Петр Алешкин - Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины
Однако начальник особого отдела ошибался, докладывая Ф.Э. Дзержинскому, что восстание «быстро ликвидировано». Регулярные войска погасили первую вспышку в двух уездах, рассеяли неорганизованную толпу крестьян. Через день 9 февраля восстание охватило всю Уфимскую губернию и часть Казанской и Самарской. Агитатор коммунист К.М. Каримов был участником схода, который собрал комиссар продовольственного отряда Михайлов 9 февраля в большом татарском селе Казаклар-Кубово. Как только комиссар Михайлов объявил, что продовольственный отряд начинает реквизицию продуктов, «собравшиеся начали волноваться, — пишет агитатор, — кричать и бросились на товарищей. Продотрядники отстреливались от толпы, отступили и скрылись в доме гражданина Мурзакаева, находящемся в 200 саженях от базара. Разъяренная толпа нашла их здесь, и тут же на дворе комиссар Михайлов был убит, а остальных, нагрузив в сани вместе с убитым комиссаром, привезли на базарную площадь и тут покончили с двумя продотрядистами, избив их предварительно, чем попало. Из жителей Казаклар-Кубово раненных винтовочными пулями двое. Бывший на базаре заведующий Чукадытамакским земотделом т. Темурханов жестоко избит, и он спас свою жизнь только благодаря содействию председателя Казаклар-Кубовского совета гражданина Асфандиярова.
Товарищи из продотряда некоторые сами успели скрыться, а один — Тарасов, спасся по содействию казаклар-кубовского муллы Насретдина Асфандиярова, который переодел Тарасова, благодаря чего Тарасов мог скрыться. Во время беспорядка и убийства толпа шумела: “Много нам зла причинили коммунисты, много нас грабили. Бей их, бей их сторонников!”
Что касается участников данного убийства, то, кроме жителя дер. Кандры-Аминово Усмана Мухамедова, крупного спекулянта, все — из числа наибеднейшего и среднего крестьянства. На это мною было обращено особое внимание, и я старался лично узнать, убедиться в социальном положении преступников. Результаты моих наблюдений очень печальны. Например: один из участников, житель Казаклар-Кубово Аль-мухамет Шаймухаметов — бедный, ничего не имеющий, кормящий себя и полдюжины своих детей плетением и продажей лаптей, — принимал самое живое участие в убийстве и, держа в одной руке лапти, а в другой дубину, избивал наших товарищей до последней возможности.
Другой пример: во время общего собрания я обратил особое внимание на нескольких граждан, стоящих близко, которые были так бедны, что жалко было на них смотреть. Во время моей речи они плакали. Эта картина подействовала на меня трогательно и возбудила во мне убеждение, что бедняки с нами, что они нас понимают. Но какое было мое разочарование, когда во время переклички участников преступления оказалось, что эти бедняки, плакавшие во время моей речи, — преступники, принимавшие участие в убийстве. И тогда я понял причины и факторы Казаклар-Кубовского события. При этом событии главный виновник — мы, мы — коммунисты, советские работники, так как мы еще до сего времени не могли в деревне зажечь огонь социальной революции: беднота деревни пока не с нами, она — орудие в руках наших врагов» {1: 332—334}.
Местные руководители, как и в «чапанной войне», пытаются найти виновников, организаторов восстания среди белогвардейцев и эсеров. Так военно-революционный штаб Самарской губернии 17 февраля 1920 года в самом начале восстания сообщает Ф.Э. Дзержинскому и начальнику войск ВОХР К.М. Валобуеву, что «восстанием руководит штабс-капитан Шимановский — определенный белогвардеец, именующий себя начальником штаба “Зеленой армии”.
Повстанческие лозунги: “Да здравствует Красная армия! Долой большевиков-угнетателей!”, “Долой коммунистов!”, “Да здравствует вера в Бога!”. При опросе жителей выясняется почва восстания, так, например: продармейцы в числе 40 человек собирали хлеб и сваливали его в кучу на снег на глазах населения, что вызывало сильное возмущение, но, однако, выясняется, что под флагом продармейцев работает кучка, имея руководителей двух старых помещиков, фамилии которых пока неизвестны. Обнаружен большой шпионаж пришлого элемента. Численность повстанцев около пяти тысяч, и к ним присоединяются деревни на путях к Бугульме» {17}. В этой же сводке говорится, что «восстание вспыхнуло в Мензелинском уезде Уфимской губернии на продовольственной и национальной почве. Русское население идет неохотно, под угрозой». Это неверно. «Вилочное восстание» было многонациональным. В нем принимали участие татары, башкиры, русские, чуваши, мордва, немцы и т.д. Разногласий на национальной и религиозной почвах в документах не обнаружено.
12 февраля восстанием охвачены практически все уезды Уфимской губернии, часть уездов Казанской и Самарской губерний. Председатель Казанского губисполкома И.И. Ходоровский 17 февраля 1920 г. шлет В.И. Ленину телеграмму, в которой рассказывает о восстании: «В течение недели весь Чистопольский уезд, за исключением шести волостей, объят восстанием. Чистопольский уезд — кулацко-купецкий, здесь неиссякаемый источник брожения. Восстание началось в смежном Мензелинском уезде и перекатилось в Казанскую губернию. Лозунги: “Долой коммунистов и выкачку хлеба!” К стихийному кулацко-крестьянскому бунту присоединились злостные дезертиры и кадры Всевобуча. По донесению из Чистополя, движение протекало так. Восточнее из центра повстанцев — Заинска Мензелинского уезда едут делегаты по ближайшим селам, собирают сходы, предлагают, иногда приказывают выступить против коммунистов. Эти села приветствуют таких делегатов, разгоняют сельсоветы, избивают коммунистов, выбирают военного коменданта и в свою очередь посылают делегатов в соседние села, и так далее. Военные коменданты имеют определенные инструкции своего центра, мобилизуют от 16 до 50 лет в народную армию, устанавливают связь между селами, волостями, собирают крестьян, многотысячная толпа, вооруженная в незначительном количестве винтовками, в большинстве дрекольями. Движение распространялось в течение недели вследствие отдаленности от Казани и отсутствия железнодорожного сообщения. Чистопольский карательный полк и продотряды оказались неспособными выдержать натиск повстанцев и разбежались. В результате повстанцы были вчера в 5 верстах от Чистополя» {1: 372}.
Некоторые руководители крестьянских отрядов собрались в Заинске Мензелинского уезда и избрали Центральный повстанческий штаб, который стал спешно организовывать «Армию Черного орла», а также выступил с обращениями и воззваниями к народу, к красноармейцам, призывая их поддержать восстание. Несколько крупных красноармейских частей поддержало повстанцев, перешло на их сторону. Башкирский и Стерлитамакский полк 28 февраля выступили с совместной резолюцией о присоединении к восставшим, которая начиналась так: «Мы, башкиры и красноармейцы, присоединяемся к крестьянскому восстанию и идем против коммунистов» {18}.
В своих воззваниях Центральный повстанческий штаб разъяснял гражданам России свои цели: «Зачем мы восстали? Кто мы? Кто наши враги? Мы — многомиллионное крестьянство. Наши враги — коммунисты. Они пьют нашу кровь и угнетают нас, как рабов. Они отбирают наш последний кусок. Товарищи, братья и граждане, пожалейте наших сынов и братьев, которых бьют, как мух. Они умирают от голода и болезни, как скотина. Избавимся от этого ужаса. Восстанем как один. И снимем коммунистическую петлю. Долой коммунистов. Долой гражданскую войну. Только выборные от всего народа в этом собрании установят порядок» {1: 393}.
А в многочисленных инструкциях Центральный штаб повстанцев рекомендовал, как действовать в восставших селах, как организовать власть, приказывал «в каждой деревне поставить посты. Коммунистов задерживать, своих пропускать. В каждой волости чтобы были начальники: начальник штаба, начальник разъяснения всего происходящего, и комендант, который ведает охраной арестованных и подводами, начальник связи, он же и разведки — он во все деревни и волости соседние сообщает, что у него делается. Он же посылает разведчиков для разъяснений, всем толкует, зачем мы восстали и как вести мобилизацию. Начальник штаба распоряжается всем и за все отвечает. Без приказов никуда не выступать. В каждой деревне назначить дежурную часть и несколько лошадей. Сдающихся в плен не убивать, хотя бы это и коммунист, их отправлять в главный штаб для допросов» {1: 394}.
Большое внимание, естественно, Центральный штаб повстанцев уделял организации боевых сил «Армии Черного орла». Для этого он выпустил особую инструкцию, которую разослал во все уезды и волости:
«1. Во всех селениях должны быть организованы военные комиссариаты, в состав которых должны входить: военный комиссар, секретарь и делопроизводитель, который обязан немедленно зарегистрировать все мужское население от 18 до 45 лет и вести подробный правильный учет.
2. Из всех лиц, принятых на учет, назначить отряды, одну третью часть с таким расчетом, чтобы по выступлении в бой одного отряда оставались наготове на случай потребности еще два отряда, причем один из этих отрядов должен быть составлен исключительно из лиц, проходивших военную службу.
