного живого примера справедливого государственного устройства, основанного на абсолютном равенстве и свободе, человеческая цивилизация еще не знала.
