Ольга Грейгъ - Тайная доктрина третьего рейха
Прав оказался свидетель той эпохи американец и автор книг Уильям Ширер, попавший в Германию накануне Второй мировой, когда полагал, что после большевистских демонстраций, потрясших будущего фюрера, он с новой силой «занялся чтением социал-демократической прессы, изучением речей их лидеров и самой организации, анализом психологии и политических методов и подведением итогов. Гитлер пришел к выводу, что социал-демократы добились успехов, во-первых, потому, что знали, как сделать движение массовым, без чего существование любой политической партии не имеет смысла; во-вторых, потому, что научились вести пропагандистскую работу в массах; в-третьих, потому, что хорошо понимали силу «внутреннего и физического страха»». Но прежде чем сыграть на низменном чувстве страха, Гитлер безошибочно сыграл на прекрасном чувстве патриотизма, украсив его всплески символами — звучными партийными лозунгами, знаменем, отличительными знаками, значками, ритуалами. «Я уже с детских лет знал, какое психологическое значение имеют подобные символы и как действуют они прежде всего на чувство».
Все нацистские атрибуты, символы и знаки придавали всему движению эмпирическую страсть и энергию, — равнозначную той, что исходила от импульсивного вождя нацизма. Они являлись едва ли не важнейшим средством организации и театрализации нацистского движения, принесшим ему необычайный, прямо-таки невероятный успех. «Приспособление к этим условностям выглядело как акт унижения для людей с чувством собственного достоинства, и помогало режиму наиболее полно осуществлять общественную унификацию», — подчеркнет популярный публицист А. Первушин. То же самое можно сказать о приспособлении к советским атрибутам, унижающим людей, обладающих чувством собственного достоинства. Но вот парадокс: спросите представителей старшего поколения, чувствовали ли они унижение, когда цепляли на грудь звездочку с «дедушкой Лениным» или красный нашейный галстук, или радостно кричали «Всегда готов!», или, может, их достоинство ущемляло членство в коммунистической партии? Большинство ответят вам искреннее, заветное, из глубины души идущее: нет! Так же обстояли дела и с приверженцами национал-социализма.
Пользуясь большевистской символикой для противостояния ей же, фюрер вряд ли был столь наивен, чтобы поверить в то, будто большевики явились первооткрывателями магической силы символов. Как и в то, что большевики-революционеры являлись первооткрывателями революционной идеи, получившей в Новой истории определение коммунистической догмы или марксизма-ленинизма.
Глава 13
ВЕЧНЫЙ ИУДА И «ЧЕРНАЯ ТЕНЬ КОММУНИЗМА»
Кто знает, когда именно пришлось бы мне углубиться в изучение марксизма, если бы тогдашний период не ткнул меня прямо носом в эту проблему. Чем больше я знакомился с внешней историей социал-демократии, тем более страстно хотелось мне понять и внутреннюю сущность ее учения…я видел ясно, что это учение, сотканное из эгоизма и ненависти, с математической точностью может одержать победу и тем самым привести человечество к неслыханному краху…я понял, что это разрушительное учение тесно связано с национальными свойствами одного определенного народа…
А. ГитлерВозможно, первой революцией в истории человечества (но только той части истории, которая знакома нам, современным жителям планеты) был переход от ветхозветного мира к Новому миру. «Христиане, получив положение государственной религии, «забыли» о «наивностях» первоначального христианства с его демократически-революционным духом», — признавал и «вождь мирового пролетариата» В.И. Ленин.
Принцип «свобода, равенство, братство», вброшенный в тугодумное общество большевистскими пронырами, использовался еще первыми христианами, когда те образовали коммуну в Иерусалиме, следуя заповедям Христа: «Если хочешь стать совершенным, продай имение твое, раздай нищим и последуй за Мною, взяв крест свой». Однако не есть ли эта заповедь полная утопия? — ведь нищие, сделавшись богаче того, кто роздал им свои богатства, не станут с ним «равными» и «братьями». В этом призыве не следует видеть принцип всеобщей призрачной справедливости, — о ней можно лишь солгать, используя этот лозунг для чьей-то личной корысти.
И потом, как быть с противоречием, когда имущие созидательные страстотерпцы и мытари много порядочней, чем крамольные нищие, нищие духом и телом? Как действует эта христова заповедь в условиях большевистских и всех прочих революций? В чем совершенство богатых духом, утративших плоды своего труда, попавшего в воровские руки?
И здесь видится великая и простая истина: «Чужое «надо, должен, обязан» — всегда есть чье-то ХОЧУ». По этой аналогии «продай/раздай» — всего лишь ХОЧУ избранного, сказанное в интересах других. Значит, и отсюда тоже — рациональная убежденность упоминаемого прежде экс-епископа Мерлин-Со-фийского Александра, указавшего в своем послании в Ватикан: «Безусловно, текст Библии составлялся с учетом некоей сверхзадачи, которая в настоящий момент себя исчерпала…»
Религия Православия терпела крах, когда в начале XX века большевики, как богоборческая масса, подготовили и провели революцию, сутью которой являлось перераспределение заложенной в Библии сверхзадачи на службу своим интересам.
Народ всегда нуждается в каких-то вечных ценностях, причем в идеальных и духовных, но вполне доступных ценностях. Которые бы давали ощущение душевного равновесия и уверенности в будущем. В эпоху смены одной формации на другую зачинщики «перестройки идеалов» выбивали почву из-под ног народа, и вместо привычного устойчивого фундамента подсовывали зыбкую хлябь утопических догм, выдавая ее за самую твердую основу. Прежде чем было насаждено христианство, народ верил в иных богов. Но, раз покусившись на святое и уничтожив духовные символы вместе с древней цивилизацией, человечество открыло путь для братоубийственных войн, заставляя народы разных стран и континентов обращаться в чуждую им «правильную» веру. И большевики, насаждая свою анти-веру, свою религию атеизма, шли по давно проторенному пути.
Выступая 21 января 1928 года на траурном заседании памяти Ленина, один из ведущих теоретиков коммунистической партии Николай Бухарин уверял: «…Мы создаем, и мы создадим такую цивилизацию, перед которой капиталистическая цивилизация будет выглядеть также, как выглядит «собачий вальс» перед героическими симфониями Бетховена». Следовало бы провести параллель, что фюрер немецкого рейха создавал нацистскую цивилизацию под симфонии Вагнера, — за что творчество этого выдающегося гения музыки ныне запрещено в государстве Израиль.
И коль время от времени мы делаем экскурс в идеи, события и судьбы людей, то нелишне и тут присмотреться — хотя бы поверхностно — к личности забытого апостола большевизма-коммунизма Бухарина, который с 1926 по 1928 гг. руководил самой опасной международной организацией — Коминтерном, и которого неблагодарная советская власть вычеркнула из всех энциклопедий (правда, в 1988 г. реабилитировала и даже восстановила в рядах коммунистов посмертно). «Июльский (1926 г.) пленум ЦК ВКП(б) вывел Г. Зиновьева из состава Политбюро. На октябрьском (1926 г.) пленуме ЦК ВКП(б) из Политбюро были исключены Л. Троцкий и Л. Каменев, а Г. Зиновьева сместили с поста председателя Исполкома Коминтерна. Временно исполняющим обязанности председателя ИККИ назначили Н. Бухарина. На VII расширенном пленуме ИККИ должность председателя ИККИ была упразднена, органом коллективного руководства стал Политический секретариат ИККИ. Общее руководство Коминтерном вплоть до октября 1928 г. осуществлял Н. Бухарин» (И. Линдер. Б. Чуркин. История спецслужб. М… 2008; ИККИ — Исполнительный комитет Коммунистического интернационала). Вождь всех времен и народов, любимый товарищ Сталин иронично называл Бухарина «любимцем партии» (повторяя слова Ленина) и презрительно «Бухарчиком» за любовь к горячительным напиткам.
В данном контексте личность Бухарина интересна хотя бы потому, что этот выдающийся политический проповедник уже в начале 20-х годов XX века указывал на опасность, исходящую от фашизма, и свидетельствовал о сотрудничестве И. В. Сталина с немецкой нацистской военщиной.
Николай Иванович Бухарин (1888–1938) — член партии с 18 лет, участник Октябрьского вооруженного восстания в Москве, редактор «Известий Московского ВЧК», с 1917 по апрель 1929 гг. ответственный редактор (т. е. идеолог — комиссар — проповедник) газеты «Правда», работал редактором журнала «Большевик», ответственным редактором газеты «Известия ЦИК СССР»; был членом Исполкома Коминтерна и его Президиума, членом Политбюро ЦК (с 1924 по 1929 гг.), кандидатом в святая святых компартии, в замкнутый круг избранных апостолов коммунизма — в члены Оргбюро Центрального Комитета.
