Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом
Еще вчера он приметил неподалеку от поваленной сосны, на которой сидел, толстую березу с дуплом, казавшимся Володе вполне пригодным, чтобы стать его арсеналом. Березу нашел он быстро, подтянулся, ухватившись за нижний край дупла, и пошарил в нем левой рукой: дупло имело дно, довольно сухое, хоть устланное какой-то трухой. Володя огляделся по сторонам, боясь тех, кто может его увидеть, а потом взять пистолет, уже хотел было сунуть его в дупло, но удержался - захотелось ещё раз рассмотреть его.
Володя крутил пистолет в руках, и оружие ещё больше нравилось мальчику, чем тогда, после выстрела. Покумекав, он хоть и с трудом, но вытащил обойму и насчитал шесть почерневших от времени патронов. "Седьмой должен быть в стволе, - сообразил Володя, - я выстрелил, и пистолет перезарядился автоматически. Нужно быть осторожным, а то выстрелит..."
И вдруг в его памяти снова встал старик-оружейник, вспомнились его советы там, за столом, советы, так не понравившиеся Володе. "А что я буду делать с этим пистолетом? - неожиданно подумал Володя. - Зачем он мне вообще? Неужели я когда-нибудь смогу выстрелить в человека? Нет, никогда!" И, затолкнув обойму, проверив предохранитель, Володя снова оглянулся и, подтянувшись, положил пистолет в дупло.
Кошмарик не обманул, и ровно через два дня встречал Володю у столовой после завтрака. Он по-прежнему прятался за стволами сосен, но Володя, увидев приятеля, закричал, подчеркивая свою независимость:
- Да выходи ты! Чего за елками маячишь!
Кошмарик несмело подошел, спросил, поглядывая в сторону Чайковского, который в это время тоже вышел из столовой и с интересом смотрел на "постороннего".
- Чего ты? - тихо спросил Ленька. - Конспирацию нарушаешь, дурик.
- Ничего, пойдем! - сказал Володя, и мальчики отошли подальше от толпы насытившихся питательным завтраком пионеров. - Ну, так плывем на остров? строго спросил Володя, боявшийся, что Кошмарик все же побоится и откажет ему. Самому же Володе Ежовый остров был нужен не потому, что где-то в его чащобе, зарывшись по фюзеляж в песок, лежал немецкий транспорт. Поездка на этот страшный остров обещала Володе ещё одну проверку его нервов, воли, духа. Конечно, он сделался смелее, заполучив пистолет, но что мог сделать пистолет против ловушек, о которых рассказывал Кошмарик, а тем более против неведомой сверхъестественной, гудящей силы, наполнявшей остров?
- Пистоль-то где? - вместо ответа спросил Кошмарик.
- Припрятан в надежном месте. Говори лучше, плывем?
- Плывем, плывем. Я уж и весла в лодку отнес. Сгоняй за пушкой и к эллингу иди. Знаешь где? Вон там, на берегу.
- Да, я знаю. Сейчас бегу. А ты лопату взял? Мы же самолет раскапывать собирались.
- Ладно, не твоя забота, - снова приняв на себя начальство над "экспедицией", грубо отвечал Кошмарик.
Через десять минут, прижимая руку к животу, Володя подходил к эллингу, предназначенному, видно, для хранения лагерной лодочной флотилии, но в лагере лодок никогда не бывало, и эллингом пользовались местные. На деревянных скатах вверх днищами лежали три-четыре лодки, но суденышко Кошмарика уже было наготове - слегка покачивалось на воде рядом с мостками, уходившими в озеро метров на двадцать пять.
Володя пробежал по дощатому настилу мостков и прыгнул в лодку Леньки почти что с разбегу, едва не перевернув её.
- Ну, кошмарики! - недовольно прокричал хозяин суденышка, схватившись за края бортов. - Полегче, Бегемот Иваныч!
- Давай, жми! - скомандовал Володя, пристраиваясь на корме.
- Чего жми! - буркнул Кошмарик. - На дно ложись, а то увидит кто-нибудь из ваших конвоиров - не оберешься потом воплей. Меня в первую очередь прижмут за такое незаконное катание. Это я свободный, а вы - рабы.
- Кто раб, кто раб? - загоношился Володя, оскорбленный таким определением, но все-таки исполнил приказание Кошмарика, свернувшись калачиком на дне лодки, благо оно было сухим, только сильно воняло рыбой.
"Похоже, он на самом деле рыбалкой промышляет. Вот бы съездить с ним! - думал Володя, лежа на дне лодки и вдыхая его острый, вкусный запах. - А почему бы не съездить? Я теперь сам себе хозяин!"
- Давай вставай! - услышал он команду, сказанную все так же хмуро. Должно быть, Кошмарик все ещё не мог простить "лагернику" удачи на раскопке дота, а себе - того, что осрамился в бою, а потом ещё был столь слаб, что рассказал о настоящей цели добывания денег. - На веслах посидишь, а то нашел себе перевозчика дешевого. Натри-ка себе мозольки, поработай!
Володя с радостью поднялся из своего укрытия. Ему было не в тягость, а в радость поработать веслами, и он тут же взялся за них, уступив Кошмарику место на корме. Пересаживаясь, Володя успел взглянуть на Ежовый остров, который не показался ему неприветливым, как раньше, и не выглядевший опустившимся в озеро динозавром, а обыкновенным куском земли с обыкновенным лесом. Володя даже удивился тому, как быстро произошло превращение. "Так зачем же я туда плыву? - растерянно подумал мальчик, налегая на весла. Ведь я собирался на Ежовый остров, чтобы превозмочь в себе страх перед ним. А теперь я не чувствую никакого страха. Может быть, мне нужны богатства, спрятанные в обломках фашистского транспорта? Нет, тоже не нужны. Наверное, я сижу в лодке затем, чтобы доказать себе, что я свободен и мне наплевать на всякие там правила. Может быть, может быть. Ну что ж, сплаваю туда и назад вернусь. Так, прогуляюсь!"
Володя сидел спиной к острову и лицом к удаляющемуся берегу с лагерем, где оставил он свою несвободу. Оттуда неслись репродукторные звуки надоевшей до чертиков ламбады, противные и сладкие, и с каждой минутой они слышались все невнятней и тише, и Володе казалось, что он узник, долгие годы готовивший побег из тюрьмы, этакий Эдмон Дантес, бежавший из замка Иф, и воля для Володи воплотилась сейчас и в ярком солнце, и в спокойной воде озера, и в этой лодке, и даже в Кошмарике.
Володя греб уже около получаса и порядком устал. И странно: чем дальше удалялся он от берега, чем ближе приближался он к Ежовому острову, тем сильнее менялось его настроение. Володя не видел острова - Кошмарик иногда командовал ему, каким веслом грести сильнее, и Володе не нужно было смотреть вперед, - но будто с каждым гребком он ясно ощущал спиной, затылком приближение чего-то тяжелого, что наваливалось ему на плечи. Странно, однако, от ощущения свободы, пронизывающего Володю ещё совсем недавно, не осталось и следа. Напротив, он чувствовал новую, ещё более сильную зависимость, теперь уже настоящее порабощение, точно он попал в плен к какому-то ужасному чудовищу, которого нельзя было пугнуть, как пугнул Володя Петра Ильича. Договориться с этим новым властелином было трудно, просто невозможно, и властелином этим, Володя знал, был Ежовый остров.
Поглядывая на Кошмарика, вальяжно развалившегося на корме, Володя замечал, что и Ленька часто ерзает, с каким-то беспокойством смотрит на наезжающий на лодку остров, вздыхает. Ему, похоже, тоже было не по себе, только пожаловаться "лагернику" на свою тревогу он бы никогда не решился.
- Что, боишься? - спросил Володя вдруг, чтобы хоть как-то подбодрить себя, но Ленька, почувствовав, что попали в самое яблочко, ответил так:
- Ты давай греби, греби! Левым, левым больше! Причаливать будем!
И полез на нос лодки, загромыхал цепью, а через полминуты лодка ткнулась в каменистый берег, заросший густыми кустами. Володя повернулся лицом к берегу, где метрах в пяти от воды уже росли сосны.
- Ну так что, вылезать-то будем? - как-то нерешительно, будто сомневаясь в необходимости посещения острова, спросил Володя.
Ленька разделял нерешительность Володи, потому что хоть и держал цепь в руках, но спрыгивать на берег не спешил, и Володя подумал, что Кошмарик вспомнил, как загудела у него под ногами земля, когда он попытался вступить на остров.
- Ну, охота, так вылезай... - предложил Кошмарик. - А я с лодки на тебя посмотрю.
"Да что случится? - сказал сам себе Володя. - Ну и пусть гудит там себе это гудило. Наплевать!" И, взяв из рук Леньки конец цепи, он спрыгнул на берег.
- Давай вылезай, все в порядке! - радостно сообщил Володя, с облегчением почувствовав, что он стоит на острове и ничто не издает ни единого звука. - Да лопату не забудь! Сейчас пойдем искать твой транспорт.
Кошмарик с опаской вылез из лодки, немного поприседал, то ли разминая затекшие ноги, то ли проверяя, не загудит ли что-нибудь поблизости. Володя тем временем подтянул лодку на берег и привязал цепь к толстому кусту можжевельника.
- Палки-то выломаем? - спросил Володя. - Ну, чтобы в ловушку не попасть...
- А как же! Нужно выломать. Я на колья не хочу упасть, а то буду потом как стрекоза на булавке крутиться.
Через пять минут были приготовлены и палки, и мальчики осторожно двинули в чащу леса, шуруя палками впереди себя. Они углубились в густой сосняк метров на двадцать, и только теперь Кошмарик будто очнулся:
