Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами (ЛП) - Батман Джон
Если бы Англия смогла успешно преодолеть этот пролив или проход, утверждал Гилберт, она смогла бы найти «гораздо лучший выход» для своих тканей, чем «когда-либо имело это королевство». В то же время, утверждал он, она получила бы доступ к странам за пределами юрисдикции Испании и Португалии, «где можно найти большое количество золота, серебра, драгоценных камней, тканей из золота, шелков [и] всевозможных пряностей».
Но Гилберт был озабочен не только навигацией по Северо-Западному проходу. Он предложил англичанам «заселить для нашего штабеля какое-нибудь удобное место в Америке… где это будет лучше для сокращения плавания». По сути, он предлагал создать новый Кале, но вдоль Северо-Западного прохода. Это был бы промежуточный пункт на пути в Катай. Это была смелая мысль. Но Гилберт представлял себе нечто большее, чем просто торговый форпост. Как он объяснял, «мы могли бы заселить какую-нибудь часть тех стран и поселить там таких нуждающихся людей нашей страны, которые сейчас беспокоят содружество и из-за нужды дома вынуждены совершать возмутительные преступления, за которые они ежедневно попадают на виселицу».
Этот аргумент в пользу колонии — как торгового пункта и места, где можно было бы избавить Англию от бродяг и бродяжек, — был составлен еще до поездки Гилберта в Ирландию. Теперь, в свете открытий Фробишера, он приобрел новую актуальность. Участие Гилберта в «Катайской компании» позволяет предположить, что он считал эту новую корпорацию способной помочь ему воплотить в жизнь некоторые из его идей.
Стремясь придать импульс запланированному второму путешествию, Лок и его помощники тесно сотрудничали с Тайным советом, который пользовался поддержкой Елизаветы. Королева дала понять, что одолжит свой королевский корабль «Эйда» в качестве флагмана для второго путешествия, что стало важным знаком ее поддержки и повышенного интереса. Совет также направил письма в Совет Севера — административное собрание королевы, которое проводило королевскую политику и, помимо прочего, контролировало купцов в Йорке, Ньюкасле и Халле, — и мэру Бристоля. Они призывали их сделать инвестиции, поскольку следующее плавание Фробишера «будет выгодно как всему королевству, так и в первую очередь тем, кто будет авантюристом».
Тем временем Лок заказал голландскому художнику Корнелиусу Кетелю портреты некоторых ключевых фигур, связанных с предприятием, — не только Фробишера, инуитов и самого Лока, но и корабля «Габриэль», вероятно, первого английского судна, удостоенного такой чести. Предположительно, эти картины должны были когда-нибудь появиться в холле компании, хотя инвесторы еще не обзавелись штаб-квартирой.
К тому времени, когда Кетел работал над портретами, инуит был уже мертв, но Лок проявил поразительную предусмотрительность, наняв голландского гравера для изготовления восковой посмертной маски, и именно ее Кетел использовал для написания нескольких изображений человека в его арктическом одеянии. Хотя портреты инуитов, написанные Кетелем, не сохранились, известность этого человека была настолько велика, что были созданы другие его изображения, вероятно, основанные на работах Кетеля. На одном из них мужчина изображен в теплом костюме с капюшоном, с веслом для каяка, луком и двумя стрелами. На заднем плане изображен Фробишер в тот момент, когда он, перегнувшись через борт «Габриэля», схватил инуита и вытащил его из воды, каяк и все остальное.
Из всех портретов Кетеля только портрет Фробишера сохранился до наших дней. На нем изображен огромный широкогрудый мужчина, стоящий перед глобусом и держащий в руках пистолет и шпагу. Под шелковыми и льняными одеждами, кажется, скрывается кипящий гнев, намек на опасность. Фробишер не был человеком, с которым можно было шутить. Как поняли инвесторы, он был именно тем человеком, который был нужен, чтобы возглавить еще одну опасную миссию в неизвестность. Опасения по поводу его характера, которые отпугивали инвесторов перед первым путешествием, были развеяны его триумфальным возвращением.
Эти различные маркетинговые мероприятия, какими бы умными они ни были, не собрать всю необходимую сумму. В конце марта 1577 года специальная комиссия, созданная Тайным советом для надзора за подготовкой второго путешествия, собралась, чтобы рассмотреть целесообразность и финансы этого предприятия. Лок был членом этой комиссии вместе с сэром Уильямом Винтером, братом Винтера Джорджем, Энтони Дженкинсоном, Эдмундом Хоганом и Томасом Рэндольфом. У них были хорошие новости: завершив беседы с Фробишером и его командой, они отправили записку Уильяму Сесилу и его коллегам по тайному совету, в которой сообщали, что «предполагаемый пролив», насколько они могли судить, «правда, и поэтому, по нашему мнению, он достоин того, чтобы ему следовать».
Были и плохие новости. Только сорок пять мужчин и женщин согласились подписаться и стать, по сути, инаугурационными членами «Катайской компании». Среди подписчиков были и значительные люди. Самым крупным вкладчиком была королева, внесшая пятьсот фунтов, за ней следовали Лок (триста фунтов), Грешем (двести фунтов) и сын Уильяма Бонда (двести фунтов), отец которого умер накануне первого плавания. Среди придворных были братья Дадли, Амброз и Роберт, их сестра Мэри Сидни — жена сэра Генри и верная фрейлина Елизаветы — и ее сын Филипп. Кроме того, сэр Джеймс Крофт, тесно связанный с ирландской колонизацией и теперь управляющий хозяйством Елизаветы, пообещал выделить пятьдесят фунтов на это предприятие.
В общей сложности инвесторы пообещали 3 225 фунтов стерлингов — этого едва ли хватит, чтобы покрыть сметную стоимость второго плавания к проливу Фробишера в 4 500 фунтов стерлингов. Казалось, проекту грозит провал из-за нехватки средств, пока не появилась новая поразительная информация, которая полностью изменила характер предприятия.
Глава 8. Трезор Труве
Именно обычный камень, подобранный Робертом Гаррардом и сочтенный Фробишером незначительным, произвел сенсацию в марте 1577 года. Размером с небольшую буханку хлеба и черного цвета, он оказался чем-то гораздо большим, чем просто диковинка, бесполезный сувенир из ледяной, бесплодной страны. Этот осколок Нового Света, казалось, содержал самый драгоценный металл, известный человеку, — золото.
Гаррард не вернулся в Англию в октябре предыдущего года — он был одним из пяти мореплавателей, захваченных инуитами. Но Фробишер сохранил рыхлый камень, который можно было легко расколоть на куски, и подарил часть Майклу Локу в знак уважения за его поддержку и признания его инвестиций. В конце концов, ему больше нечего было дать — ни золота, ни серебра, ни пряностей, ни шелков, ни экзотических товаров, ни приветственного письма от великого хана Катая, подобного тому, что Ричард Ченслор привез от Ивана Васильевича, царя Московского. Да, была потрясающая новость о том, что Фробишер обнаружил вход в Северо-Западный проход, но это не могло сразу же обеспечить финансовую отдачу от значительных личных инвестиций Лока в размере 738 фунтов стерлингов — почти половины общей стоимости предприятия, составлявшей около 1600 фунтов стерлингов.
Затем, согласно возможно сфабрикованному рассказу Джорджа Беста, некая джентльменка — «одна из жен авантюристов» — бросила кусок камня в огонь. Он горел некоторое время, а затем, после того как его «вынули и протушили в небольшом количестве уксуса», он «засиял ярким золотым маркизом». Теперь Лок начал задумываться о том, что камень содержит золото и что Фробишер мог наткнуться на неожиданный источник богатства. Поэтому, даже работая со своими коллегами-инвесторами над подготовкой и продвижением второго путешествия в поисках Северо-Западного прохода, он втайне занимался собственным анализом куска руды.
Пробирный анализ — от старофранцузского «проба» — это сложный процесс, сочетающий в себе искусство и науку, и в XVI веке он все еще находился в стадии разработки. Драгоценные металлы — в том числе золото и серебро — обычно содержатся в горных породах и земле. Они редко встречаются в чистом виде. Поэтому цель пробирного анализа — отделить драгоценные металлы и перевести их в чистое состояние, чтобы определить процентное содержание золота или серебра в руде. Наиболее распространенным подходом было сжигание руды в печи, часто в сочетании с другими материалами, до тех пор, пока драгоценный металл не расплавится. Стандартной процедуры не существовало, и результаты могли сильно варьироваться в зависимости от многих факторов, включая температуру, продолжительность, добавки и мастерство пробирщика.
