Руслан Скрынников - Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени
Лжедмитрий не знал, иа что решиться. Среди общей измены он вспомнил о своем давнем покровителе Мехо"5 вецком. Пана тайно вызвали во дворец, и он долго беседовал с глазу 'на глаз с самозванцем. Узнав об этом, Ру-жинский пришел в бешенство. Он ворвался в царские покои и зарубил Меховецкого иа глазах у перепуганного «государя». На другой день Лжедмитрий пытался обжаловать действия гетмана перед войском. Но Ружипский пригрозил, что велит обезглавить и самого царька. Тогда Лжедмитрий призвал к себе другого благодетеля, Адама Вишпевецкого. Друзья заперлись в избе и запили горькую. Но Ружипский положил конец затянувшейся попойке. Он выставил дверь и стал бить палкой пьяного па-иа Адама, пока палка не сломалась в его руке. Мигом протрезвевший самозванец спрятался в клети йодле дворца.
Дела в тушинском лагере шли вкривь и вкось. Ружинский не в силах был держать свое воинство в повиновении. Чувствуя приближение конца, он что пи день напивался допьяна. Гетман и прежде не церемонился с царьком. Теперь он обращался с ним как с ненужпым хламом. Л же Дмитрию перестали давать лошадей и воспретили прогулки. Однако ему удалось обмануть стражу.
Население предместий тушинской столицы продолжало верить в «справедливое» дело «Дмитрия». Оно укрыло царька, когда тому удалось покинуть дворец. Наемники несли усиленные караулы на заставах, окружавших лагерь со всех сторон. Вечером к южной заставе подъехали казаки с телегой, груженной тесом. Не усмотрев ничего подозрительного, солдаты пропустили их. Они не знали, что на дне повозки лежал, съежившись в комок, московский «самодержец». Он был завалок дранкой, поверх которой сидел дюжий казак.
Едва по лагерю распространилась весть об исчезновении «Дмитрия», как наемники бросились грабить царскую избу, растащили имущество и регалии самозванца. Королевские послы держали своих солдат под ружьем. Их обоз подвергся обыску. Подозревали, что труп Лжедмитрия спрятан в посольских повозках. Пан Тышкевич обвинил Ружинского в том, что тот либо пленил, либо умертвил царька. Его отряд открыл огонь по палаткам Ружинского и попытался захватить войсковой обоз. Люди гетмана, отстреливаясь, отступили.
Вскоре в Тушине узнали, что царек жив и находится в Калуге. Гонцы привезли его воззвание к войску. Лжедмитрий II извещал наемников о том, что Ружинский вместе с боярином Салтыковым явно покушались на его жизнь, и требовал отстранения гетмана.
В минуту опасности Лжедмитрий II поступил с Мариной совершенно так же, как и Отрепьев. Брошенная мужем на произвол судьбы, Мнишек тщетно хлопотала о спасении своего призрачного трона. Гордая «царица» обходила шатры и старалась тронуть одних солдат слезами, других - своими женскими прелестями. Она «распутно проводила ночи с солдатами в их палатках, забыв стыд и добродетель» - так писал в своем дневнике ее собственный дворецкий. Старания, Мнишек не привели к успеху, и она бежала в Калугу.
Разнородные силы, с трудом уживавшиеся в одном стане, пришли в открытое столкновение после исчезновения Лжедмитрия. Низы инстинктивно чувствовали, какую угрозу для страны таит в себе соглашение с завоевателями, осадившими Смоленск. Иноземпые наемники готовились перейти на службу к Сигизмунду. Казаки не желали следовать их примеру и намеревались пойти за «добрым государем» в Калугу. Тщетно Заруцкий звал их в королевский лагерь. Рядовые казаки отказывались повиноваться ему. Атаман давно спелся с гетманом Ружинским и тушинскими боярами. И теперь он продолжал преданно служить им. Столкнувшись с неповиновением, он попытался силой удержать казаков в лагере. Стычки закончились не в пользу Заруцкого. Более двух тысяч донцов миновали тушинские заставы и с развернутыми знаменами двинулись по направлению к Калуге. Заруцкий привык добываться своего, сколько бы крови это ни стоило. Он бросился в палатку к Ружиискому. Гетман вывел в поле конницу и вероломно напал на отходивших пеших казаков. Дорого заплатили повстанцы за свои ошибки. Они устлали своими трупами дорогу от Тушина до Калуги. Однако наемникам вскоре же пришлось пожать плоды учиненной ими бойни. Кровопролитие ускорило размежевание сил внутри тушинского лагеря. Патриотические силы решительно рвали с теми, кто открыто перешел s лагерь интервентов. Сопротивление врагу возглавил ближайший соратник Болотникова атаман Юрий Беззубцев. Пану Млоцкому, стоявшему в Серпухове, пришлось первому оилг.тпть счет. Жители Серпухова подняли восстание. Казаки Беззубцева, не желавшие переходить на королевскую службу, поддержали их. Отряд Млоцкого подвергся поголовному истреблению. 'Народные восстания произошли и в нескольких других городах, оставшихся верными Лжедмитршо П.
В хаосе гражданской войны давно спутались привычные пути-дороги. Заброшенные судьбой в тушинский лагерь борцы за социальную справедливость оказатптсь поистине в трагическом положении. Им не было места в стане тех, кто свирепо усмирил восстание Болотникова. Им поневоле пришлось идти за своим «царем» в Калугу. Но вор более всего боялся остаться без иноземных ландскнехтов, В Калуге он окружил себя немецкими наемниками. Порвав с Ружннским, царек обратился за помощью к Яну Сап ere и добился его поддержки.
К великому неудовольствию, многие казаки увидели, что их «государь» усердно возрождает старый тушинский лагерь. Пресытившись войной, многие из донцов теряли веру в благополучный исход восстания. Они толпами покидали Калугу и возвращались в свои станицы.
Королевские послы использовали развал тушинского лагеря и попытались заключить соглашение с тушинскими боярами и дворянами, отказавшимися последовать за самозванцем в Калугу. Пригласив к себе «патриарха» Филарета Романова, Михаила Салтыкова и других тушинцев, послы стали убеждать их, будто король пришел в Россию с единственной целью взять страну под свою защиту и избавить ее от тирании. Неслыханное лицемерие не смутило тушинцев. Они заявили, что готовы передать русский трон королевичу Владиславу. Филарет и Салтыков ила-калм, целуя адресованные им королевские грамоты.
Некогда Василий Шуйский, стремясь избавиться от первого самозванца, предложил московский трон сыну Сигизмунда.. Тушшщы возродили его проект, чтобы избавиться от самого Шуйского. Идея унии России и Речи Поено литой, имевшая ряд преимуществ в мирных условиях, приобрела зловещий оттенок в обстановке интервенции. Тысячи вражеских солдат осаждали Смоленск, разоряли русские города а села. Надеяться па то, что избрание польского королевича на московский трои положит конец иноземному вторжению, было чистым безумием.
«Патриарх» Филарет Романов взял на себя функции главы тушинского правительства. С его согласия и благословения под Смоленск выехали полномочные тушинские послы боярин Михаил Салтыков, думные люди Плещеев, Молчанов, Федор Андронов и другие. В течение двух недель они вели переговоры с королевскими чиновниками. Итогом нерегоЕороЕ явилось соглашение от 4 февраля 1610 года, определившее порядок передачи царского тропа польскому претенденту.
Русские статьи соглашения' предусматривали, что будущий царь Владислав Жигимоптович «производит» принять православную перу и будет коронован московским патриархом по православному обряду.
Тушинские «статьи и просьбы» отражали стремление русских людей сохранить в неизменном виде государственный и сословный строй Московской Руси. Статьи обязывали Владислава оберегать православие в России, сохранять в неприкосновенности имущество и права духовенства и светских чинов, отправлять суд и собирать подати «по старине». Следуя традиции, Владислав должен был управлять страной вместе с Боярской думой и священным собором.
Немало авантюристов искало при дворе тушинского царька почестей и богатства. Эти люди, вынесенные наверх временем, старались удержать свое высокое положение, порвав с вором. Они сыграли свою роль при заключении смоленского договора. Но объяснить содержание договора лишь их мелкими, эгоистическими расчетами все же невозможно. В статьях договора можно уловить выражение тех общественных настроений, которые привели немалое число дворян в повстанческий лагерь и удерживали их там в течение долгого времени.
Составители смоленских статей проявляли осторожпуто заботу о разоренных дворянах и настоятельно предлагали Владиславу жаловать людей «меньших станов», сообразуясь с их заслугами, а не породой.
Подобные предложения отвечали чаяниям мелких дворян, изверившихся в возможности изменить порядок вещей в стапо Шуйских, где «породе» придавали большее значение, нежели личным заслугам и способностям дворянина.
Другой пункт смоленского договора предусматривал, что при изменепии русских законов Владислав будет советоваться с Боярской думой и «землей» и «то вольно будет боярам и всей земле». Дворяне выступали в защиту земских учреждений едва ли не с момента возникновения соборов, расширивших для них возможности участия в управлении государством. Уездные служилые люди считали, что именно им принадлежит право говорить от имени «всей земли».
